Сообщение от Санты

– Я… отдаю… осознаю, то есть, - запнувшись, я опустила глаза. Губы дрожали, и мне казалось, что я никогда не забуду эту минуту, когда я словно выставленная у позорного столба, на меня смотрят тысячи глаз и тычут пальцем, смеясь. Я смешна! – Если я тебе, конечно, хоть каплю симпатична, и… нет, если я тебе не нравлюсь, то я поеду домой, лучше, прости!

Тряся головой, желая впасть в безумие, чтобы никогда не опомниться и не воссоздать в душе эту сцену, я развернулась и была поймана Рави за локоть.

– Подожди, подожди! – он легко и приглушенно засмеялся. – Ты чего так испугалась? Я же… ну, я просто уточнил. А то надумаю тут себе лишнего, приглашу тебя наверх, а ты только чаю попить. – не понимая до конца, что он хочет этим сказать, я бросила мимолетный взгляд на его лицо. Он по-доброму улыбался, но я всё равно не выдержала смотреть на него. ЫнКван вылез из-за руля и крикнул нам: «Ну, что?!». – Одну минуту! – ответил так же громко ему Рави и шепотом вернулся с разговором ко мне. – Послушай, я просто не люблю врать и я не хочу никого обманывать и обнадеживать… ты мне понравилась, правда, но… У меня есть девушка. – меня будто под дых ударили. Я оглянулась и теперь уже твердо уставилась на него. – Да, это так, и, честно, я не святой, конечно, и изменял ей – но всего дважды – да и то… - вино из него ещё не вышло, и балабольство включилось, как по взмаху дирижерской палочки. – Изменял-то с такими… которым всё равно, есть у меня кто или нет. А ты, я же не слепой, вижу, что девчонка порядочная. Так что... просто я должен был сказать, чтобы ты не с какими-то там мыслями и намерениями шла со мной, а лучше бы, конечно, вообще не шла, потому что нехорошо это всё. И с моей стороны по отношению к тебе, и по отношению к моей девушке.

Пережевывая первое впечатление от информации, я старалась не сорваться и не заплакать. Рави был прав, ещё ничего не произошло, а я уже себе надумала. Иначе, почему так горько от того, что у него есть девушка, другая? Это было именно то отвратительное чувство, ещё гаже ревности, которое испытывают поклонницы, считающие кумира только своим и всё. Потому и нельзя им узнавать такое. Однако я не фанатка, и не должна была себя вести и ощущать также. Да, у него девушка – и что? Вот, он говорит, что изменял ей, а со мной не хочет, потому что я не достойна такого отношения к себе – потребительского. Стоп, так что же, я ему нравлюсь, если он проявляет заботу? Меня, наконец, догнала его фраза «ты мне понравилась».

– Ау! Так что?! – крикнул ЫнКван.

– Я остаюсь! – ответила я, не дав Рави опередить себя. – Езжай!

– Как знаете… - сказал лидер, перестав обращать внимание на всё, что творилось в этот безумный день. Выцедив из себя последнюю смелость, я воззрилась на Рави. Он с намеком и мизерным недопониманием отвечал мне взглядом. Автомобиль за нами завелся.

– Так, я нравлюсь тебе? – ещё раз уточнила я, пока не поздно. Ощущая себя немного неловко, парень превозмог свои остатки добропорядочности и выдержки и протянул мне руку, ладонью вверх.

– Пошли, храбрая. – ощутив жар от его располагающей интонации, я вложила свою руку в его и по телу пробежала дрожь. Я коснулась одного из тех, о ком мечтала по ночам, и кто с сегодняшнего дня стал единственным моим принцем, чародеем, открывшим мне сказочный мир. Какая разница, кто у него там, в суровой реальности? В нынешней сказке у него только я, и больше никого при мне не будет, в ближайшие пару часов. Переступая порог подъезда, я четко осознала, на что иду и на что решаюсь. Кое-чего завтра я в себе не досчитаюсь.

Общага была погружена во мрак, и Рави сразу воткнул в розетку при входе гирлянды, растянутые по стенам. Снимая верхнюю одежду, мы как два близнеца остались в белых свитерах и темных брюках. Как и в любом типичном мужском жилище, спонтанный бардак не имел определенной локации, а распространялся по всей территории, кучками и единичными явлениями, в виде носка или нераспакованной пачки чипсов.

– Можно я не буду включать верхний свет? Тут так грязно. – обвел руками он помещение, пристыжено, но безысходно улыбаясь.

– Даже лучше так, - махнула я и прошла к большому окну, выходящему на открытый балкон. За балконом был вид на окраину города, так что дома не перегораживали горизонта, тут и там помаргивающего огоньками. Стараясь не прерывать беседы надолго, чтобы она не оборвалась, я прислонилась к окну спиной, смотря, как Рави подошел и встал рядом, сцепив руки за своей спиной. Ему было так же неловко, как и мне. – Я думала, что ужасно тебя выбесила.

– Серьёзно? – Рави мотнул головой, как бы говоря «ну надо же!». – Я и не знал, что так вредно себя веду. Просто всегда держусь правила, что не надо заигрывать и флиртовать, если ты не свободен. Ни к чему зарождать в себе и других соблазны и подобные, никому не нужные проблемы.

– Не знаю, может, я надумала лишнего и всё казалось мне хуже в десятикратном размере, потому что ты… мне… нравишься. – выжала из себя постепенно я, и дополнила. – Но я не безумная фанатка. Ведь отличаются же поклонницы от просто влюбленных девушек, да?

– Так ты в меня даже влюбленная? – сделал небольшой шаг в мою сторону Рави, сократив расстояние.

– Ну… - я спрятала лицо в руках, зардевшись. – Пусть будет так. Мы ведь никогда не увидимся больше, так что, какой смысл скрывать и сочинять?

– И ты обещаешься никогда не вспоминать о сегодняшнем? – коварно покосился молодой человек и в уголках его глаз пролегли милые лучики.

– Вспоминать не вспомню, - следя за его приближением впритык, выбралась я из-за изгороди своих пальцев. – Но не забуду точно. – Рави взглядом дал понять, что понял мой каламбур. Отведя мои руки в стороны, он переплел свои пальцы с моими. Прижав меня теснее к стеклу, он наклонился ко мне, как бы ища сигнала, чтобы поцеловать.

– Серьёзно, не влюбляйся в меня, ладно? – с нотой грусти, от всей души произнес Рави. Я не нашлась, что ответить. Было поздно для таких просьб. Подавшись чуть вперед, я щекой коснулась его кончика носа и он, скользнув им в сторону, нашел мои губы своими губами. Мягкое касание током прошибло меня до самого нутра, подкашивая колени. От одного только поцелуя у меня защекотало в боках и запорхали в животе пресловутые бабочки. Но Рави втягивался в поцелуй и втягивал в него меня. Уста гуще покрывали друг друга, уже не делая перерывов и не разнимаясь между перемещениями чуть влево, немного вправо. Языки размеренно, держа каданс, сообщали друг другу прозу загорающейся страсти. Я ощутила руки Рави на талии, уверенно поглаживающие её, подминающие свитер. Отвечая ему тем же, потому что не имела опыта, чтобы ориентироваться самостоятельно, я потянула за низ его свитера. Поняв знак, он на несколько мгновений отстранился и быстро стянул с себя его через голову. Под ним оказалась белая майка с каким-то темным, неразличимым в темноте лейблом на уровне сердца. Обнажились его мускулистые руки, его крепкая шея, широкие плечи. Теряя самообладание, я сильнее прижалась к его телу, возвращаясь к поцелуям. Парень прихватил в ладонь горсть моих волос и отвел голову назад, проходясь устами по шее, целуя бьющуюся венку и лаская языком точку под мочкой уха, потревожив которую, он вырвал из меня стон. Я вдавила подушечки пальцев в его плечи. Было так непередаваемо приятно гладить эту кожу, эти проступавшие из-под неё мышцы, жилистую, стройную фигуру. Рави снял с меня свитер, под которым был только бюстгальтер.

Не хотелось уходить от этого окна, за которым открывался вид на просторы и ночную даль, но Рави подхватил меня на руки и отнес в маленькую, меньше зала раза в три, комнату, на полу которой валялся скрученный матрас, олицетворявший собой спальное место рэпера. Пихнув его ногой, чтобы он размотался, Рави, не выпуская меня, сумел его кое-как расправить и только тогда положил вниз. Я поправила подушку, подложив её под спину, и откинулась. Темная тень, как хищник перед прыжком, наползла на меня, избавившись от майки и став совсем слившейся с чернотой комнаты. Хоть я теперь его и не видела, но ощущала каждой соприкасающейся клеткой. Руки Рави ловко расстегнули мой лифчик и отложили в сторону. Моя голая грудь сблизилась с его и я почувствовала волну накатывающего экстаза. Гладкая, твердая мужская грудь, давящая, придавливающая, напирающая на меня – у меня перехватило дыхание и отвердевшие соски дали понять, что происходящее не то, что не пугает, а очень даже радует и меня, и моё естество.