Сообщница артефакта

— Малыш, — шепнул он ей, — ты же не серьезно про этот другой мир?

— Совершенно серьезно, — так же шепотом ответила Алиса. — Там меня спрячут и защитят, а здесь…

— Здесь есть я.

— Нет, ты пойдешь со мной! — она отстранилась и тревожно взглянула ему в глаза. — Ты обещал, что не оставишь меня!

— Обещал, — растерялся Дима. — Но я ничего не знаю о том вашем мире.

— Дим, пожалуйста!

Нет, нет, нет! Он не может ее оставить! Ни в коем случае! Она одна точно не справится со всеми проблемами!

Алиса положила руки ему на грудь, погладила мышцы через футболку, жалобно попросила:

— Ну, пожалуйста! Просто прогуляешься со мной и с котом, все равно ведь в любой момент сможешь вернуться… А там знаешь, как хорошо! Воздух чистый, никаких машин, никаких телефонов и компьютеров! Ну, Дима-а-а!

Он улыбнулся, как ребенку, взял ее ладони в свои, поцеловал обе по очереди и ответил:

— Обещал же. Значит, буду рядом. Не ной! Иди лучше собирайся, вам, женщинам, столько вещей надо, что просто страх берет!

— Правда? — встрепенулась Алиса. Ох, он и правда чудесный, хоть они и знакомы всего ничего!

— Да правда, правда, — проворчал Дима, притворно сердясь, отпихнул ее от себя. — Вьешь из меня веревки…

— Я же любя! — засмеялась Алиса, и тут из комнаты послышался пронзительный вопль.

Они замерли на секунду и бросились к двери, столкнулись в проеме, Дима пропихнул Алису первой и ввалился в комнату следом за ней. Их взглядам открылась картина маслом: на кровати сидел злой и снова голый Мало в образе лохматого громилы, а Мортиша забилась в противоположный угол с ногами на стул и с пинцетом в поднятой руке.

— Что тут у вас? — сердито спросила Алиса. — Вы что, обалдели так орать?

— А чего она у меня волосы дергает? — словно обиженный ребенок, промяукал бастард, пригладил прическу и зыркнул на продавщицу тяжелым взглядом.

Алиса повернулась к Мортише. Та помахала пинцетом, а в глазах ее плескалось море ужаса:

— Мне… Мне нужно было… Для зелья! А он… Превратился!

— Кристи, он перевертыш, — устало ответила Алиса. — Он превращается. Поэтому вы и здесь — чтобы помочь ему перестать превращаться спонтанно. Сколько времени будет готовиться зелье?

— Полчаса.

Мортиша, с опаской глядя на хмурого Мало, слезла со стула и бочком пробралась к столу, на котором стоял включенный ноутбук. Алиса вздохнула. Скорей бы уже покончить с этим, нервы начинают сдавать… Может, в Северных землях ей будет поспокойнее, хотя бы до рождения ребенка!

***

Рио-Галанте, столица Астубрии

Корделия вышла из ванны, грациозно ступив на каменные плиты пола. Взглянула на сногсшибающий вид, открывавшийся с террасы, и замерла в восхищении, как и каждый раз. Купальня располагалась на втором этаже хасьенды, на открытой с трех сторон террасе, и лишь легкие, невесомые полотна полупрозрачного тюля не позволяли работникам во дворе и охране у ворот видеть прекрасную правительницу Астубрии полностью обнаженной. Корделия потянулась за полотенцем и обвила его вокруг тела. Ванна расслабила ее до такого состояния, когда хочется только улечься на постели и лениво тянуть руку исключительно за виноградинками. Ну, или чтобы почесать Франни за ушком…

Ах, Франни! Надо срочно увидеть Франни! Потереться о его спину, обменяться запахами… Наверняка он работает, как всегда, в своем кабинете. Корделия тихонько мурлыкнула в предвкушении встречи с мужем и позвала глубоким томным голосом:

— Аннелис! Мое платье!

Служанка вошла почти незамедлительно, неся на вытянутых руках утреннее платье, расшитое фиолетовыми колокольчиками. Молча, как и подобает, уложила его на кресло, принялась растирать тело Корделии полотенцем, потом принялась разбирать ее длинные тяжелые локоны. Аннелис хорошая служанка, даже если она когда-то была любовницей правителя. Наверное, поэтому Корделия и не возражала, когда Франни пристроил мать бастарда к ней в горничные. Потенциальных врагов надо держать в непосредственной близости.

Волосы были уложены на затылке толстой косой. Корделия любила такую прическу. А платье в фиолетовые колокольчики она просто обожала! Франческо не признавал пафосных роз, строгих георгинов, дорогих тюльпанов. Зато в его кабинете всегда стояли свежие букеты полевых цветов. В том числе и колокольчиков. Выйдя замуж, Корделия приняла все привычки мужа, как свои собственные, даже духи заказала с нежным запахом плебейских цветов.

Она взглянула в огромное раритетное зеркало в полстены и, придирчиво осмотрев свое отражение, осталась довольна. Все еще прекрасна, все еще юна и свежа, несмотря на двоих подаренных гранду наследников и на недавнее покушение! Ни единой морщинки! Нежнейшая кожа! Корделия дюшесса Эрбенская — первая женщина во всем гран-дюше и первая красавица на десятки километров вокруг. И, да поможет ей Гранде Магистро, останется ею еще на долгие годы, иначе Франни под любым предлогом удалит ее из хасьенды, а там и до расторжения брака недалеко…

— Благодарю, Аннелис, — кивнула Корделия служанке. Легонечко, едва заметно. Нельзя баловать слуг вниманием. Распустятся, будут считать хозяев за друзей, разленятся в конце концов… Но и вежливостью пренебрегать не стоит. Кто как не служанка, ближе всего к госпоже и может преспокойно отравить ее, даже не вызвав подозрения.

Корделия вышла из купальни, высоко подняв подбородок. Прямая спина и изящный разворот плеч — одно из ее достоинств, ее ценностей. Не зря покойная матушка с раннего детства заставляла дочь упражняться — ходить по покоям с книгой на голове. С одной, а потом с двумя, тремя… Корделия и сейчас так делает, по утрам после умывания и до завтрака. Чтобы Франни мог гордиться женой и никогда не разлюбил!

Летящей походкой она прошла по террасе, не глядя вниз, на копошащихся во дворе слуг. Гвардеец, стоявший на страже у двери кабинета, вытянулся смирно и отсалютовал госпоже, а потом почтительно толкнул тяжелую створку. Корделия ответила ему невесомым кивком, подумав в который раз, что этот огромный котеночек должен быть просто великолепным в постели. И в который раз пристыдила себя за подобные мысли. Не пристало ей, дукессе, мечтать о развлечениях с солдатом. Фу-фу-фу! Хотя хорош, демон!

Она провела тыльной стороной руки по лбу, как будто убирая из головы непристойности, и вошла в кабинет. Франческо сидел за письменным столом и вдумчиво читал некий документ. Ни один мускул не дрогнул у него на лице, словно он и не заметил жену, но Корделия точно знала: Франни увидел и ждет, когда она приблизится. Тронув пальцами чуть поникшие головки нежно-сиреневых колокольчиков, она неслышными шагами пробралась за спину мужа и нежно прильнула к ней, обнимая грозного правителя за плечи:

— Вечер спускается на Астубрию, мой гранд! А ты все работаешь и работаешь!

— У меня много работы, кошечка моя, — Франческо потерся затылком о ее щеку и вернулся к бумаге.

Заглянув через его плечо, Корделия прочитала по слогам:

— …ма-гис-трам из Ама-рии… К нам приезжают магистры из-за океана?

— Да, два юных искателя приключений. Но это лучше, чем ни одного мага на всю Астубрию.

— Мы же никогда не использовали магию, Франни! Это не в нашей крови, мы перевертыши, а не колдуны!

Франческо отложил бумагу и притянул Корделию к себе на колени:

— Женщина, что ты понимаешь! Грядут темные времена, нам нужна армия, чтобы защитить страну, а мои боевые тигры… Ты же знаешь, их осталось не так много. Вырождение перевертышей подкосило нацию.

— Скоро вырастут твои наследники, — она потерлась носом о его лицо. — Они станут настоящими военачальниками!

— Военачальники без армии, — горько усмехнулся Франческо. — Мои дети мужают быстро, но их не так много.

— Бастарды!