Соперница

– Немного.

– Ага, я тоже. Жутковато. – Он откусил солидный кусок шоколадки. – С чего такой интерес?

– Да вот задумал новую тему. А твой репортер не расспрашивал копов о подробностях?

– А кто там был? Климент, да? Ну, он там особенно не напрягался. Не самый старательный, ты же знаешь. – Джо направился к лестнице, потом постучал пальцем себя по голове. – А, точно! – повернулся обратно и посмотрел вверх, на Финна. – Кажется, я слышал, что говорил какой-то чужой репортер. Он сказал, что Лью засадили пулю прямо в лицо. Неприятное зрелище, да?

– Ага. – Финн ощутил волну зловещей радости. – Очень неприятное.

Дженнер жевал свежий пирожок, запивая начинку из вишен переслащенным кофе. Откусывая и отхлебывая, он одновременно изучал жуткие фотографии, прикрепленные кнопками к пробковой доске. В комнате для совещаний теперь было совершенно тихо, хотя Дженнер оставил открытыми шторки на стеклянной двери, отделявшей его от приемной полицейского участка.

Анджела Перкинс. Маршалл Пайк. Он смотрел на то, что от них осталось. Если смотреть достаточно долго, знал Дженнер, то можно будет погрузиться в некий транс – состояние ума, при котором в голове возникают новые идеи и предположения.

Он был обижен на Финна, и это чувство мешало размышлять. Нет, этот парень должен был пересказать ему все подробности своего разговора с Пайком. Какими бы незначительными они ни были, но полиция обязана знать все. Сама мысль, что Финн беседовал с Пайком один на один, казалась Дженнеру горше, чем даже черный кофе без сахара.

Он вспоминал их последнюю встречу ранним утром сразу после убийства Пайка.

– Нам ясно, что убийца знаком с мисс Рейнольдс. – Дженнер загнул один палец. – Знал о ее отношениях, или по меньшей мере о ссоре с Пайком. – Он загнул второй палец. – Он, или она, знает адрес Дины, адрес Пайка и достаточно хорошо осведомлен о работе студии, чтобы установить и включить камеру после убийства Анджелы Перкинс.

– Согласен.

– Записки появлялись у Дины под дверью, на рабочем столе, в машине, в квартире, которую она до сих пор снимает в старом городе. – Дженнер приподнял брови, надеясь услышать от Финна какое-нибудь объяснение этому интересному факту. Но не дождался. Финн умел хранить секреты. Это было одним из тех его качеств, которые так восхищали Дженнера. – Он наверняка работает в Си-би-си, – подвел итог детектив.

– Согласен. Теоретически. – Финн улыбнулся, в то время как Дженнер негодующе фыркнул. – Может быть, он там работал. Может быть, это кто-то из поклонников Дины, который регулярно бывал в студии. Очень многие достаточно хорошо знакомы с телевидением, чтобы настроить камеру на неподвижный объект.

– Думаю, это уже преувеличение.

– Тогда давайте попробуем проанализировать это преувеличение. Он каждый день видит ее по телевизору.

– Это могла быть и женщина.

Финн с минуту обдумывал такое предположение, потом покачал головой.

– Маловероятно. Давайте пока отложим это в сторону и попробуем вот такую теорию: это мужчина, одинокий, разочарованный мужчина. Он живет один, но каждый день Дина входит с экрана телевизора прямо в его гостиную. Она как будто садится рядом с ним, разговаривает с ним, улыбается ему. Пока она там, он уже больше не одинок. И он хочет, чтобы она постоянно была рядом. Ему не очень-то везет с женщинами. Он их немного побаивается. Он умеет хорошо спланировать свои действия, возможно, у него приличная, ответственная работа, потому что он знает, как все обдумать. Это основательный, дотошный человек.

Озадаченный Дженнер поджал губы.

– Похоже, что вы выполнили свою домашнюю работу.

– Да, выполнил. Потому что я люблю Дину и, кажется, понимаю его. Дело в том, что этот человек умеет управлять своим темпераментом, своей яростью. Он убивал не в ярости. Думаю, что он делал это совершенно хладнокровно. – И именно от этого у Финна кровь леденела в жилах. – Но он разгромил мой дом и офис Дины. Написал на стене, что она его предала. Какая-то невнятная чушь. Как она его предала? Что изменилось с того момента, как она получила первую записку, до того, как погибла Анджела?

– Дина стала встречаться с вами?

– Мы с ней встречаемся уже два года. – Финн наклонился вперед. – Мы объявили о своей помолвке, Дженнер. Едва официальное объявление появилось в газетах, как Анджела была убита, а дом и офис – разгромлены.

– Так что же, он убил Анджелу потому, что разозлился на Дину Рейнольдс?

– Он убил Анджелу и Пайка потому, что любит Дину Рейнольдс. Как еще лучше можно доказать свою преданность, чем устранить тех, кто ее обижает или раздражает? Он уничтожил ее вещи, особенно старательно – рисунки свадебных платьев, вырезки из газет с объявлением о помолвке, наши с Диной фотографии. Он был в бешенстве, потому что она публично объявила, что предпочла ему другого мужчину. Что готова подтвердить это клятвой перед алтарем.

Медленно кивая, Дженнер разрисовывал листок блокнота.

– Может быть, но диплома психолога вы все-таки не получали. Почему же он не стал охотиться за вами?

Финн инстинктивно поднял руку и провел пальцами по рукаву – там, где остался шрам от пули. Пули, которая была выпущена не снайпером и не бойцами специального назначения. Но он не мог быть в этом уверен.

– Потому что я не сделал Дине ничего плохого. А Маршалл сделал в тот самый день, когда его убили, и еще несколько лет тому назад, когда он попался в сети Анджелы.

– Я был обязан с ним поговорить. – Дженнер легонько стукнул кулаком по стопке папок. – Может быть, он что-то знал, что-то видел. Может быть, ему угрожали.

– Сомневаюсь. Такой тип, как он, тотчас помчался бы к полицейским. Или сказал бы мне, когда мы с ним разговаривали.

– Пока вы его избивали?

– Я его не избивал. – Финн скрестил руки на груди. – Он замахнулся, я замахнулся. Один раз. В любом случае я имел в виду, когда мы разговаривали в офисе несколько дней назад.

Карандаш Дженнера замер.

– Вы встречались с ним по поводу убийства Анджелы Перкинс?

– Это была только теория.

– Которую вы не сочли нужным разделить со мной?

– Это был личный разговор.

– В этом деле ничего не может быть личным, ничего! – Прищурившись, Дженнер резко нагнулся вперед. – Я позволил вам участвовать в расследовании, потому что считаю вас умным человеком и сочувствую вашему положению. Но если вы будете перебегать мне дорогу, то наше сотрудничество на этом закончится!

– Лейтенант, я буду делать то, что считаю нужным – с вами или без вас.

– Не только репортеры умеют доставлять неприятности окружающим. Не забывайте об этом. – Дженнер захлопнул папку, встал. – А сейчас мне надо работать.

…Нет, размышлял теперь Дженнер, в сторону симпатию и восхищение. Он не допустит, чтобы Финн самостоятельно вел расследование. Может быть, репортер и сам не понимает, что его жизнь подвергается опасности, но для Дженнера это было совершенно очевидно.

Дженнер встал, чтобы налить себе еще кофе, бросил взгляд сквозь стеклянную дверь и…