Соперницы

Барбара с упреком посмотрела на него, потом, прикрыв глаза, отвернулась, а когда снова взглянула на Дэна, он торжественно проговорил:

— Это действительно так.

В этом на самом деле была доля правды. Гарри Беншем разлучил сына с молодой Мэри Мак-Брайд, от которой Дэна тошнило. В буквальном смысле слова. Был обеденный перерыв. Направляясь из фабрики в контору, Дэн пересекал двор и увидел, как девчонка поскользнулась, перебегая густую лужу возле туалетов. Ее обед вывалился из платка, и ломти хлеба упали прямо в грязь. Он задержался на секунду, собираясь ей помочь, но та, ловко удержавшись на ногах, подняла хлеб, вытерла его о юбку и откусила кусок.

Дэн успел позавтракать задолго до этого зрелища, поэтому в тот раз отделался лишь тошнотой. Но на следующий день, стоя рядом с отцом, опять заметил эту девчонку. Пробегая между станками, она остановилась, почесала голову, вынула что-то из волос, и, внимательно рассмотрев, раздавила ногтем о бок станка. Дэн зажал рукой рот. Всего лишь пятнадцать минут назад он вернулся из клуба, где весьма плотно пообедал, и вид девчонки, избавляющейся таким образом от насекомых, подействовал на его желудок, как сильная качка.

— Господи помилуй, что с тобой?! — вскричал Гарри, с беспокойством глядя на сына. — Парень, да тебя же сейчас вывернет! И это из-за того, что увидел, как она бьет вшей? Ты разве не знал, что у них у всех в головах кишмя кишит?

Нет, этого Дэн не знал. Он знал, что от некоторых из них тошнотворно пахнет, он знал, что их жизнь была омерзительной, а выражения, которые они употребляли, еще более мерзкими. Но в тот момент он вспомнил только, что эта девчонка вчера ела, и это оказалось для него уже слишком.

Когда немного погодя отец пришел в контору, то, печально глядя на сына, сказал:

— Послушай-ка, парень, вижу, ты все чахнешь. Я собирался написать Бриджи, предупредить насчет выходных, но вместо этого давай-ка ты передашь ей новости. Завтра с утра пораньше и убирайся.

Дэн не возражал, пусть будет передышка. И как он говорил сам себе, единственным противоядием для него является красота. Сейчас он вовсю наслаждался ею. С каждой встречей Барбара становилась все прекраснее. Однажды, когда какой-нибудь мужчина скажет ей, что она красива, Барбара не сможет оценить этого: какими бы выразительными не были беззвучные слова и жесты, они, к сожалению, не передают интонацию.

В процессе разговора Дэн почувствовал, что пора отказаться от шутливого тона.

— На самом деле я приехал предупредить Бриджи, что вечером в пятницу прибудет семья в полном составе, и плюс еще один гость.

— И Кэти тоже?

— Да, и Кэти.

— А кто этот гость?

— А-а, это секрет, и я его не выдам.

— Не глупи.

— Это не глупость. Мне было велено заранее ничего не говорить о госте, пока они все не приедут.

— Это кто-то из тех, кто был здесь раньше? — Барбара выглядела заинтригованной.

— Ага, ты меня пытаешься поймать. Не могу ничего ответить.

Она снова, но уже безотчетно, скопировала манеру говорить мисс Бригмор.

— Ты совершенно несносен, когда ведешь себя, как раньше. Почему ты упомянул о госте, если не собирался рассказать мне, кто это?

— Потому что мне было приказано попросить Бриджи, чтобы она проследила, как миссис Кенли приготовит комнату.

— Для мужчины или женщины?

— Не имеет значения, главное, чтобы комната была жилая, крыша не протекала, на постели были простыни, а в камине горел огонь.

Минуту Барбара с негодованием смотрела на него, потом, изменив выражение лица, спросила:

— А этот… гость важная особа, то есть с ним или с ней, что-нибудь связано, какое-нибудь событие?

— Да, да, с ним или с ней что-то связано, какое-то событие.

— Ох, Дэнни. — Девушка дважды мотнула головой. — Никто в мире не способен так раздражать меня, как ты. Я… я была так рада тебя видеть, я ни с кем не виделась почти две недели, а ты…

— Что же случилось с белокурым фермером?

— Белокурый фермер, как ты его называешь, очень занят, они заканчивают сбор урожая и готовятся к зиме.

— У них был праздник урожая в этом году?

— Нет, не было. — Лицо Барбары оставалось спокойным, Дэн не мог понять, что оно выражает.

— Но у них всегда бывает праздник урожая.

— Не всегда. Очевидно, тетя Констанция в этот раз не настроена развлекаться.

— А-а.

— Теперь ты доволен?

— Нет. Ты по-прежнему часто туда ездишь?

— Да, навещаю их.

— Как часто?

— Глупый вопрос! Как только могу.

Глядя ей прямо в лицо, Дэн говорил сам себе, что не стоит задавать следующий вопрос, но все же задал его:

— Когда ты собираешься замуж?

— Замуж? Кто сказал, что я собираюсь замуж?

— Ну… а разве нет? Время идет, знаешь ли. В этом месяце тебе исполняется девятнадцать, и, как выразилась бы Мэри, — он кивнул на дверь, — вы уже много лет занимаетесь ухаживанием.

Барбара в ярости вскочила на ноги и высоким, резким голосом прокричала:

— Ты… ты невозможен, Дэнни Беншем! И всегда таким был. Ты бестактный, неотесанный…

— Ну, ну перестань. — Он поднялся, а затем резко схватил ее за плечи, когда она попыталась уйти. И, крепко сжимая их, выговорил: — Это совсем неоскорбительно — поинтересоваться, не собираешься ли ты замуж после многих лет безумной любви к парню. Он не делал тебе предложение? — Барбара попыталась освободиться, но все еще удерживая ее, он повторил: — Делал?

Когда губы девушки слегка задрожали, Дэн понизил голос, и, не так тщательно выговаривая слова, сказал:

— Ну, если нет, то сейчас самое время, ты не считаешь?

Дэн видел, как напряглась ее шея, и как она глотнула воздух, прежде чем ответила:

— Это не твоего ума дело!

— Да, действительно не моего… Слушай, а Бриджи по-прежнему не отпускает тебя туда одну?

Уголки ее губ опустились, и она слегка покачала головой. Дэн убрал руки с плеч Барбары и заговорил знаками.

— Я бы не прочь проехаться, давай завтра отправимся туда?

Барбаре удалось скрыть радость в голосе, но глаза ее все равно сияли, когда она ответила ехидно-вежливым тоном: