Соратники. Монстры. Битва кланов

Вместо ответа Арнар освободил младенца от пеленки, быстрым движением отшвырнул ее и, высоко подняв малыша обеими руками, продемонстрировал его собравшимся. Разглядев мальчика с женским лицом, все дружно ахнули и на мгновение лишились дара речи. Воспользовавшись этой паузой, Арнар передал вновь расплакавшегося малыша выглянувшей на шум Анайэ, и та, прекрасно поняв его выразительный взгляд, схватила ребенка и мгновенно снова исчезла с ним в женской хижине.

Первым из зрителей пришел в себя Грар. Выступив вперед, он привлек к себе всеобщее внимание и возбужденно заговорил:

– У моего брата родился урод! Мальчишка с женским лицом, виданное ли это дело?! На Арнаре лежит проклятье! У него никогда не будет здоровых детей.

– Думай, о чем говоришь! – зарычал Арнар, наступая на Грара, но тот уже не собирался отступать.

– Урод, родившийся у вождя, навлечет проклятие на весь наш клан! – продолжал Грар, все повышая и повышая голос. – Не допустим этого! Уроду не место в племени! Убьем урода! Скинем в море! Разобьем камнем голову!

Несколько мужчин из числа его друзей тотчас поддержали Грара. Остальные, особенно женщины, стояли в растерянности. Все знали законы, касавшиеся уродов, но никто еще никогда не видел мальчиков с женскими лицами. Не помнило племя и случаев, чтобы ущербный ребенок рождался в семье вождя, так что никто не знал, как следует поступить.

– Убьем урода! Отправим в Навь! Спасем клан от проклятия! – снова крикнул Грар.

В ответ поднялся шум, который Арнару удалось прервать только громким рыком.

– Никто не посмеет тронуть моего сына, – чеканя слова, веско произнес он. – Прай будет расти как обычное дитя клана Львов. Никогда в нашем мире не рождалось мальчиков с женским лицом, значит, нет и законов на этот счет. А когда нет законов, то все решает слово вождя!

Все умолкли, глядя на Арнара без особого одобрения, но перечить не посмели. Только в глазах – желтых, оранжевых, зеленых, карих, черных и голубых – было видно недовольство решением вождя.

Грар снова подался вперед.

– Нас спасет от проклятия только смерть урода! – прорычал он. – А если наш вождь не может принять правильное решение, то зачем нам такой вождь?

От его слов в груди Арнара зародился яростный рык. Кому, как не старшему брату, было понимать, что Грара не заботит никакое проклятие. Он хотел лишь одного – занять место Арнара. Когда-то младший брат не решился вызвать на честную драку прошлого предводителя клана, теперь же надеялся получить право вождя, отобрав его у старшего брата. В племени давно ходили слухи, что он копит силы, чтобы однажды поднять мятеж против вождя.

– Ты бросаешь мне вызов? – спросил Арнар тихо, почти вкрадчиво.

– Пока что нет, – оскалился Грар, – но могу. Если ты не избавишься от отродья. Тогда я размозжу голову твоему уроду и свергну тебя!

Арнар замешкался лишь на мгновение. Сам он не слишком боялся младшего брата, был почти уверен, что справится с ним… Хотя от удара в спину не застрахован никто. Но младенец – совсем другое дело. Грар не бросает слов на ветер, он хитер и коварен. Ему не составит никакого труда подгадать момент и тайком убить беззащитного ребенка. Ради власти Грар сделал бы это, даже если бы Прай родился обычным мальчишкой с львиной головой. А раз так – медлить нельзя. Надо действовать.

Лишь мгновение понадобилось на то, чтобы выхватить нож и нанести точный удар в разукрашенную татуировками грудь Грара. Решить разом все проблемы – и борьбу за власть, и порядком надоевшие полуиздевки-полунамеки брата, и, самое главное, угрозу жизни сына – оказалось до смешного просто. И быстро. Грар даже не успел понять, что произошло, только с недоумением смотрел на кровь, стекающую по его груди. Затем его колени подкосились, и спустя несколько ударов сердца он уже лежал на земле, распростертый у ног Арнара. Собравшиеся в большинстве своем даже не успели понять, что случилось, лишь тихо ахнула какая-то из женщин.

– Кто-то еще посмеет бросить мне вызов? – прорычал вождь. – Кто-то посмеет отрицать право моего сына Прая расти в клане Львов?

Ответом была гробовая тишина, которую нарушал только слышавшийся из женской хижины плач младенца. Прай пока не понимал, что отец спас ему жизнь и обеспечил временную безопасность. Только вот надолго ли? Арнар, увы, не знал этого и не мог предугадать. Как выяснилось, никто, даже старая Донги, не способен предсказывать будущее.

* * *

< image l:href="#"/>

Клан Львов жил на Геаре, считавшейся одним из лучших островов Боудики. Климат тут был неважный, каждую весну налетали сезонные шторма, и племя было вынуждено на полгода уходить с морского берега вглубь большого острова. Но зато здесь не было недостатка в пище – стада животных тоже перемещались из одной части острова в другую, а клан шел за ними. Львы всегда жили охотой, в этом и была их сущность: не выращивать скот, а находить и загонять добычу. Когда-то – на четырех ногах, с рогами и копытами, когда-то – плавающую в океане, а когда-то и такую, что ходила прямо и пыталась отразить их набеги оружием.

Шло время.

Четыре раза приходили шторма и четыре раза, переждав их в густых лесах, клан Львов возвращался к сине-зеленому морю.

Жизнь племени текла своим чередом.

Сын вождя рос, отличаясь здоровьем, крепостью и силой, однако в остальном их семье приходилось нелегко. После смерти Грара число недовольных Арнаром увеличилось. Пока что они помалкивали, опасаясь гнева вождя, однако тому постоянно следовало быть начеку и не допустить, чтобы недовольство переросло в бунт. В не меньшей опасности была и жизнь наследника. Многие в племени считали, что урод обязательно станет причиной всевозможных несчастий, и не прочь были расправиться с ним, пока он еще мал, слаб и не в силах постоять за себя. Арнар оберегал сына, как мог, но был не в силах делать это постоянно. Он редко надолго оставался подле семьи – слишком много было забот у вождя. Стремясь укрепить свою власть, Арнар начал войну с соседями – кланом могучих, но недалеких Медведей. Медведям принадлежал ближайший остров, лишь немногим уступавший территории Львов по размерам и запасам пищи. Прельщенные замаячившей перед ними перспективой богатой добычи Львы на какое-то время притихли и охотно следовали за вождем, когда тот призывал их совершить очередной набег.

Когда лодки воинов пропадали из виду где-то в бескрайнем океане, в сердце Таяры каждый раз поселялась тревога. Она сама не понимала, за кого волнуется сильнее – за мужа или за сына. Ох, если бы у них родились другие, нормальные, дети, хотя бы один сын!.. Тогда все сразу стало бы намного проще. Но время шло, а Таяра больше не беременела. И все чаще ловила себя на том, что испытывает досаду, глядя на хорошенькое лицо сына – как будто тот был в чем-то виноват.

– Мама, а у меня вырастут такие же нос и клыки, как у папы? – спросил мальчик в одно погожее утро. Говорил он, как большинство детей его возраста, пока не слишком хорошо, но мать, разумеется, его понимала.

– Только если будешь слушаться старших, – ответила Таяра, не отрываясь от работы. Она резала острым ножом свежевыделанную шкуру оленя – хотела успеть с шитьем до возвращения мужа, чтобы порадовать обновкой. Таяра надеялась, что подобный ответ удовлетворит ребенка, но ее надежды не оправдались.

– Ассер и Джарк говорят, что этого не будет, – продолжал мальчик, угрюмо поглядывая на мать. – Что я так и останусь уродом.

Да, конечно… А еще его двоюродные братья говорили, что у него выпадут зубы, вылезут все волосы, а голова станет голой как камень. Таяра и сама неоднократно слышала это и как-то раз даже передала Арнару. Но тот только пожал плечами и проворчал, чтобы она не приставала к нему со всякими глупостями. Он едва навел в клане порядок и не собирается разрушать все из-за котят, которые даже не дерутся друг с другом, а только дразнятся.