Соразмерный образ мой

Когда они приехали в похоронное бюро, их встретил Себастьян. Он повел Эди и Джека в морг. Роберт с Джулией остались в кабинете Себастьяна.

— Как ты? — спросил ее Роберт.

— Лучше всех, — ответила Джулия, не глядя на него.

Себастьян вернулся с Джеком и Эди. Он начал мягко рассказывать обо всех процедурах и типах захоронения, о ценах на погребение и кремацию, о необходимых справках и подписях. Роберт слушал и старался хранить невозмутимость. Он не подумал, что у родителей Валентины могут быть свои представления о том, как распорядиться ее останками, и что Себастьян по закону обязан довести до их сведения все юридические возможности. У Роберта бешено застучало сердце. «А вдруг они решат ее кремировать?»

— Мы хотим забрать ее домой — у семьи Джека есть участок на кладбище в Лейк-Форесте. У озера Мичиган. Там ее и похороним, — выговорила Эди.

Себастьян кивнул и начал рассказывать о правилах транспортировки. «Ну вот и все, — думал Роберт. — Я сделал попытку, но ничего не вышло». Теперь это уже было не в его власти.

Как ни странно, положение спасла Джулия.

— Нет! — воскликнула она. Все взгляды устремились на нее. — Я хочу, чтобы она осталась здесь.

— Но, Джулия… — возразила Эди.

— Это не тебе решать… — подхватил Джек.

Джулия покачала головой:

— Ей хотелось быть похороненной на Хайгейтском кладбище. — Ее глаза стрельнули в сторону Роберта. — Она сама так говорила.

— Это правда, — подтвердил Роберт.

— Пожалуйста, — взмолилась Джулия.

В конце концов было решено, что Валентину, согласно ее воле, похоронят в фамильной усыпальнице Ноблинов.

В ящике Элспет спрессовала Валентину в мягкий, бесформенный комочек, чтобы та не рассеялась, и прижала ее к себе. Ну вот, Валентина, мы тут, словно детеныши в сумке кенгуру… подождем, что будет дальше. Она прикидывала, что известно Валентине и что вспомнится позже. Когда сидишь с младенцем, точно так же не знаешь, о чем думает сейчас это крошечное существо и способно ли оно вообще думать. Элспет, к примеру, не помнила первых дней своей жизни после смерти. Все происходило постепенно; не было момента пробуждения или внезапного возвращения сознания. Крепко прижимая к себе Валентину, она пела ей песенки, болтала о том о сем. Валентина была похожа на гул, на вибрацию бытия, но ни слова, ни мысли не доносилось до Элспет. Ей вспоминалось, как двойняшки были еще совсем крохами. Они никогда не спали и не ели одновременно; вместе с молоком они высасывали из нее все запасы энергии; даже тогда они казались неразделимыми, но разными. Зато сейчас ты смогла полностью отделиться, Валентина. В ящике ничего не происходило. Шли дни. Вскоре — хотя время мало что значит для призраков — вскоре должен был наступить день похорон. Пора событий.

ДЕНЬ ВОСКРЕШЕНИЯ ИЗ МЕРТВЫХ

В день похорон Роберт стоял у двери Мартина в восемь утра, заваленный рассыпавшимися газетами. Он попытался сложить их в пачки, но оставил эту затею, когда появился Мартин.

— Входи.

Они прошли через квартиру на кухню. Роберт сел за стол, а Мартин включил электрический чайник. Мартин приятно удивил Роберта: он выглядел вполне вменяемым и каким-то домашним — по контрасту с тем, что происходило внизу. «Если Мартин здесь — самый нормальный, то это конец света».

— Похороны сегодня, в час дня.

— Знаю.

— Ты пойдешь? Нет, если не можешь, ничего страшного, но мне кажется, Джулия будет тебе признательна.

— Не знаю. Если соберусь — позвоню им.

— Значит, будем считать, что не придешь?

Мартин пожал плечами. У него в руках были две коробки с чаем. Роберт указал на «Эрл Грэй». Мартин положил по пакетику в каждую чашку.

— Как Джулия?

— Приехали ее родители. Наслушавшись Элспет, я уж начал думать, что это будут огнедышащие чудовища о трех головах, но они привели Джулию в чувство, и все трое… как бы это сказать… тоскуют вместе. Нам всем трудно поверить… они слоняются по квартире, будто ожидают прихода Валентины… Джулия — как сомнамбула.

— Н-да. — Мартин залил чайные пакеты кипятком. Роберт стал смотреть на пар. — Они остановились в квартире?

— Нет, в гостинице.

— Так что, Джулия в квартире одна?

— Да. Родители хотели забрать ее к себе, но она пожелала остаться дома. Почему — не понимаю.

— Ей не следует оставаться одной.

— Я, собственно, по этому поводу и пришел. Хочу попросить, чтобы ты сегодня вечером позвал Джулию к себе и приютил ее, пока я не скажу, что ей можно вернуться.

Мартин отнесся к этому скептически:

— Зачем?

С тем же напускным простодушием Роберт ответил:

— Джулию нельзя оставлять одну.

— Конечно нельзя. Но не лучше ли ей побыть с родителями?

— В крайнем случае можешь и родителей сюда пригласить.

— Шутишь? Думаешь, я приведу сюда Эди и Джека? Ты по сторонам-то смотрел?

— Я — разумеется, а ты, по-моему, нет. — Роберт сменил тактику. — Послушай, Мартин, это вопрос жизни и смерти: тебе придется помочь мне продержать Джулию несколько часов за пределами ее квартиры. Я не могу рассчитывать на Эди и Джека.

— Что ты задумал?

— Ты не поверишь, если я расскажу.

— А ты попробуй.

— Это что-то типа спиритического сеанса.

— Надумал вызвать Валентину? Или Элспет?

— Вроде того.

Мартин возмущенно тряхнул головой:

— Не сказал бы, что это самый удачный момент. Если тебе приспичило поиграть в эти игры, неужели нельзя подождать?

— Нет, ждать невозможно.

— А почему Джулии нельзя находиться дома?

— Я не вправе говорить. И ты тоже помалкивай.

— Нет. Уволь.

— Почему же нет?

Мартин встал и начал мерить шагами кухню. Роберт внезапно пожалел, что не сделал этого первым, но не могли же они оба расхаживать из угла в угол одновременно. Это было бы по меньшей мере странно.

— Если Джулия останется в неведении, от нее не убудет, — сказал Роберт. — Вот что: предлагаю тебе сделку. Продержи у себя Джулию сколько нужно — и получишь то, о чем можешь только мечтать.

Мартин опять сел.

— И что же это? — недоверчиво спросил он.

— Адрес Марики в Амстердаме.

Мартин вскинул брови. В очередной раз встал и вышел из кухни. Роберт слышал, как он топает по коридору к себе в кабинет. Через некоторое время Мартин появился с зажженной сигаретой в одной руке и картой Амстердама в другой.

— Ты вроде бросил? — удивился Роберт.

— Еще раз брошу, через полчаса. — Мартин разложил карту на столе. Роберт заметил, что карта испещрена значками и надписями, частично стертыми. Мартин указал на красный кружок в Йордане. — Это здесь.

Роберт прищурился, разбирая мелкий шрифт.

— Близко, но не попал. — Они уставились друг на друга. Роберт ухмыльнулся. — А с чего ты выбрал это место?

— Мне ли ее не знать? Она достаточно осторожна, чтобы не болтать лишнего, но я все помню. Мы жили неподалеку, на Тведе Лельедварсстрат.

— Могу дополнительно скинуть тебе ее электронный адрес.

— У Марики нет электронной почты.

— Есть. Уже больше года.

— Больше года?

— Короче, предлагаю тебе ее адрес, мейл и вид квартиры.

— Она прислала тебе снимок своего жилья?