Сорняк, обвивший сумку палача

Викарий потянулся за конфетой, его пальцы зависли над коробкой, словно над доской Уиджи, [99] как будто некий невидимый дух мог указать ему на самую вкусную конфетку.

— У меня преимущественное право на миндальную нугу! — завопила я. — Ты обещала, Фели!

Я бросилась вперед и выхватила конфету из пальцев викария, в тот же самый момент изобретательно споткнулась о край ковра и, взмахнув руками, выбила коробку из рук Фели.

— Ты свинья! — заорала Фели. — Грязная свинюшка!

99

Доска Уиджи, или «говорящая доска», — планшетка для спиритических сеансов с нанесенными буквами и цифрами.

Прямо как в старые добрые времена!

Не успела она собраться с мыслями, как я наступила на коробку и в неуклюжей — однако блестяще срежиссированной — попытке восстановить равновесие, размахивая руками, умудрилась вдавить липкую массу в аксминстерский ковер.

Дитер, как я заметила, широко улыбался, как будто счел это хорошей шуточкой. Фели тоже это заметила, и я видела, что она разрывается между аристократическими манерами и желанием залепить мне пощечину.

Тем временем пары сероводорода, которые высвободились из-за того, что я раздавила конфеты, начали свое смертоносное действие. Помещение внезапно наполнилось вонью тухлых яиц — и какой вонью! Пахло так, будто больной бронтозавр пустил ветры, и на миг я призадумалась, вернется ли гостиная когда-нибудь в прежнее состояние.

Все это произошло куда быстрее, чем требуется, чтобы рассказать, и мои молниеносные рассуждения были нарушены звуком отцовского голоса.

— Флавия, — произнес он тем тихим низким тоном, который использует для выражения ярости, — иди в свою комнату. Немедленно.

Его указующий перст дрожал.

Спорить было бессмысленно. Ссутулив плечи, как будто шла по глубокому снегу, я побрела к двери.

За исключением отца остальные присутствующие делали вид, что ничего не произошло. Дитер возился со своим воротником, Фели поправляла юбку, сев рядом с ним на диван, а Даффи тянулась за зачитанным томиком «Копей царя Соломона». Даже тетушка Фелисити яростно рассматривала вылезшую нитку на рукаве своего твидового жакета, а викарий, отошедший к французской двери, с преувеличенным интересом рассматривал декоративное озеро и Причуду.

На полпути я остановилась и пошла обратно. Я чуть не забыла кое-что. Покопавшись в кармане, я достала конверт с марками с лишней перфорацией, которые мисс Кул дала мне, и протянула его отцу.

— Это тебе. Надеюсь, тебе понравится, — сказала я.

Не глядя, отец взял конверт из моей руки, его дрожащий палец продолжал указывать прочь. Я крадучись пересекла комнату.

В дверях я остановилась… и обернулась.

— Если я кому-нибудь потребуюсь, — сказала я, — я буду в своей комнате, рыдать в шкафу.

Благодарности

Какое место может быть лучше для благодарностей, чем конец детектива? Согласно великому Эрику Партриджу, английские слова knowledge (знание) и acknowledgement (признательность) происходят от среднеанглийского глагола knawlechen, означающего не только знание, но и признание правильным, верным. Поэтому лучше мне прямо признаться, что я работаю с помощью значительного количества подельников.

Первые и главные среди заговорщиков — это мои редакторы Билл Мэсси из «Орион букс», Кейт Мисиак из издательской группы «Рэндом-хаус» и Кристин Кочрейн из «Даблдей Канада». За их непоколебимую веру в Флавию с самого начала я перед ними в вечном долгу. Билл, Кейт и Кристин стали моей семьей.

Снова мои дорогие друзья доктор Джон и Джанет Харланд внесли неоценимый вклад. От блестящих идей до оживленных дискуссий за хорошим ужином — они никогда не уставали быть самыми терпеливыми друзьями.

В «Орион букс», в Лондоне, Натали Брэйн, Хелен Ричардсон и Джульет Юэрс всегда демонстрировали готовность дружески поддержать.

Мой литературный агент Дениза Буковски усердно трудилась, чтобы поведать миру о Флавии. Также в агентстве «Буковски» Джерико Буэнда, Дэвид Уайтсайд и Сюзан Моррис освободили меня от беспокойства по поводу тысяч мелких деталей.

Мой неоплатный долг перед Николь из «Эппл», чья волшебная палочка превратила то, что могло стать трагедией, в совершенный триумф онлайн-поддержки. Еще раз спасибо, Николь!

В «Рэндом-хаус», Нью-Йорк, Кейт Мисиак, Нита Тоблиб, Лойал Коулз, Рэндалл Кляйн, Джина Уочтел, Тереза Зоро, Джина Сентрелло и Элисон Маккиовеккио обеспечили трогательный прием, который я никогда не забуду. А иметь Сюзан Коркоран в качестве специалиста по рекламе — это мечта каждого автора. И спасибо моему литературному редактору Конни Мунро.

Благодарю также Ассоциацию американских книготорговцев за то, что пригласили меня на независимый ланч на Американской книжной выставке. К счастью, я оказался за столом со Стэнли Хадселлом из «Маркет Блок букс» (город Трой, штат Нью-Йорк), воплощающим независимую книготорговлю. Мы могли бы проговорить ночь напролет.

Энн Кингмен и Майклу Кайнднессу из «Букс он Найтстенд» — за их изначальную веру. Когда я неожиданно столкнулся с Майклом на «Бритиш эйрвейз», я обнаружил, что, несмотря на жизнь в самом маленьком городе самого маленького округа в самом маленьком штате, он один из самых больших поклонников Флавии.

В Хостоне Дэвид Томпсон и Маккенна Джордан, Бренда Джордан, Мишель Макнамара и Кэтрин Прист из «Убийства по книге» сразу же заставили меня понять, почему так много людей очень любят Техас. Теперь я тоже его люблю.

Сара Бордерс и Дженнифер Шварц из Хостонской публичной библиотеки выполнили двойную работу по организации сессии автографов.

Особая благодарность Джонатану Топперу из «Марок и истории почты Топпера» в Хостоне, который потрудился украсить вечер захватывающей демонстрацией «пенни блэков».

И Джону Димерсу из «Милых проказ», сумевшему превратить интервью в истинное удовольствие.

Также в Хостоне представители «Рэндом-хаус» Лиз Салливан и Джианне Ламорт заставили меня почувствовать себя как дома.

Легенде среди книготорговцев Барбаре Питерс из «Отравленной ручки» в Скотсдейле, Аризона, моя глубокая благодарность за идеальное гостеприимство. Хотя она моложе меня, тем не менее Барбара — мой давно утраченный близнец.

Патрик Милликен, Джон Гудвин и Уилл Ханиско, также из «Отравленной ручки», любезно позволили мне заглянуть в закрома оживленного книжного магазина и угостили меня напитками.

Также спасибо Лисе Холстайн и Кэти Джонсон за совершенно особенный вечер, во время которого мы разговаривали обо всем на свете.

Ким Гарза в публичной библиотеке Темпе организовала оживленную дискуссию в прекрасный день. Я до сих пор храню в памяти эти счастливые лица. Спасибо тебе, Темпе!

В Вестминстере, штат Мэриленд, Лори Зук, Черил Келли, Джуди Полхаус, Камилла Марчи, Джинни Мортофф, Ванда Роулингс, Пэм Кауфман, Стейси Карлини, Шерри Дречслер завалили меня безалкогольными напитками, пирожными и ююбами [100] (также, когда мы начали припоминать сладкие угощения на давно минувших утренних кинопоказах, они научили меня правильно произносить: «ююба», а не «ююб»).

100

Ююба — пластинка или лепешка со вкусом ююбы — китайского финика.