Сорок пятый
Шрифт:
Армия Гордова и танковая армия Рыбалко своим правым флангом прошли за этот день двадцать пять километров. Рыбалко так же, как и Лелюшенко, ещё не оторвался от пехоты. А его 6-й танковый корпус, помогавший Жадову овладеть Дрезденом, совершил пятнадцатикилометровый маневр и вышел на западную окраину Дрездена.
Гордов в этот день овладел городом Мейссеном с его знаменитым собором и не менее знаменитым фарфоровым заводом. Командарм 3 принял все меры, чтобы захватить этот один из стариннейших и красивейших городов Германии в целости и сохранности. А это было не так просто: гитлеровцы сопротивлялись упорно, цепляясь ЗА каждый рубеж и прикрывая свой отход контратаками танков.
Особенно важным с точки зрения дальнейшего развития событий являлось быстрое продвижение правого, заходящего фланга нашей ударной группировки — армий Пухова и Лелюшенко. Своим стремительным наступлением они захлестывали противника, не давали ему возможности зацепиться, занять оборону, сесть на пояс долговременных укреплений по чехословацкой границе, оседлать горные перевалы.
Погода теперь более благоприятствовала нам, чем накануне. Правда, земля ещё не просохла, но небо было чистым, и авиация уже работала вовсю. А это, разумеется, сыграло немаловажную роль для облегчения нашего продвижения.
Что касается противника, то, как выяснилось впоследствии, в тот день штаб группы армий «Центр» разработал план постепенного отхода войск в Западную Чехословакию и Северную Австрию, навстречу американцам. Оказывается, Кейтель, подписав в этот день в штабе Эйзенхауэра предварительную капитуляцию, тотчас же направил генерал-фельдмаршалу Шернеру приказ за своей подписью о прекращении боевых действий. Однако Шернер отказался выполнить это требование и начал отвод войск на запад.
В приказе, отданном 7 мая, Шернер писал: «Неприятельская пропаганда распространяет ложные слухи о капитуляции Германии перед союзниками. Предупреждаю войска, что война против Советского Союза будет продолжаться».
Ясно, намерения Шернера заключались в том, чтобы драться с нами до последней возможности, а в критический момент ускользнуть от нас и капитулировать перед теми, с кем он не воевал. Но чем дальше шло время, тем менее выполнимым становился задуманный Шернером план. Утром 7 мая в соответствии с общим планом Ставки перешли в наступление войска 2-го Украинского фронта под командованием маршала Р. Я. Малиновского, двигавшиеся на Прагу в обход её с юго-востока. 7-я гвардейская армия М. С. Шумилова и 6-я гвардейская танковая армия генерал-полковника А. Г. Кравченко 2-го Украинского фронта шли навстречу нам, охватывая группировку Шернера. Одновременно войска 4-го Украинского фронта под командованием генерала армии А. И. Еременко продвигались с востока, освобождая на пути к Праге все новые и новые районы Чехословакии.
Не сказав обо всем этом, нельзя дать общего представления о происходившем. И тех читателей, которые хотели бы познакомиться со всем кругом событий, происходивших в эти дни, я отсылаю к вышедшему под моей редакцией коллективному историческому труду «За освобождение Чехословакии». В нем полно освещен ход и характер действий всех трёх фронтов, планирование и решение всех стоявших перед ними в те дни задач. Я же, как и в предыдущих главах, естественно, буду описывать прежде всего и главным образом то, что находилось непосредственно в поле моего зрения, то есть дела 1-го Украинского фронта.
Если говорить о моих размышлениях на исходе дня 7 мая, то они сводились к тому, что от войск 1-го Украинского фронта по-прежнему требовалось максимальное напряжение сил для быстрейшего выхода в район Праги. Пути отхода войск Шернера на запад надо было скорее отрезать.
На рассвете в полосе действий армии Лелюшенко произошло событие, в тот момент не обратившее на себя особого внимания, но, несомненно, сыгравшее свою роль в последовавшем затем разгроме и пленении группировки Шернера.
Стремительно продвигаясь вперёд днем и ночью и громя все, что попадалось на пути, 5-й гвардейский мехкорпус под командованием генерал-майора И. П. Ермакова между Яромержем и Жатецем (северо-западнее Праги) с ходу разгромил и уничтожил большую штабную колонну немцев. Разгромил и пошёл дальше. Было некогда останавливаться, задерживаться, разбирать документы.
Что это была за колонна, мы узнали уже потом, только после салюта Победы. Тогда выяснилось, что танкисты Ермакова полностью уничтожили пытавшийся уйти к американцам штаб группы армий «Центр» генерал-фельдмаршала Шернера.
О значении этого факта лучше всего, пожалуй, сказал потом в своих показаниях сам Шернер: «С этого времени я потерял управление отходящими войсками. Танковый прорыв был совершенно неожиданным, так как вечером 7 мая фронт ещё существовал». К этому следует добавить, что после уничтожения штаба нашими танкистами Шернер не только потерял управление войсками, но и вообще, если можно так выразиться, «перешёл на нелегальное положение», бежал в горы и прятался там, переодетый в штатское платье.
А наше стремительное наступление продолжалось. Войска ударной группировки смяли противника на рубеже Рудных гор, где он ещё пытался зацепиться и оказать сопротивление, и перевалили через них. Одна за другой наши части вступали на территорию Чехословакии. С огромной радостью, хлебом-солью и цветами, встречало их чешское население. Советских воинов угощали молоком, а кое-где и вином. Отовсюду неслись взволнованные возгласы: «Да здравствует вечная дружба народов Советского Союза и Чехословакии!», «Да здравствует Россия!». «Наздар!». День 8 мая стал не только решающим днем наступления, но и решающим днем всей операции.
В этот же день 5 я гвардейская армия Жадова во взаимодействии с частями армии Гордова, Рыбалко и 2-й армии Войска Польского полностью овладела Дрезденом и с ходу продвинулась ещё на двадцать пять километров. Вечером в Москве прозвучал один из предпоследних салютов войны в честь взятия Дрездена.
Как командующий фронтом, я знал, что в то самое время, когда наши войска продвигаются вперёд, освобождая Чехословакию, в Берлине идет подготовка к подписанию акта о всеобщей капитуляции гитлеровской армии. Я аккуратнейшим образом получал информацию от Генерального штаба обо всем происходившем там и, читая её, испытывал, пожалуй, довольно странное чувство: фельдмаршал Кейтель готовился к подписанию капитуляции, а перед нами все ещё воевал генерал-фельдмаршал Шернер, вернее, остатки его войск.
В двадцать часов я, выполняя указания Ставки, приказал передать по радио обращение ко всем немецко-фашистским войскам, находившимся на территории Западной Чехословакии, об их безоговорочной капитуляции. Одновременно с этим всем командармам 1-го Украинского фронта было дано указание: если через три часа, то есть к двадцати трем часам 8 мая, гитлеровские войска не капитулируют, продолжать военные действия и, нанеся решительный удар по противнику, разгромить его до конца.
Чтобы воспрепятствовать бегству фашистских генералов и других нацистских преступников воздушным путем, я потребовал от наших войск во время наступления в первую очередь захватывать аэродромы и взлетные площадки, выделив для этого специальные подвижные отряды с танками, броневиками и посаженной на машины пехотой.