Сорванная вуаль (Любовь срывает маски)

– Послушай, моя милая, – тихо, но твердо проговорил он. – Сделанного не воротишь, как бы нам этого ни хотелось. Зачем разрывать нашу связь? Ничто не разделяет нас теперь, нет причины отказываться от удовольствия, когда оно доступно.

– Нет причины, кроме моего будущего. Я хочу когда-нибудь выйти замуж. Если я останусь с тобой, ни один мужчина не возьмет меня. Я уже не чиста.

Гаррету не понравился такой поворот их разговора.

– Потеря невинности не остановит ни одного мужчину. Но этот разговор о мужьях бесполезен. Как моей любовнице, тебе не потребуется муж.

– Мне не требуется и любовник, – ответила Марианна. – Он мне не нужен.

– Значит, ты отрицаешь, что прошлой ночью тебе нравилось заниматься со мной любовью, – мрачно улыбнулся Гаррет.

Марианна покраснела и молча опустила глаза.

– Вот видишь? Ты не можешь отрицать, что хочешь меня, или взять обратно слова, сказанные тобой прошлой ночью. И, видит Бог, я хочу тебя. Неужели ты не можешь принять все как есть?

Марианна посмотрела на Гаррета полными слез глазами:

– Этого недостаточно.

– Это больше того, что ты имела раньше.

Марианна отрицательно покачала головой:

– Ты не понимаешь. И никогда не поймешь.

– Я хочу, чтобы ты была со мной. Это все, что мне нужно в данный момент.

– Это неправда. Кое-что другое тоже нужно тебе. Разве ты забыл, что не доверяешь мне? Что думаешь, будто я участвую в каком-то ужасном заговоре твоего дяди?

Гаррет не забыл, более того – верил, что после такой ночи Марианна скажет ему все, что он хочет знать.

– Это ты не доверяешь мне. Я уже говорил, какие бы ни были у тебя тайны, со мной ты будешь в безопасности. Я убеждал тебя, что бы ты ни рассказала, я буду защищать тебя. Теперь, когда мы связаны, как мужчина и его любовница, полагаю, ты можешь рассказать мне о своем прошлом.

Марианна долго смотрела на Гаррета, решая про себя – довериться ему или нет. Наконец она отвела глаза и, глядя на испачканную простыню, спросила:

– А чего стоит связь мужчины с его любовницей? – Заметив гневный взгляд Гаррета, Марианна поправилась: – Нет, я… я не так выразилась, я имела в виду другое. Но вот что хотелось бы мне узнать. Когда ты говоришь об этой связи, что под этим подразумеваешь?

– Ты знаешь, что я имел в виду. Я буду таким же покровителем, как и другие.

– Ты будешь защищать меня ценою своей жизни?

Гаррет всеми силами старался сдержать нарастающий гнев.

– Разве не так я поступил прошлой ночью?

Выражение растерянности промелькнуло на лице Марианны.

– Да.

– И я всегда буду так поступать, – смягчился Гаррет.

– Мне требуется большее, – вздохнула Марианна.

– Деньги. Конечно, я буду содержать тебя. Ты ни в чем не будешь нуждаться.

– Пока я не надоем тебе, – тихо добавила Марианна.

Гаррет хотел обнять ее, но она не позволила.

– Уверяю тебя, моя милая, ты еще очень долго не надоешь мне.

– Мужчинам надоедают женщины, милорд. И в этом нет ничего необычного.

– Мужчинам надоедают обычные женщины. Тебя же не назовешь обыкновенной.

Что-то отдаленно похожее на улыбку промелькнуло на лице Марианны и исчезло.

– Во всяком случае, не деньги интересуют меня. С моими знаниями я, как знахарка, вполне могу содержать себя. Но эта связь, о которой ты говоришь, требует других обещаний с твоей стороны. Заставит ли тебя эта связь встать на мою сторону против… против тех, кого я считаю своими врагами?

– Конечно… – сдержанно ответил Гаррет, раздраженный тем, что это начинало как-то странно напоминать брачные обеты.

– Даже если это будут твои друзья? Примешь ли ты и тогда мою сторону? – продолжала Марианна, не обращая внимания на его недовольство.

Гаррет задумался. Если по каким-либо причинам ему придется выбирать, например, между Хамденом и Миной, кого он предпочтет? Трудный выбор, но он знал, что, выберет не Хамдена.

– Да. Против моих друзей, хотя я не вижу, почему это может стать необходимым.

– Ты выступишь против близких тебе по происхождению людей? Против своей страны? – Марианна замолчала, ее глаза странно блестели. – Против своего короля? – шепотом закончила она.

– Если ты желаешь, чтобы я поклялся тебе в вечной верности, Мина, – холодно ответил Гаррет, – то сначала тебе надо проявить доверие ко мне. Ты требуешь от меня так много, а предлагаешь так мало. Я до сих пор не понимаю, почему ты скрываешь от меня свое настоящее имя, когда, кажется, каждый проходимец, каждая женщина и каждый ребенок в Лидгейте знают о твоем прошлом. А я не знаю, как ты познакомилась с моим дядей. Я не стану давать тебе никаких обещаний, пока ты что-нибудь не расскажешь мне. Хотя бы что-нибудь.

Марианна отвернулась и стала смотреть в камин, в котором оставалась только зола.

– Я боюсь, Гаррет, – тихо проговорила она.

– Боишься меня? – нерешительно спросил Гаррет, почти со страхом ожидая ответа.

– Да… нет… я не знаю.

Он увидел растерянность на лице Марианны, и внутри у него что-то дрогнуло. Не в силах сдержать себя, Гаррет притянул ее к себе. На этот раз она не сопротивлялась. Марианна положила голову ему на грудь, затем нерешительно обняла за талию и прижалась к нему, словно он был ее последним спасением.

Гаррет поцеловал ее в спутанные волосы:

– Тебе нечего меня бояться, моя милая. Доказательством этому была прошлая ночь. Я не обижу тебя, даже если бы это стоило мне жизни.

Марианна долго молчала, затем подняла голову и посмотрела на него:

– Прошлая ночь доказала только то, что ты хотел меня. Но иногда одного желания недостаточно.

– В таком случае будет достаточно моего слова чести. Что бы ты ни сказала, я буду защищать тебя, Мина, клянусь Богом.

– Дай мне время, – шепотом попросила Марианна. – Мне надо подумать.

Гаррет вздохнул, понимая, что должен подчиниться ее желанию. Она была похожа на дикую лань, которую надо уговаривать довериться человеку, прежде чем она подпустит его к себе.

– Как пожелаешь. Я даю тебе время.

Они еще долго сидели обнявшись. Гаррет гладил Марианну по голове, постепенно ощущая, как тепло ее тела проникает все глубже внутрь его. Наконец он почувствовал необходимость убедиться в том, что накануне ночью она отдалась ему не под влиянием минутного каприза.

Он взял Марианну за подбородок и, подняв голову, приблизил губы к ее губам.