SOS
Шрифт:
Опять Буров! Это ужасно!
И Люда начинала рассказывать Елене Кирилловне о Москве. Она ведь должна заботиться о "русалке".
Шаховская поселилась в квартире Веселовой-Росовой. Люда самоотверженно готова была, как юный паж, повсюду следовать за Еленой Кирилловной, но та решительно уклонялась. Она, видимо, искала одиночества и, конечно, обидела тем Люду.
Ждали скорого возвращения Бурова и возобновления работы в лаборатории. Женщины нервничали.
Наконец Сергей Андреевич появился. Люда ахнула, когда он вошел в лабораторию - широкоплечий, высокий, чуть насмешливый. Он оглядел помещение:
Ноги у Люды, ее тонкие и сильные ноги, которые она не раз в последнее время рассматривала, натягивая чулки, стали свинцовыми, она не могла встать с табурета.
Буров кивнул ей.
– Где мама?
– спросил он.
– Маму куда-то срочно вызвали, а Елена Кирилловна ушла в Третьяковскую галерею. Она ведь впервые в Москве, - ответила Люда.
Он посмотрел на часы:
– Я сейчас поеду в гостиницу "Украина". Вечером постараюсь заглянуть к Марии Сергеевне.
– Хорошо, - сказала Люда.
– Елена Кирилловна остановилась у нас...
Буров снова кивнул, глядя поверх Люды. Он даже не поздоровался с ней за руку. И руки у Люды повисли плетьми.
Буров ушел, а Люда, смотря перед собой сухими, невидящими глазами, мысленно произносила страшные клятвы навсегда уйти отсюда. Разве нужна она ему, если он не сделал разницы между нею и табуреткой, на которой она сидела!
Она уйдет отсюда, чтобы заняться самым тяжелым трудом, как это делают передовые люди. Если знаменитый дирижер в свободное время водит автобус, если Мария Сергеевна Веселова-Росова, ученый с мировым именем, каждый день ездит в оранжерею, занимаясь там черной подсобной работой среди любимых цветов, то Люда пойдет в больницу, в детскую больницу, будет выхаживать там самых тяжелых больных...
Когда Люда вернулась после работы домой, то застала там Елену Кирилловну и Бурова. Оказывается, они где-то встретились!
Мария Сергеевна обнимала Бурова, крепко целуя его в обе щеки.
– Спасибо, родной. Спасибо тебе, богатырь наш, от науки.
Буров наклонился и поцеловал руку Марии Сергеевны.
– Включать в Африке нашу аппаратуру мог каждый. Подвига в этом нет никакого
– Подвиг в том, что все в мире изменилось, - проговорила Мария Сергеевна, садясь и тяжело дыша после быстрой ходьбы.
– Теперь позвольте и мне, - сказала Елена Кирилловна, вставая и подходя к Сергею Андреевичу.
Она притянула к себе голову Бурова и, встав на носки, поцеловала его.
Люда вспыхнула и отвернулась. Она бы выбежала из комнаты, если бы не побоялась выдать себя.
– Очень трудно разобраться, что происходит сейчас на Западе, - сказала Мария Сергеевна.
– Представьте, к нам с особой миссией прибыла американская миллиардерша...
– Мисс Морган?
– спросил Буров.
– Вы знаете ее? Завтра она посетит наш институт. Она распоряжается моргановским фондом женщин и передает его Всемирному Совету Мира для использования Б-субстанции в целях предотвращения ядерных войн.
– Они уже предотвращены, - спокойно сказал Буров, усаживаясь в кресло и доставая сигарету.
– Вы разрешите?
– спросил он Марию Сергеевну.
Люда отметила, что он начал курить.
– Вы, кажется, близко знакомы с ней, Сергей Андреевич?
– безразличным тоном спросила
– Да, встречались в Африке, - так же безразлично ответил Буров, выпуская клуб дыма.
– Что же она там делала? Удовлетворяла свое любопытство в джунглях?
– Она ухаживала за умирающими, работала в госпитале, подкладывала негритянкам, страдающим лучевой болезнью, судна.
Елена Кирилловна поморщилась:
– Что это? Современная эксцентричность американки?
– Я встречалась с нею в Доме дружбы, - вставила Мария Сергеевна.
– По крайней мере, одета она удивительно просто.
– Эта простота дороже роскоши, - презрительно бросила Шаховская.
– Это не эксцентричность, а раскол, - улыбнулся Буров.
– Раскол?
– повернулась к нему Елена Кирилловна.
– Да. Когда дело доходит до уничтожения апокалипсической саранчи, раскол не щадит и семьи магнатов, - непонятно для Люды ответил Буров
Шаховская отвернулась к окну.
– Итак, друзья мои, приготовьтесь к завтрашнему визиту, - сказала Мария Сергеевна, поднимаясь с кресла.
Елена Кирилловна охватила виски ладонями, словно у нее разболелась голова.
– Хорошо, я приготовлюсь, - объявила Люда.
Буров не обратил на эту реплику никакого внимания.
– Надеюсь, американка не придет в нашу лабораторию?
– небрежно поинтересовалась Елена Кирилловна.
– Нет, нет, - заверила Веселова-Росова.
– Чисто официальный визит. Принимать ее лучше всего в кабинете академика.
– Но там рояль, - вдруг вспомнила.
Люда. Мария Сергеевна задумчиво улыбнулась.
– Да... Наш Амас Иосифович любит играть "Лунную сонату", если что-нибудь не получается.
– Значит, он часто играет, - снова вставила Люда.
Мария Сергеевна нахмурилась.
– А ты оденься завтра как следует, - строго сказала она дочери.
– Может быть, я могу не приходить?
– спросила Елена Кирилловна.
– Нет, дорогая, что вы! Она специально интересуется вами, женщиной участницей открытия. Это связано с какими-то формальностями использования фонда.
Елена Кирилловна пожала плечами.
Буров встал:
– Ну что ж, значит, завтра свистать всех наверх. Начнем дипломатическое плавание...
– Я надену домино, а Елена Кирилловна - кокошник, - заявила Люда и с независимым видом вышла из комнаты.
Елена Кирилловна проводила ее настороженным взглядом
– Кокошник!
– усмехнулся Буров и, приветственно подняв руку, ушел.
На следующий день заместитель директора института профессор Веселова-Росова принимала американку мисс Морган.
Лиз, улыбаясь, быстро вошла в ее кабинет.
– Я счастлива пожать руку такому видному ученому, который заставляет гордиться собой всех женщин мира, - сказала она.
Мария Сергеевна радушно усадила ее.
Лиз рассматривала простое убранство профессорского кабинета, портреты ученых на стенах.
– Великие физики... Я не всех знаю. О! Это Курчатов!.. И две женщины...
– Мать и дочь, - подсказала Мария Сергеевна.
– О да! Мария и Ирэн Кюри!.. Как странно, физика оказывается женской областью. Она была бы страшной областью, если бы не ваши последние открытия.