Сосед(ка) из ада

Женька ждал в машине. Без лишних слов подтащил к себе, стирая весь мой камуфляж.

– Жень, поехали, - я попыталась вывернуться, но не получилось. – Иначе сейчас вообще никуда не уедем.

– Почему?

– Потому что обратно домой пойдем. Продолжать разврат. Тебе что, ты босс. А меня уволят.

– Хочу в отпуск, - он отодвинулся и завел двигатель. – На необитаемый остров. Тропический. Чтобы можно было голыми ходить.

– Угу, - буркнула я, достав из сумки пудреницу. – На радость местной флоре и фауне. Маньяк.

– Сама такая. Пойдем вечером куда-нибудь? Старый Новый год.

– Опять машину у работы бросить?

– Вот тоже проблема, - хмыкнул Женька, притормозив у шлагбаума. – Можем где-нибудь здесь поблизости.

– Только не в том кафе.

Я вдруг представила, как заходим мы в ту самую кафешку в соседнем доме, а там Андрей с овцой. И, похоже, эта мысль пришла в голову не только мне.

– Да уж… Можем в «Гуси-лебеди». На восемь если закажу, нормально?

– Давай.

Всю дорогу мы косились друг на друга, как в пятницу вечером, только смысл был немножко другой. Тогда – с предвкушением. Сейчас – «а помнишь?..»

Ну еще бы не помнить! Хотя если бы кто-то неделю назад сказал мне, что будет вот так… черт его знает, может, и поверила бы.

***

В лифте меня угораздило оказаться с Платоновым. Если б увидела, не поехала бы, а так обнаружила, когда уже зашла: он стоял за спинами двух каких-то теток. Почему-то меня начал разбирать дурной смех. Я изо всех сил кусала и так уже искусанные губы, но он пузырился, как газировка, пенился и пытался выбить пробку. Кирилл, отвернувшись к зеркалу, наблюдал за моими гримасами, а я, скосив глаза, - за его отраженным недоумением.

Как-то вдруг вспомнилось: мы с ним в баре, он уверяет, что не сможет без меня, а я говорю, что очень даже смогу без него. Встаю, наступаю на упавший цветок, он противно чавкает под ногой. Приезжаю домой и ставлю машину, заперев Женькину. А потом рыдаю под душем, звонит телефон…

А ведь если бы его мадама не заявилась ко мне, мы бы с Кириллом посидели в баре, потом, скорее всего, поехали бы к нему. И все продолжалось бы еще неизвестно сколько. А с Женькой я, может, даже и не познакомилась бы, потому что со всей своей парадной, в которой на шестнадцати этажах семьдесят пять квартир, знаю человек двадцать в лицо и двоих по имени. Это за пять лет!

Так что… Наверно, надо сказать спасибо – мысленно, конечно. Неизвестно, как там у нас с Женькой все сложится, но уже только за два этих чумовых дня я готова была забыть все. Просто перевернуть эту страницу – даже если Платонов будет попадаться мне на глаза по двадцать раз на дню. Сам он когда-то вылечил меня от тоски по Роману, но Женька оказался более действенным лекарством. Прямо такой волшебной таблеткой-форте.

Работы в связи с реорганизацией отделов было выше крыши, но я никак не могла сосредоточиться. Сидела и глупо улыбалась в пространство – что наверняка не осталось незамеченным. Особенно когда от Женьки в воцап прилетела замысловатая порнокартинка с подписью: «так мы, кажется, еще не пробовали».

Фыркнув, я ответила: «до вечера время есть, учи матчасть». И только хотела налить себе кофе, как нелегкая принесла Федьку, причем явно не в духе.

Он попросил нас с Оксаной придержать информацию, пока сам не даст официальный старт, потому что отделы предстояло перетряхнуть, а это довольно болезненный процесс. Конечно, кое-какие слушки уже просочились, но я на все вопросы делала морду ящиком и отвечала: как придет смерть, так и будем умирать, а пока – солнце еще высоко. Ну вот она и пришла.

Федька объявил, что с первого марта клиентская служба реорганизуется. Те, у кого в базах больше половины юрлиц, сидят на месте, остальные переходят в другой отдел. Ну и наоборот, от них – к нам. Народ встретил новость сдержанным гулом, а я порадовалась, что и у Ани, на днях уходящей в декрет, и у Кати, которую сейчас замещала Люда, в базах было больше юриков. Отдавать ее Оксане не хотелось.

– Есть вопросы? – закончив, Федька оглядел всех по кругу.

– Выходит, я должна отдать своих клиентов в другой отдел? – вылезла распухшая от негодования Маринка.

– Сколько у вас физлиц по базе? – спокойно поинтересовался Федька.

– Примерно половина.

– Тогда можете перебраться вместе с ними.

– И оставить здесь юрлиц?!

– Марина, да? Марина, сидеть на двух стульях не получится. Мы расширяемся, система опт-розница себя больше не оправдывает. Всех юрлиц из другого отдела вы разделите поровну между собой. Если вас не устраивает, можете перейти на работу в любой из наших магазинов. Или в филиал на Пороховых.

– Да я лучше вообще уйду, - подпрыгнула Маринка.

– Ваше право, - пожал плечами Федька. – Еще есть вопросы? Нет? Ольга Валерьевна, зайдите со мной в розницу.

Особой нужды в моем присутствии при аналогичном перформансе не было, но я поняла, что Федька хочет дать манагерам возможность выпустить пар, пока меня не будет.

– Представляю, что там сейчас творится, - буркнула я, пока мы шли по коридору.

– Знаешь, как китайцы говорят? Чтоб тебе жить…

– В эпоху перемен, - закончила я по-китайски.
– Это приписывают Конфуцию. Ну да, жуткое проклятье. Хотя, если подумать, перемены – это процесс перманентный. Как только их нет – значит, жди загнивания. Но испытывать их на своей шкуре – то еще удовольствие.

– Что-то у тебя, Лель, глазки подозрительно блестят, - хмыкнул Федька. – Походу, твои перемены как раз в удовольствие.

Тут мы подошли к рознице, и развивать тему не пришлось. Розница новостям, разумеется, тоже не обрадовалась, но обошлось без воплей. Кажется, я своих слишком распустила, хотя Оксана всегда была дамой жесткой.

Возвращаясь к себе, я притормозила у двери. Девушки наши разошлись не на шутку и разносили Федула на молекулы. Я подошла к тому моменту, когда уже переключились с его начальственных качеств на личные.

– Судак мороженый, - надрывалась Маринка, ей поддакивала Наташка и еще кто-то. – Как посмотрит вот так своими гляделками рыбьими, внутри все опускается. Не зря от него жена сбежала. И ни одну бабу склеить не может. Вика вон рассказывала…

– Да прекратите вы! – голос Люды было ни с кем не перепутать. – Слушать противно.

На пару секунд все замерло, а потом Наташка сладко пропела:

– Ой, Золушка наша проснулась. Противно ей слушать! Что, взмокло на Федечку Андреича? Или уже подмахиваешь? Я видела, как вы на корпоративе шептались. И как потом оба слиняли. Вот такие мышечки-тихушечки сидят и…