Сосед(ка) из ада
Шрифт:
Ничего этого я не знал и слушал с интересом. Оля открылась вдруг с неожиданной стороны. А сколько мне еще предстояло о ней узнать. А ей – обо мне. Потому что теперь я уже не сомневался: это надолго.
Глава 37
Глава 37
Ольга
Спалось на новой кровати очень даже сладко, но жених, увы, не приснился. Ну и ладно. А то пролез бы в сон какой-нибудь посторонний хмырь. Разбудил Женька меня еще затемно: давай, бегом, прыжками, белочкой. Сунул нос в мою сумку: все ли взяла. На «гав»
Чувствовала я себя щенком, которого вывели на прогулку. Или хоббитом, отправившимся в Приключение. На два дня вдвоем, куда-то далеко за город! Уже в пути было волшебно – когда рассвело, а вдоль дороги оказался заснеженный лес. Ехала на автобусе в Таллин, и картина за окном выглядела похоже, но вот волшебства никакого не было. Ну лес, ну снег. А сейчас прямо как в фильме про Морозко. Женька поглядывал искоса на мой восторг и улыбался хитро: то ли еще будет.
Прилетело сообщение от Люды. Прочитав, я закатила глаза под череп.
«Привет. Мы у Феди на даче». И смущенно краснеющий смайлик.
«А Кешка?»
«С нами».
«Офигеть! Удачи!»
Походу, мой пендель получился чрезвычайно эффективным. Мало того что Федул вдруг решился пригласить Люду в ресторан, так еще и на дачу ее поволок, причем с Кешкой. А я боялась, что он опять будет три месяца валандаться по музеям и театрам, пока та не выберет кого попрытче. Неужто ключик нашел замочек?
– Что там? – спросил Женька.
– Федька Люду с Кефой на дачу увез.
– Ого! – присвистнул он.
– Не свисти! – я треснула его по колену. – Денег не будет.
– Да хрен с ними. Кровать продам на «Авито».
– Что???
Черт, ну вот зачем он про кровать напомнил? Сразу такое в голову полезло… Из того, как мы ее испытывали на прочность. А ехать еще долго.
Дорогое мироздание, а можно вот это вот маньячество подольше продлится? Не хочу наедаться. Хочу быть голодной и злой. С ним.
Часа через два мы свернули с трассы на заснеженную двухполоску. По поселку ее расчистил грейдер, а вот дальше она сужалась и ныряла за магазином в настоящий дикий лес. И превращалась в две колеи, пробитые лесовозами.
– Не хочешь за руль? – тоном змея-искусителя поинтересовался Женька.
Я хотела. Но боялась. Большая чужая машина, незнакомая дорога, снег, солнце в глаза. Да я застряну. Или нас раздавит лесовоз.
– Что? – улыбнулся ехидно.
– Зассала?
Ах ты ж гад! На слабо берешь? Как школьницу? Ну ладно, если что – сам будешь виноват.
Вылезла, обошла, открыла водительскую дверь. Женька, продолжая улыбаться, освободил мне место.
Мамочки, страшно-то как! Даже когда училась, так не было. Несмотря на черепашью скорость и два включенных моста, машину водило по дороге, как пьяную. Пару раз на повороте занесло, и тогда казалось, что вот-вот перевернемся. Визжала так, что уши закладывало. А когда и на самом деле вдалеке показался лесовоз, выдала такую матерную тираду, что Женька от смеха согнулся вдвое.
– Спокойно, Козлодоев. Давай потихонечку вправо. Не торопись, понемножку. Еще. Все, стой. Зеркала сложи.
Приветственно подудев, лесовоз прополз сантиметрах в десяти. Мы посмотрели друг на друга и начали ржать. Как в ресторане на Старый новый год. Никак не могли остановиться.
– Ну что, штаны мокрые? – спросил Женька
сквозь хохот.Нет, ну точно гад. Штаны и правда были мокрыми. Потому что от страха вспотела задница. И по другой причине тоже. Оказывается, когда опасность позади, накрывает всякими совсем другими… чувствами.
– Ну что, поедешь дальше?
– Поеду! – нагло заявила я. И даже скорость прибавила. На целых пять километров в час.
– Все, стоп! – скомандовал Женька, когда я уже думала, что мы где-то в Сибири. – Вылезай.
Мы поменялись местами, и он свернул прямо в лес, в узкую прогалину между деревьями. Наверно, летом там была дорога, а сейчас – сплошные сугробы. Ползли медленно, то и дело буксуя.
– Жень, а мы не застрянем? – спросила я с опаской.
– Не говори под руку! – рявкнул он. – П…ц будет, если застрянем. Сейчас-то ладно, пешочком дойдем за полчаса. А вот обратно, да еще задним ходом… Тогда только брать лопаты и копать. От забора и до обеда.
Но мы все-таки не застряли, а выбрались с грехом пополам на поляну, где Женька затормозил. Справа стоял большой дом с красной крышей, почти полностью обшитый белым сайдингом, слева – маленькая почерневшая хибара.
– Мы сюда? – ахнула я от восторга, глядя на правый дом, конечно.
– Нет, немного дальше. Вот в этой избушке маленькой мы с отцом на Новый год ночевали. Это гостевой домик. Знаешь, что мне приснилось? – Женька положил руку на мое колено. – Что ты в дверь постучала, а я открыл. Спросил, как ты меня нашла, а ты сказала, что по пеленгу. Ну я же тебе написал сообщение. Только хотел поцеловать, и тут батя разбудил.
– По пеленгу! Угу, пешком пришла. А я не помню, что на Новый год снилось. Сначала обрадовалась, что ты мне написал, а потом сообразила, что это рассылка.
– Но ведь ответила же.
– Так я сначала ответила, а потом уже сообразила.
– Оля, - вздохнул он, - если б ты не была таким слоупоком…
Я хотела обидеться, но не получилось. Потому что…
– Тогда бы нас сейчас здесь не было. И вообще… не было бы… нас .
Я сказала это – и словно лопнуло внутри что-то горячее. И сердце забилось бешено везде, от макушки до пяток.
Оно правда есть – вот это мы ? Мы – вместе? Может, пока еще и нет, но… будет?
Тяжело сглотнув слюну, Женька наклонился и поцеловал меня в краешек губ.
– Я бы к тебе все равно пришел, - сказал он хрипло и резким движением включил драйв. – Даже если бы не ответила.
Эту фразу надо было переварить. Вроде бы и не новость, но… все дело в том, как она была сказана. Интонация – но не только. Наверно, на более тонком уровне, где нет места словесным формулировкам, а лишь ощущениям.
«Я бы к тебе все равно пришел»…
И словно эхо, которое не слышишь, а чувствуешь.
Я ведь тоже пришла к нему сама. С маминым тортом. Хотя сопротивлялась до последнего. Потом прогнала его, убежала в Таллин. Но где-то на том самом уровне все уже было решено. И у него, и у меня. А сопротивлялась потому, что боялась повторения истории с Кириллом. Рана-то свежая, даже не поджившая.
И как-то само собой стало понятно, что для нас обоих это не просто секс. Не «давай попробуем, вдруг что-то получится». Что мы уже есть. Такое… еще маленькое, хрупкое, как подснежник из сугроба. И теперь от нас обоих зависит, вырастет он или завянет, даже не распустившись. И мне очень хотелось, чтобы все получилось.