Сосед в наследство

Самое интересное, что моя память ничего не стёрла на своей плёнке – я помнила каждое событие, каждое слово, каждое действие, словно случилось это лишь вчера, а не десять лет назад. С точностью воспроизводила гневные слова Зои Эдуардовны вслед уходящему сыну, который заявил о том, что наша свадьба всенепременно состоится. Ещё тогда, такая молодая и неопытная, я поняла, что своим безразличием к словам матери Дениса мы накликали на себя беду.

На скромном бракосочетании присутствовали только друзья и моя мать. Зоя Эдуардовна пожелала остаться дома и, более того, уговорила своего мужа, добрейшей души человека, тоже пропустить такой важный день в жизни своего сына.

Впрочем, мы были так поглощены друг другом, что просто отказывались замечать всё это. Нас полностью захватил мир учёбы и студенческой страсти. Четыре года тихой, спокойной и почти мирной жизни в студенческом общежитии, где нам выделили отдельную комнату, пролетели незаметно, словно один день.

Мы удачно сдали выпускные экзамены, шумно отпраздновали выпускной вечер и четвертую годовщину брака. Будто очнувшись от тяжелого похмелья, перед нами непроходимой скалой встал квартирный вопрос. На семейном совете, который возглавлял не Денис, а почему-то Зоя Эдуардовна, было решено, что наша семья должна проживать рядом с ней, в её квартире. Отец моего мужа к тому времени умер, и свекровь, заливаясь слезами, наотрез отказалась жить одна. Денис же, как порядочный сын, успокоил мать, уверив в том, что он никогда и ни за что не бросит её. А на мой недоумённый взгляд он лишь пожал плечами и прошептал, что это всё временно.

Но, как говорится, нет ничего долговечнее, чем временное. Наша жизнь под одной крышей со сварливой свекровью затянулась на несколько лет. Я постоянно нервничала и жаловалась супругу на то, что Зоя Эдуардовна постоянно ко мне придирается. Денис удивлённо смотрел на мать, которая ангельски вела себя в присутствии сына, и лишь отмахивался от моих постоянных упрёков. В большинстве случаев я никогда не жаловалась просто так и всё всегда старалась уладить самостоятельно. Тем более, как оказалось на пятом году совместной жизни, Денис не понимал, что подразумевается под понятием обеспечения своей семьи, и с головой ушёл в науку. Наших стипендий раньше хоть как-то хватало, чтобы прокормить себя, – теперь же и их не было, и мне пришлось в срочном порядке искать себе работу.

Легко сказать, да трудно сделать! Специалистов со знанием английского языка в большущем городе оказалось пруд пруди, и мне оставалось только горько вздохнуть и распрощаться со своей мечтой преподавания иностранного языка в одном из ВУЗов, устроившись на должность секретаря-референта в одну молодую компанию.

– Ты пойми, Денису аспирантуру закончить нужно, писать диссертацию, – нравоучительным тоном заявила однажды Зоя Эдуардовна.

– Я же ничего не имею против этого. Но разве нельзя это как-то совмещать хотя бы с самыми минимальными заработками? – возмутилась я, громыхая посудой в раковине.

– Неужели ты хочешь, чтобы твой любимый муж бросил всё ради твоих прихотей?

– Прихотей?

– А как иначе? Тебе что, денег мало? Живёте тут, как сыр в масле катаешься и ещё возмущаешься! – Зоя Эдуардовна нервно отодвинула тарелку.

– Да поймите вы, я же хочу как лучше! – взмолилась в ответ свекрови.

– Как лучше будет для Дениса, знаю только я. Потому что я – мать!

– Угу, – грустно согласилась я, а потом ушла заливаться слезами в отведённой нам с мужем комнате.

Впрочем, моя любовь к Денису тогда ещё не угасла, и как ни мне приходилось понимать, что наука для него действительно важна и отвлекать его своими упрёками и слезами – это неправильно и неэтично. Я молча работала, исполняла то, что от меня требовалось, старалась меньше попадать Зое Эдуардовне на глаза, а, следовательно, и бывать дома. В ежедневных заботах и проблемах прошло ещё несколько лет. Взаимоотношения со свекровью наладились и заметно потеплели. Я даже научилась не обращать внимания на её едкие замечания и изо всех сил пыталась сохранять душевность и семейный уют, о котором она так мечтала.

– Мариночка, твои пироги недостаточно прожарены, – заявила свекровь во время очередного застолья в шумной компании родственников. Словно ничего не слыша, я так же улыбалась гостям и старалась сделать этот вечер незабываемым для всех. – Денис, как так можно? Ты ведь заработаешь язву, кушая непроваренную пищу! – Зоя Эдуардовна всё-таки вынудила сына положить пирожок обратно.

– Мам, пирожки отличные, – с полным ртом еды возразил Денис.

– Нет. Я же хозяйка, – свекровь бросила недовольный взгляд на меня. – Значит, мне лучше знать. Вот у Верочки с пятого парадного… М-м-м, какие она печёт пироги! Кстати, Денис, она уже давно приглашает тебя в гости. Может, сходишь, а?..

Денис закашлялся, но ничего не ответил. Я лишь покраснела и опустила глаза. Терпеть такое становилось просто невыносимо, но и устроить скандал при всех родственниках тоже не могла.

Зоя Эдуардовна ликовала. Она демонстративно отставила тарелку с пирогами в конец стола и продолжила расхваливать соседку Верочку, на что мои пальцы невольно сжались в кулаки. Зато вечером… вечером не выдержала и разрыдалась на груди у мужа.

– Я так больше не могу. Это кошмар какой-то! – всхлипывала я, растирая тушь по щекам.

– Милая, ну прости ты её. Мама ведь не специально! – ласково пел Денис.

– Как не специально? Она при всех, понимаешь, при всех сравнивала меня с какой-то Верочкой!

– Ну, малыш. Ну, успокойся, – гладил меня по голове муж.

– Нет! Я не успокоюсь до тех пор, пока мы не переедем! – решительно заявила ему своё несогласие и отправила на переговоры со свекровью.

Вот только долгожданный разговор и самые радужные надежды не дали ожидаемого результата. Как только Денис завёл разговор о нашем скором переезде, Зоя Эдуардовна тут же схватилась за сердце и повалилась на диван. Мой муж нервно мотался по квартире в поисках сердечных капель и молил Бога о том, чтобы с мамой всё было хорошо. Зоя Эдуардовна слёзно отреагировала на заявления сына и заявила, что если ему наплевать на здоровье собственной матери, то он может уезжать прямо сейчас. Но Денису, конечно же, было не наплевать, и он шаркающими шагами поплёлся объяснять мне, почему именно мы не можем пока переехать.

Смирившись в очередной раз с неизбежностью своего бытия, я молча отвернулась к стене, позволила супругу поцеловать себя и забылась в беспокойном сне. После того случая свекровь поняла, как можно манипулировать сыном, к тому же, весьма удачно, и прибегала к этой сцене всё чаще и чаще.

Наверное, мне помог счастливый случай. На кафедре, в университете, в котором работала мама, освободилось место, и я с радостью окунулась в мир своей детской мечты. С удовольствием преподавала английский язык, проводила интересные экскурсии и радовалась жизни. Почему иностранный язык? Наверное, однажды всё решила прочитанная вдоль и поперёк книга Редьярда Киплинга «Книга джунглей». Именно тогда я почувствовала, что мне непременно нужно узнать и другие языки мира тоже. А ещё мне безумно хотелось путешествовать, но денег на это я так и не нашла за всю совместную с Денисом жизнь.

Несколько следующих лет миновали относительно спокойно и ознаменовались лишь смертью моей матери, потерю которой переживала долго и болезненно. В тот момент даже вездесущая свекровь не решалась лезть с расспросами и вела себя сдержанно и спокойно. Видимо, у Зои Эдуардовны проснулась совесть, раз она оставила меня в покое, не подначивая и не цепляясь к каждому сделанному мною делу.

На семейном совете, почётным главой которого была Зоя Эдуардовна, утвердилось решение сдавать квартиру моей мамы и копить деньги на свой собственный угол. Я молча выслушала такое предложение и толкнула мужа ногой под столом. Денис, к счастью, вовремя спохватился и заявил свекрови о том, что мы женаты восемь лет и уже давно можем жить самостоятельно. Она спокойно выслушала сына и снова схватилась за сердце.