Сосед
Шрифт:
– Прошу прощения! – сказал мой новый сосед, кажется, немного смутившись. – Вас за пакетом почти не видно, вот и решил, что вы из доставки.
– Ничего страшного, – сдержано ответила я.
Почему-то в этот момент я была способна только на банальные ответы. Хотя оправдать меня можно было тем, что в дверях соседней квартиры стоял довольно привлекательный мужчина.
Нет, я не дикая дочь Амазонок и общаться с противоположным полом умею, не падая в обморок от их неописуемой красоты. Просто тут было удивительное соответствие моему вкусу – как будто портрет идеала, который я
Желая как можно скорее избавить себя от внезапной иллюзии, я задумчиво шагнула левее, в сторону своей двери. Тем более за моей спиной и правда появился вполне реальный курьер. Он тут же завладел вниманием незнакомца и принялся выгружать заказ.
Не знаю, когда это точно случилось, но в какой-то момент своей жизни я записала себя в ряды скептически настроенных девушек, которые устали верить, что идеальный мужчина существует. Я думала, даже если когда-то встречу мифического красавца из моих фантазий, абсолютно не факт, что он окажется обладателем всех морально-этических качеств, которые я хотела бы видеть в своем избраннике.
Конечно, я не вела образ жизни монашки, считая, что все меня не достойны. У меня был опыт отношений. Но в дальнейшем рассматривая разных мужчин, я не встречала такого, кто на 100% соответствовал бы моему вкусу и ожиданиям. Много хороших, но все не то. Наверное, поэтому я и сделала ставку на карьеру, отдавая всю себя именно ей, а не очередному ухажеру.
Однако вмиг ожившая картинка мужчины моей мечты полностью завладела моими мыслями. Да, внешне это было точное попадание – высокий спортивный брюнет с карими глазами. Чем-то он напоминал актера, который играл Ведьмака. Генри Кавилл, кажется.
У мужчины передо мной была достаточно суровая, но при этом благородная внешность без нотки слащавости. Высокий лоб, прямой нос, чувственные губы, волевой подбородок с легкой ямочкой посередине и широкие углы нижней челюсти.
Но, конечно, не бывает так, чтобы юношеский идеал не только существовал в природе, но и оказался таким же классным во всех остальных отношениях. А это ведь самое главное, не так ли?
К слову, об отношениях.
«Интересно, свободен ли он?» – подумала я.
Наверняка там нет отбоя от подружек, либо жена с детьми, а может быть и то, и другое. Мужчинам с такой внешностью скучать в одиночестве не приходится. Они всегда окружены толпой поклонниц.
Да и вообще, вдруг он чудак на букву м. Если даже свободен, может характер – не сахар. Но если и с сахаром все в порядке, то какая вероятность, что я ему тоже понравилась?
Да уж, умеют девушки себя закапывать. Моя обычно зашкаливающая самооценка решила отдохнуть в этот вечер, а тысячи внутренних адвокатов щедро снабжали аргументами, чтобы выкинуть из головы нового соседа.
От невеселых раздумий меня отвлек сигнал телефона, оповестивший о входящем сообщении.
Точно! Пока я работала, моя подруга щедро спамила голосовыми в мессенджере, а мне некогда было ответить. Писать длинные поэмы сейчас не хотелось, поэтому я набрала номер Алинки. Благо она такая же совушка-полуночница, как и я, и точно еще не спит.
– Ну, наконец-то! Майка, от тебя ответа не
дождешься! – завопили мне в трубку.– Тише ты, я же перезвонила, как освободилась, – мирно мурлыкнула я в ответ.
– Ладно, – подруга решила сменить гнев на милость, – я к тебе по делу почти государственной важности.
– Выкладывай! Что там у тебя? – спросила я, улыбаясь от ее неиссякаемого энтузиазма.
У моей подруги это частая история – что ни вопрос, то жизни и смерти, что ни дело, так обязательно особой важности и почти вселенского масштаба. Видимо, в кругах, где она вращается, такое преувеличение позволяет быстрее воплотить в жизнь задуманное и заставляет всех шевелиться. Хотя тут тоже нужно уметь балансировать. Если постоянно кричать: «Волки! Волки!», ничего не получится. Благо она это понимала.
– У меня есть одна давняя клиентка. Она очень популярная писательница, а мы ей обычно обложки книг делаем, – начала Алинка издалека. – Недавно мы с ней разговорились, она едет в Африку на сафари. Говорит, пишет про это сюжет в книге и хочет прочувствовать все на себе, чтобы красочно и достоверно передать детали. Особенно ее интересует отель с жирафами в Кении.
– Подруга, давай ближе к делу, – засмеялась я, – что от меня требуется?
– Я ей как-то в разговоре случайно обмолвилась, что моя лучшая подружка – дизайнер и стилист, и частенько помогает мне решать гардеробные вопросы, – виноватым тоном сказала Алина.
– И ты решила мне ее сосватать? – шутливо уточнила я.
– Ну да! Она так загорелась, и теперь спит и видит, как ты ей соберешь гардероб в стиле сафари, чтобы получились эффектные фотки, – пояснила Алинка. – Я помню, что ты больше не хотела брать новых клиентов, но прошу, только не отказывайся, пожалуйста. Она тебе понравится, правда! Мне даже кажется, вы чем-то похожи.
– Так-так, это почему же? Она тоже слушает джаз и раз в год рыдает под Вилли Вонку? – спросила я, не отказывая себе в самоиронии.
– Не знаю, – задумчиво протянула подруга, видимо взвешивая наши пристрастия. – Мы не настолько близки, чтобы я была в курсе таких подробностей ее личной жизни. Но точно могу сказать, общаться с ней безумно интересно. Она такая приятная и мудрая дама, повидавшая жизнь, в лучшем смысле этого слова.
– Ладно, – со вздохом протянула я, – мне кажется, проще согласиться, иначе мы еще долго будем обсуждать все скрытые таланты твоей писательницы.
– Ура! – взвизгнула в трубку Алинка. – Поверь мне, ты не пожалеешь. Она супер! Еще сильно не удивляйся, если она предложит тебе погадать на картах Таро.
– Она тебе гадала что ли? – с недоверием в голосе спросила я.
– Ну да, было дело, – невинно подтвердила Алинка.
– Что нагадала?
– Что я выхожу замуж, – со смехом ответила подружка.
– Но она же могла узнать это и не в картах, а от твоих коллег или где-то у тебя на странице в сети, а потом туман напустить, – я попыталась найти логичное объяснение, поскольку моего внутреннего скептика было сложно переубедить в этом вопросе.
– Так-то, конечно, да, – легко согласилась Алинка, – но она мне такие подробности выдала, что их точно никто знать не мог.