Соседи по планете Земноводные и пресмыкающиеся

Но вот минует период развития икринок — появляются личинки, и положение сразу осложняется: личинки не могут жить на суше, к тому же родители не имеют возможности ни охранять их, ни кормить. Но личинки с первых минут жизни уже достаточно самостоятельны — они способны и передвигаться, способны, если им это положено, питаться. Однако всё — только в воде. И родители будто знают это. Во всяком случае, самец жабы-повитухи, несколько недель разгуливавший со своей ношей где ему вздумается, в определенное время устремляется к водоему и погружается в него. Делает он это так своевременно, что почти тотчас же из икринок, которые он все время носил, появляются личинки. Несколько минут или чуть дольше они кружатся стайкой вокруг отца, будто прощаются с ним, а затем уплывают навсегда.

Так же как и повитуха, другие земноводные, носящие с собой икринки, в нужный момент оказываются вблизи водоемов, и едва появившиеся на свет личинки сразу оказываются в воде.

Четырехполосые саламандры, амфиумы, скрытножаберники — те, кто не носит икринки с собой, а проводит все время около кладок, — обычно располагаются в непосредственной близости от воды, и личинки почти сразу оказываются в необходимой для них среде. А у гигантской саламандры есть даже специальный канал из норки в воду. Такой же канал имеется в гнезде японской веслоногой лягушки. Густая пенистая масса, которая наполняет гнездо, к моменту появления головастиков становится жидкой и по наклонному ходу вытекает в водоем, а вместе с ней «стекают» в водоем и новорожденные головастики. Любопытно, что превращение густой массы в жидкую происходит именно в тот самый момент, когда из икринок появляются головастики — ни раньше, ни позже.

Что же касается хватающих и веслоногих лягушек, филомедуз и всех тех, кто вьет гнезда или пристраивает свои икринки на листьях, покрывая пенистыми шапками, то их личинки тоже без промедления и без каких-либо препятствий попадают в воду: гнезда и кладки этих земноводных расположены на деревьях или кустарниках, растущих на берегах водоемов и склоненных над водой.

С появлением личинок у большинства земноводных, проявляющих какую-то заботу о потомстве, эта забота кончается. Но не у всех. Например, южноамериканская жаба-болотница заботится не только об икре, но и о личинках. Она откладывает икру в водоемах, но водоемы эти, как правило, мелкие, и вода во время сильной жары может сильно нагреться или вообще водоем может пересохнуть. Чтоб спасти икру и головастиков, жаба сооружает пенистое гнездо. Обычно оно находится на поверхности водоема и предохраняет икру от перегрева. Если уровень воды в водоеме понижается, гнездо, естественно, опускается; если воды совсем не станет, гнездо опустится на дно. Но даже в этом случае икринкам и головастикам не грозит гибель: пенистое сооружение сохраняет достаточно влаги.

Квакша-кузнец откладывает икринки в воде, и им тоже не грозит высыхание. Но есть немало других опасностей и, чтоб уберечь свое будущее потомство, квакша-кузнец в неглубоком водоеме устраивает маленький «персональный» бассейн.

Раньше считалось, что сооружает его самка, но более точные наблюдения показали, что всю работу выполняет самец. Он достает со дна строительный материал — глину или ил, действуя при этом головой, как землечерпателем, затем лапками с широкими круглыми дисками на концах пальцев (за это квакша названа булавовидной) формирует кольцевую стену-вал, потом шлифует и полирует эту стену изнутри лапками и грудью (за такое мастерство квакша и получила второе имя — умелая). А когда работа закончена, строитель усаживается на край своего сооружения и громким криком, похожим на удары молоточков по жести (поэтому квакша имеет и третье имя — кузнец), оповещает всех вокруг, что имеется подходящее помещение для будущего потомства. Самки не заставляют себя ждать, и скоро в бассейне появляются икринки, а затем и головастики.

Бассейн квакша-кузнец строит небольшой — сантиметров 30 в диаметре, но ведь и икринки и головастики совсем маленькие. Впрочем, и родители не гиганты — сантиметров 4–5 длины.

Однако все земноводные, о которых мы сейчас говорили, если и откладывают яички на суше, то все-таки помещают их во влажную среду. Личинки же вообще развиваются в воде. Иными словами, они никак не опровергают уже установленную нами схему развития земноводных по принципу: вода — земля — вода и снова земля. Но есть животные, которых мы относим к земноводным, но которые не только икру откладывают на суше, но и головастики их развиваются вдали от каких-либо водоемов. Примером тому могут служить древесные лягушки. Они всю жизнь проводят на деревьях, не спускаются на землю даже в самых необходимых случаях и не стремятся к водоемам. Но без воды все-таки не обходятся. А к водоемам не стремятся потому, что находят необходимое количество влаги тут же, на деревьях: в широких листьях скапливается роса, капли дождя, и маленьким лягушкам вполне хватает этих микроводоемчиков. В них и икра не высыхает, и личинки могут развиваться. Если же каким-то лягушкам такие водоемчики покажутся слишком маленькими, они могут, не спускаясь на землю, тут же на деревьях найти другие, побольше. Так, например, поступает бразильская квакша — она находит подходящее дупло, обмазывает его изнутри смолой, чтоб сделать водонепроницаемым, а когда в дупле скопится достаточное количество дождевой воды, приступает к «деторождению».

Но опять-таки икринки и личинки развиваются хоть и не в водоемах в обычном смысле, но все-таки в воде. Даже те, кто живет в засушливых районах, например австралийская жаба Биброна, откладывающая яички где-нибудь под камнями, полностью зависят от дождя: без него из яиц головастики не появятся.

Пипа суринамская — одно из самых знаменитых земноводных.

Личинки живущего в Коста-Рике красящего древолаза и личинки листолаза из Венесуэлы — небольших лягушек, откладывающих яички-икру на суше, тоже не могут развиваться вне воды, даже если находятся на влажной почве или на смоченной дождем лесной подстилке. Икринки тут еще разовьются, а вот головастикам нужна уже настоящая вода. Приходится отцам выполнять обязанности «перевозчиков»: они транспортируют крепко прицепившихся к ним новорожденных личинок в водоемы. Однако и переправив личинок, отцы не уходят далеко от этих водоемов — ведь водоемы могут пересохнуть до того, как личинки закончат развитие. Если это случится, отец немедленно перевезет их в другое место.

И все-таки есть земноводные, икринки и личинки которых полностью обходятся без воды. Например, суринамская жаба-пипа.

Когда люди впервые увидали, что с ней происходит, не поверили собственным глазам: у пипы детишки появлялись прямо из спины. И не какие-нибудь, а вполне сформировавшиеся. И не один-два, а несколько десятков. Прекрасный знаток природы и животных английский натуралист Д. Даррелл, наблюдавший однажды за «рождением» детенышей пипы, писал: «Уже до этого мне приходилось быть свидетелем величайшего множества самых различных рождений. Но лишь в редких случаях увиденное поглощало и изумляло меня, как в ту ночь…»

Конечно, появление детишек из спины пипы — совсем не настоящее деторождение: икринки и личинки пипы развиваются, как и икринки и личинки всех прочих земноводных, только происходит это в необычном месте.

Едва самка отложит яичко — самец подхватывает его и аккуратно укладывает на спину самки, в специальную ячейку. То же самое он проделывает со вторым, и третьим, и четвертым, и со всеми остальными яйцами. Чтоб они держались получше, прижимает их еще и грудью. Ячейки, в которые положены яички, с каждым днем становятся глубже и приобретают шестигранную, похожую на пчелиные соты, форму, а яички как бы врастают в спину самки. Одновременно верхняя часть каждого яичка подсыхает, образуя полупрозрачный купол. Вот там, в этих сотах, под полупрозрачными куполами-крышечками и происходит все, чему положено произойти: развиваются яички, появляются личинки-головастики, которые тоже развиваются там и превращаются в крошечных жабочек. Влаги в таких сотах-ячейках достаточно, питание зародыши и личинки получают через стенки ячеек из организма матери. Сформировавшись, крошечные жабочки приподнимают купола-крышечки, обозревают незнакомый им мир и, набравшись храбрости, вылезают из своих люлек. Некоторое время они держатся все вместе около матери, но вскоре покидают ее и начинают самостоятельную жизнь.

И все-таки, как ни оригинально проявляется забота о потомстве у пипы, у маленькой, до трех сантиметров в длину, лягушечки, называемой ронодермой Дарвина, эта забота проявляется еще оригинальнее, а появление на свет ее детишек еще удивительнее: они появляются не из спины, а изо рта! Ученые долго ломали голову, пока поняли этот феномен, особенно необычный еще и потому, что потомство появляется изо рта родителя. Родительница же, то есть законная мамаша, ограничивается тем, что откладывает во влажный мох яички и покидает их. Около яичек остается самец. В течение 10–15 дней он постепенно, одно за другим, заглатывает эти яички. Однако они попадают не в желудок, а остаются в его горловом мешке, который в это время так растягивается, что не только вмещает яички, но даже позволяет появившимся из яичек личинкам двигаться. Через некоторое время личинки прирастают спинкой или брюшком к стенкам горлового мешка, получая благодаря этому необходимые питательные вещества из организма отца, и продолжают развитие. В таком «приклеенном» состоянии они теряют хвосты, приобретают легкие, конечности. В это же время у них происходит перестройка всех внутренних органов. Когда развитие полностью закончено, лягушечки «отлипают» от стенок горлового мешка и изо рта отца выскакивают на волю.

Оказывается, и так можно надежно сохранить будущее потомство.

Однако и ронодерма Дарвина — не предел оригинальности «деторождения»: совсем недавно, в 1973 году, в Австралии была найдена небольшая лягушечка, которая превзошла всех. Живет она в холодных и быстрых потоках и, возможно, довольно суровые и трудные для маленьких лягушат условия заставили эту лягушку приспособиться и «изобрести» совсем уж необычный способ выращивания и сохранения потомства. Отложив икру, эта лягушка проглатывает ее, причем проглатывает по-настоящему. В другое время икринки, как и всякая животная пища, попав в желудок лягушки, стали бы перевариваться. Но все дело в том, что в период «проглатывания» икринок желудок у этой лягушки как бы выключается — прекращаются все его функции и он превращается в хранилище яиц. Впрочем, не просто в хранилище: стенки его богаты питательными веществами, которые получают появившиеся из яичек крошечные головастики. Там, в желудке, они растут, развиваются и вылезают изо рта матери уже почти сформировавшимися лягушатами.

И все-таки ни пипа, ни ронодерма Дарвина, ни австралийская лягушка не считаются живородящими. Но живородящие, то есть производящие на свет не икру и даже не живых личинок, а вполне сформировавшихся, себе подобных животных, среди земноводных существуют. Например, живородящая жаба, живущая в Африке, или черная саламандра, обитающая в высокогорных альпийских водоемах. Живорождение — характерная черта земноводных, живущих в суровых условиях: африканская жаба встречается в районах, где во время засухи часто пересыхают все водоемы, черная саламандра — в холодных реках. И то и другое отнюдь не способствует успешному развитию яичек и выживанию личинок. В теле матери яичкам и личинкам ничто не угрожает — ни сухость, ни холод. Поэтому яйца и личинки и проходят там все стадии развития.