Соседкин кот

– Что только?

– Только я его погладить хочу... Не знаю, как бы вам сказать... Вроде как прощения попросить...

– Может тебе лучше подальше чуть отойти, тогда он и выйдет. А потом...

– Да нет, Сергей Петрович. Я пробовала. Вон собаки бегают, наверно рыбу учуяли; я отойду, а они в момент все утащат.

Мужчина задумался.

– Или на крыльцо дома положить. Собаки там не тронут.

– Я боюсь, он уйдет.

– Так ведь голод не тетка.

Мимо них проехала машина, кот проводил ее долгим взглядом и снова принялся изучать лежащие на газете кильки.

– Есть ему очень хочется, - медленно произнес мужчина.
– Ты попробуй все же.

– Вася, Васенька, - девушка сделала шаг к газете, но кот уже принял решение за нее и полез в кусты.

– Давай я, - мужчина поднял рыбу и перенес ее на крылечко подъезда. Разложи тут, а то он по старости может и не учуять, подумает, что эксперимент закончился. От меня еще и машинным маслом несет, я вчера...

– Он тут, - склонившись над рыбой, девушка замерла.

Кот и в самом деле сидел подле крыльца, внимательно изучая пару. Нерешительно сделал шаг вперед.

– Совсем, бедняга, оголодал. И покормить, выходит дело, некому. Что ж, небось, и не смотрит за ним никто. Не до него, стало быть, нынче.

Девушка распрямилась и взглянула на собеседника.

– Летом-то он и сам неплохо пробавлялся. Потому и не видно его было. А сейчас... вы правы, забыли, наверное, о нем. Сколько времени прошло. Да и сам Васька гордый - лишний раз никогда не попросит. Дали - съест, а не дали - промолчит.

– Теперь гордость не в цене.

– Вы так говорите, будто...

– Да подожди, стой так, - неожиданно шепотом произнес Сергей Петрович.
– Он уже ест вашу рыбу.

– Где?

– Осторожно, поворачивайся тихонько. А то он снова убежит. Вдруг еще подумает, будто ты опять...

– Да что вы, в самом деле. Теперь никогда. Жалко вот его только, совсем без хозяйки, без Марьи Гавриловны, зачах. Кожа да кости остались. Пропадет ведь.

Мужчина пожал плечами. И снова зябко закутался в плащ.

– Может и так. Любовь кошки - она ведь на всю жизнь. Кроме Марьи Гавриловны ему больше никто и не нужен был. И теперь, наверное, точно не будет, уж помяни мое слово...

Девушка его не слушала. Она осторожно присела подле поглощенного едой кота, протянула вперед дрожащую от волнения руку и бережно коснулась редкой шерсти на кошачьей спине. Кот вздрогнул всем телом, поднял голову, но не убежал, а внимательно посмотрел на склонившуюся над ним девушку, будто заново знакомясь с ней. И одарив долгим взглядом, снова наклонился к рыбе и продолжил есть.

– Вася, Вася...
– едва слышно прошептала девушка.
– Васенька...