Соседские войны

Конечно, я утрировала. Воронов, хотя и был тем еще паразитом, настолько отбитым не казался, но все же… Снова дернув плечом, я выжидающе взглянула на подругу. Вот зараза! Все мое излияние, она преспокойно себе простучала в экран!

– Дина!

– Да, да, сосед… – рассеянно отмахнулась она, чем вынудила меня отшатнуться.

Еще бы – когда от вас отмахиваются ножом, стоять на месте чревато, как минимум, потерей интереса к ответу у вопрошающего.

– Пригласи его на романтический ужас. – так же рассеянно бросила она, вводя меня в минутное состояние ступора.

Отчего-то довольно живо представилось эдакое свидание в склепе, украшенном розовыми бантиками с очень восточным, членистоногим меню. Романтика есть? Есть. Ужас есть? Три тарелки, добавим четвертую по желанию.

– И как? – осторожно осведомилась я, слабо представляя, как в эту атмосферу поместить Воронова.

Нет, вариант бутылкой по затылку никто не отменял, но, боюсь, романтический ужас быстро перейдет в романтический некролог. «От ненависти до разлуки одна бутылка».

– Ну, приди к нему с бутылкой. – начала она, заслужив мой подозрительный взгляд.

Я, что, не одна об этом подумала?

– Постучи… – продолжала она, вводя меня в состояние прострации.

Ну, постучать-то можно, беда в том, что и настучать могут.

– А стучать сильно? – осторожно осведомилась я у гуру романтики.

– Ну… Чтобы прочувствовал всю серьезность твоих намерений, – даже отвлекшись от телефона, отозвалась Дина.

– Не выйдет, это уже статья. – тотчас опечалилась я.

Телефон подруги снова квакнул, но она не обратила на него внимания, удивленно взглянув на меня.

– Какая еще статья?

– Ну, уголовная. Намерения у меня серьезные – мир на всей площадке, так что бить придется сильно, черепно-мозговая может быть. Или вообще… – не договорив, я многозначительно ткнула пальцем в небо, одновременно чувствуя, что говорю что-то не то.

Как я это определила? По медленно, но уверенно округляющимся глазам подруги.

– Дура, в дверь постучи и пригласи его на ужин! – рассмеявшись, фыркнула она.

– Ужин? Ты мне только что предлагала на романтический ужас какой-то его тащить! – возмутилась я, фыркнув в ответ.

Так-то логика была, но… Вариант с бутылкой и кормлением Воронова кузнечиками вдохновлял меня как-то побольше романтического ужина.

– Ужин! Оговорилась. – сквозь хохот едва выговорила Дина, медленно сползая под стол.

Закатив глаза, я только вздохнула. Вот так и полагайся на ее советы, зараза бессовестная! Окончательно растратив последние остатки кулинарного запала, я просто смахнула последние ломтики огурца в тарелку, плюнув на фигурное раскладывание.

– Эй, дятлы, завтрак готов! – обернувшись к колодцу, где плескались наши любители воды огненной и ледяной, крикнула я.

– Что за оскорбления? – возмущенно вскинулся Сергей, от которого дружно отмахнулись все.

Омлет пах слишком соблазнительно, чтобы кто-то променял его на обиды и возмущения. И в тот момент, когда я уже готова была устроить желудку праздник, судьба меня порадовала снова. Еще немного, и я окончательно уверую, что я стала ее любимицей. Лучшей экспериментальной лягушкой, на которой можно опробовать реакции на все кислоты, растворы и другую мировую пакость.

Мой до того мирно темнеющий телефон ожил. Звонила соседка снизу, бодрая бабуля, бившая все стереотипы. Ее чаще можно было увидеть на стадионе, чем на лавочке, но на этом положительные качества уважаемой Анны Сергеевны заканчивались. Блюстительница порядка и чистоты, она чистила нервную системы всему подъезду, и тот факт, что она решила позвонить мне, не обещал ничего хорошего. Чуял мой ягодичный нерв беду, и не ошибся.

Судя по всему, на лице у меня было написано все, что я почувствовала и подумала после возмущенного сообщения о том, что мою, а, соответственно, и ее квартиры затопили. По крайней мере друзья вдруг затихли, заинтересованно уставившись на меня.

– Все, полярный лис котенку… – уныло взглянув на снова погасший, экран, протянула я.

– Что такое? – встрепенувшись, тотчас поинтересовалась Дина.

Скривившись, я мрачно взглянула на омлет в тарелке. Аппетита как не бывало.

– Деградирую до водоплавающего и осваиваю новый вид жилья – квартиру-аквариум. – ответила, уже набирая номер друга

На автобусы надеяться не приходилось, а домой попасть нужно было уже сегодня. Ну, вот что еще может быть хуже этого? Ничего.

По крайней мере, я тогда так думала.

Глава 5. Сказ о ведрах и невезении Пупкинском

«И скучно, и грустно, и некому морду набить» – именно эта незамысловатая цитата вертелась в голове все то время, что, вооружившись ведром и тряпкой, я ползала по квартире, вытирая пол.

Скучно было в не совсем гордом, но одиночестве проводить внеплановую мойку квартиры. Грустно было прикидывать, во сколько же мне обойдется ремонт. И некому было морду набить, так как сосед сверху смотал удочки и скрылся с места внеплановой рыбалки до того, как потоп перешел к третьей стадии просачивания – в смысле, через мою квартиру пошел вниз.

В последнее ведро собралась уже не только вода, но и часть штукатурки, ошметки тряпки и грязь с паутиной. Ну, хоть какой-то плюс! Внеплановый потоп все же довел меня до авральной уборки, которую я давно откладывала. Шальную мысль спустить все это через ванную отмела сразу же: уж лучше протащиться скрюченной черепашкой к улице, чем после плясать с над забитым сливом. Да и что такое – спуститься по лестнице во двор, где я с завидной регулярностью появляюсь в халате? Едва ли меня растрепанную, запыленную и с ведром на перевес на лестничной площадке ожидает моя судьба!

По крайней мере, я очень на это надеялась, упрямо игнорируя подлый хохоток моего внутреннего «Я». Ну, хотелось ведь быть простым человеком и верить, что закон мировой подлости не властвует надо мной полностью!

Зря, в прочем. Это я поняла, стоило выйти из квартиры на лестничную клетку, где нос к носу столкнулась с ослепительной блондинкой в светлом вечернем платье.

– Машка?

– Нет… – только и смогла протянуть я.

Судьба моя, первый красавец города, да кто угодно, но только не она! Не королева моего класса, о котором я и думать забыла за прошедшее время. Внутреннее «Я» уже даже не хихикало, целя пробкой бутылки с шампанским в мою агонизирующую самооценку.

– Да ладно, я тебя узнала! Ну, серьезно, Маш, чего ты стесняешься? Бывает, конечно, опускаются люди…

Кожей чувствуя ее насмешливый взгляд, изучающий меня от стоптанных шлепок до лохматого хвостика, я глубоко вздохнула.

– Бывает. Но ты, Ир не тоскуй, еще поднимешься! – собрав в кулак всю браваду, я все же смогла поднять к ней мрачный взгляд и одарила одноклассницу широкой улыбкой.

Судя по опешившему выражению лица, такой наглости та явно не ожидала. И эти рублевые глаза стали бы мне вознаграждением, если бы дверь за ее спиной вдруг не открылась, и на площадку не вышел бы еще один человек.