Сосни леденца, или практикум по оральным удовольствиям

— Рита, ты в жопе! — многозначительно протянула я, еще раз открывая дверь. Пустыня не исчезла, в лицо мне пахнуло сухой травой и жаром. Немедленно захотелось пить, я взяла свою недопитую кружку с чаем и застыла на пороге.

Как выжить в пустыне? У меня была начатая пятилитровая канистра с водой и все. Вокруг на тысячи километров никого. Может, тут растут кактусы? Вроде я слышала, что мексиканцы используют их сок как воду. А в Мексике пустыня есть? О чем я думаю! Надо было смотреть передачи про дикую природу, вместо сериалов!

От этого потрясения я не заметила, что за мной наблюдают из ближайшей кучи песка.

Вдруг наблюдающий отделился и появился передо мной настолько неожиданно, что я швырнула в него первым попавшимся предметом. Кружкой с остывшим чаем! Снаряд попал точно в цель, и песочный житель упал рядом с порогом, на его лбу наливалась огромная такая шишка.

Я с визгом заскочила внутрь и закрыла дверь на замок, в который раз жалея, что она такая хлипкая, что не выдержит и пары ударов. Оглушенный мной человек уже поднялся и с недоумением смотрел на дверь. Под его взглядом тонкий металл загорелся ярко-красным и стек лужицей на пол.

Забившись под прилавок и вооружившись метровым членом, я не собиралась сдаваться так легко! Вошедший внутрь песчаник увидел мои торчащие ноги и сделал вторую ошибку в своей жизни. Он начал вытаскивать меня из-под прилавка! Я воинственно зашипела и огрела его средством самоудовлетворения по лысой голове. Песчаник осел на пол, а я, пользуясь передышкой, отползла подальше от него.

— Гарыуя? — он тоже отполз от меня подальше и теперь спрашивал что-то на своем странном гортанном языке.

— Не понимаю! — выдала я на повышенной ноте, после гневного взгляда аборигена.

Послышались шаги, и в магазинчик вошли еще трое точно таких же песчаных людей. Я испуганно икнула и сжала покрепче свое оружие.

— Гарыуя? — они повторили уже хором, глядя как покачивается в моих руках метровый черный дилдо.

— Да не понимаю я! — после этого выкрика они накинулись на меня, затрещала одежда, пуховик разодранный на перья мелко кружил по комнате, пока эти неандертальцы рвали на мне оставшиеся тряпки.

— Живой не дамся! — я пнула ближайшего ко мне песчаника прямо в чувствительно место, тот побледнел и стек на пол.

— Хоть вы аборигены, но физиология у вас человеческая! — я смогла вырваться из прижимающих меня к полу рук. Футболка висела на мне клочьями, не прикрывая грудь, очерченную черным кружевным лифчиком. Песчаники с вожделением уставились на меня, но никаких движений не делали. Я стянула остатки футболки на груди, прекращая бесплатный стриптиз.

Вздох разочарования был слышен даже в конце этой проклятой пустыни. Аборигены снова активизировались, теперь они действовали осторожнее, стараясь не причинить мне боль. Я кусалась, царапалась, кричала и извивалась, но мне все равно связали руки и ноги.

Отошедший от удара первый абориген принес палку, и меня потащили вглубь пустыни, как поросенка на вертеле.

Глава 2 — Гастрономический оргазм

Вас никогда не тащили по песку, связанной и нанизанной на шест? Вот и меня нет, голова все время норовила откинуться назад и зацепить пучком волос еще килограмм другой песка. Красная пыль скрипела на зубах, и от нее подозрительно чесалось все тело. А если я тут пылевого клеща подцеплю?

— Граждане? Джентльмены? Уважаемые мужи? Вашу мать придурки! — терпение у меня закончилось, когда меня словно мешок с этим отвратительным песком скинули на землю.

Откашлявшись, я вывернула шею и разглядела место, куда меня принесли. Желудок сразу сделал «мертвую петлю» подгоняя выпитый чай обратно по пищеводу.

Каменный алтарь на котором я лежала, был покрыт багровыми сгустками и судя по кисловатому запаху, это был не вишневый мармелад.

— Гарыуя! — начал бить себя в грудь первый песочный абориген, остальные кинулись ему помогать, топая ногами в такт. Я ощутила себя словно в бас-бочке местной панк-группы.

Незамысловатый ритм отдавался во всех отбитых местах неприятной болью.

Вдруг незапланированный концерт закончился, и на меня уставились десятки голодных глаз. Вот сейчас мне стало по настоящему страшно. Я лежала, беспомощная, связанная по рукам и ногам, а на меня пялилась толпа аборигеном явно с гастрономической целью.

— Аминь, Маргарита! Ты прожила недолгую жизнь и спасла от голода маленькое население Эфиопии… — в моменты ужаса во мне всегда просыпалось второе «я», награжденное от природы здоровым черным юмором.

Песчаник рванулись ко мне, остатки моей одежды взлетели в воздух, и ничего не произошло. Краснолицые присосались ко всем частям моего тела, но боли не было. Немножко щекотно, а как иначе, когда толпа голодных мужиков щекочет зубами твои ребра? Немножко стыдно, мужики видимо заранее выбирали части тела помясистей и на моих бедрах висела добрая половина аборигенов.

— Знала бы, что жрать будут, кетчупа бы захватила, — вторая «я» взлетела повыше и с удовольствием оглядела картину достойную пера самого Леонардо. Пожирание грешной девы, сомном демонов.

Аборигены нехотя отпускали меня, вытирая губы и демонстративно отплевываясь. Что? Я не такая вкусная, как показалось вначале? В душе меня взяла гордость, недаром мне маменька с детства твердила, что я с гнильцой. Даже аборигены есть расхотели! А потом появилась обида, что я не человек что-ли? Почему других сожрали, а от меня брезгливо отворачиваются? Повернувшись и так и сяк, я осмотрела свою голую тушку. Ничего так, даже и без кетчупа аппетитно!

Разочарованные песчаники отходили от меня в сторону, болтая что-то на своем гортанном языке и не обращая внимания на мои попытки освободиться. Веревка оказалась сплетенной из травяных волокон, и после пары минут трения об каменный угол, с тихим хлопком распалась.

Красные молча смотрели на освободившуюся меня и жалобно стонали, потирая животы.

— Вы кушать хотите? — вот что значит женское сердце, они меня сожрать хотели, а я их жалею. Эх, русская баба! Всех пожалеет и пригреет. Возможно сыграл мой сочувственный тон, или взгляд, но толпа разом кивнула головой и уставилась на меня, как пятое пришествие антихриста.

С камня мне было видно мой павильончик, аборигены не сильно заморачивались с выбором места для столовой, отнесли за угол и сойдет. Погодите! Курица! Две тушки по цене одной!

Я скинула веревки с ног и с радостным воплем помчалась в вагончик, попутно вспоминая, что у меня там валяется пара пачек доширака и купленная на последние деньги баночка маринованных грибов.

— Живем, красненькие! — я нырнула в подсобку и вытащила пакеты. Сгибаясь под тяжестью, я дотащила их до камня.

— Сейчас будет вам жульен по Маргаритовски! — жестами я изобразила кастрюлю, с пятой попытки нам удалось достичь взаимопонимания и два аборигена притащили мне нечто большее похожее на шлем от скафандра, но хорошего такого объема.