Сосуд

— А и не надо было! Представил бы меня гостьей, раз уж я не 'хозяйка'!

— Ты — не гостья! У меня таких гостей не бывает, по тебе же видно, что ты…

— Ну, и кто же я?! — смело смотрю в его злые глаза. — Кто я?! Говори!

— Ты — моя Кайрими! Ты…

— Я — знаю! — перебила я. — Но я — единственная леди, живущая в Замке… и за столом…

— Ты — не леди! Ты — кайрими! — меня снова тряхнули. — Даже если мы не заключили соглашение! Ты не понимаешь, что это значит?! Ты не знаешь, где твоё место?!

— Не надо считать меня дурой! Кайрими — ночная жена! 'Жена ночью' — вот кто я! Но так как Найрими…

Меня прервал грубый смех. Издевательский. Доводящий до безумия.

— Святая наивность! Это лишь формула вежливости называть вас так! Ты — любовница! Ночная грелка, подстилка… Ты ниже Летиции, леди по крови, на тысячу ступеней… на миллион! Да ты — деревенская…

Хлесткая пощечина прервала его речь. Да, не хотелось мне более слушать его слова. А осознавать их правдивость — тем более. Потому мы двое так и стояли друг напротив друга, каждый крепко сжимая свои кулаки. Ударит?! Да?! Нет?!

— Уходи! Быстро! — хриплый голос Рихарда вывел меня из ступора. — Кьяра, уходи немедленно и запрись в Западной башне!

— Никуда я не пойду! — да, иногда моя упертость вредит мне же самой. — Это моя комната!

— Кьяра, посмотри мне в глаза! Я — меняюсь! Уходи… — последние слова он выдавил из себя с трудом. Согнувшись, герцог схватился за столбик кровати. Ткань балдахина затрещала.

Я медленно отошла от него на шаг. Больше не дали. За руку меня схватила уже когтистая лапа, покрытая золотой чешуёй. Лицо Рихарда изменилось лишь слегка: заострились скулы, но вот глаза… На меня смотрели совершенно золотые глаза с вертикальным зрачком. Мужчина медленно разогнулся, повел заметно расширившимися плечами, и подошел ближе. А я так же и стояла, понимая, что свой шанс избежать этой встречи упустила, а потому:

— Ну, здравствуй, Зверь!

В ответ Зверь осклабился, показав заострившиеся клыки. Я медленно, и как мне казалось, обольстительно улыбнулась. Наверное, всё-таки обольстительно, судя потому, что меня дернули за руку и повалили на пол. О, слава том у, кто обставлял эту комнату! И слава мягкому ворсистому ковру!

Я с некоторой отстраненностью размышляла над тем, как же я собиралась приручить дикого зверя. Он тоже был занят… тем, что пытался разорвать моё красивое многослойное платье, подбираясь к телу. На мой взгляд работа шла споро, но Зверя, по всей видимости, скорость не устраивала. Он непрестанно порыкивал, активно порицая современную моду. Ну, да, тогда с моей нижней рубахой возни ему было гораздо меньше.

Не придя ни к какому определенному выводу по приручению особо крупных особей хищных пород, я решила действовать по обстоятельствам. А потому, схватив Зверя за волосы, я резко дернула его голову вверх, отрывая от области моих… в общем, декольте.

— Не на полу! Ясно?! — твердо и жестко произнесла я в удивленные глаза измененного Рихарда. — Не на полу! Здесь нельзя!

Нечто неуловимое, похожее на проблеск сознания, промелькнуло во взгляде Зверя. Затем он кивнул и резко поднялся. Я с облегчением вздохнула почти расшнурованной грудью. Напрасно радовалась. Меня тут же в очередной раз схватили, перебросили через обнаженное плечо (и когда только раздеться успел?!) и швырнули… О, богиня, спасибо! На кровать!

Далось ему это платье! Опять вот рвет зубами и когтями! Хотя, оно мне всё равно не понравилось. Так — так — так, а вот нижнее бельё мы снимем сами. Я сказала сами!

— Нельзя! — для верности я шлепнула его по рукам, ой, извините, по лапам. Зверь удивился. Но не рычал в ответ. Уже удивилась я. — Я сама!

Меня опять пытались подгрести под себя.

— Нельзя!

В ответ свирепый такой рык! Ага, не на ту напал! То есть не сейчас… это он тогда напал! Теперь расплачивается.

— Нельзя!

На меня утробно зарычали. Фи — и, нашел, чем испугать!

— Я! Сказала! Нельзя! — и металла в голос побольше, чтоб знал, нечего мне зубы показывать, я не целитель.

Спокойно лег на живот и смотрит, не отрываясь. Но злость еще из глаз не ушла.

— Я сама! Всё — тебе! — ух какой. Я тоже злая, как тысяча демонов, от ссоры с ним вменяемым еще не отошла.

Так, если мне ещё и команду 'Сидеть!' придется давать… не выдержу я. Начну ржать! Истерично.

А пока медленно разоблачаемся. Снимаем нижнюю юбку. Затем еще одну! Так, Кьяра, поторопись, у твоего питомца заканчивается терпение. Видишь, желваки на скулах заходили, да и балдахин он уже буквально на ленты нарезал.

Обнаженная, я откинулась на подушки, вдохнула воздуха для храбрости, лучше бы хлебнуть чего покрепче, вот винцо, к примеру, за ужином было отменное… но… Позвала, тихо:

— Иди сюда! Только медленно! Ты большой, а я — маленькая!

Ласково поглаживая Рихарда по волосам, по плечам, рукам, все-таки внешне он больше Рихард, подумаешь золотистый, чешуйчатый, почти весь, да когтистый, я терпеливо ждала, пока меня всю обнюхают. Особенно в районе шеи. И облизнут. Там же. И… куснут? Как, опять?!

— Не кусайся! Я ни куда не убегаю! — в ответ только рыкнули. Грозно так! Ну, что-то вроде 'Не мешай'. Я скоро и сама 'рычать' начну. Так и будем общаться.

Опять куснул. Теперь за грудь! Ну, всё! Извернувшись, я тоже укусила. В район предплечья. До крови, похоже. По крайней мере, во рту остался какой-то металлический привкус. И сплюнуть как-то неудобно. Ой, кажется, я ему чешуйку оторвала. Глаза пока открывать не буду. Страшно, не страшно, но не надо этого делать. И голова что-то кружиться. Пьянею?! Только от чего?!

Зверь взвыл, затем меня резко прижали к мужской груди, и стиснули. Аж, кости затрещали.

Приоткрыла один глаз. Потом второй. И увидела сияющую улыбкой морду напротив себя.

Он что, рад, что я его укусила?! Так, Кьяра, держи крышу, иначе её скоро снесет! Держи крепко! Твоему Зверьку нравятся игры. Жесткие.

— Прости! Я не хотела, — и нежно так целую предплечье. В ответ меня поцеловали в синяк на груди. Отлично. Он — обучаем. Я целую еще раз. В подбородок. Меня в щеку. Если дело так и дальше пойдет, мы всю ночь перецеловываться будем, а к утру, глядишь, и Рихард вернется. В смысле, в сознание придет. Н — да, со сроками я просчиталась: вон его лапки уже мои ножки гладят. Недвусмысленно так. Еще бы не царапали!

— Нежно! Хорошо?! — понял — не понял, но движения стали медленнее и когтями уже не цепляет. — Не торопись!

Через какое-то время весьма милых поглаживаний и полизываний, окончательно уверившись, что на части меня не разорвут, я откинулась на подушки и отдалась на милость Зверя. Ну, а как еще об этом сказать?!

Дальше всё конечно было похоже на то, как с Рихардом… Но только 'похоже', потому что несколько по — другому. Вроде как это Рихард был, а вроде, как и не он. Но тоже, весьма хорошо. Чувств я не лишилась, но 'звезды' свои поймала.