Сосуды тайн. Туалеты и урны в культурах народов мира

Разумеется, далеко не все корейские офисы располагаются в небоскребах. Куда более типичным для Сеула остается 3—4-этажный дом, на первом этаже которого могут разместиться магазин, столовая или мастерская, а на остальных — конторы всяческих мелких фирм (жилых помещений в подобных зданиях обычно нет). Туалеты же будут находиться на лестничной клетке, однако чаще всего они закрыты на замок и, соответственно, для случайных прохожих недоступны. Впрочем, если учесть невероятное обилие общественных туалетов, то какой-либо проблемой это не становится. Ключи от такого служебного туалета есть, разумеется, во всех офисах, и посетитель вполне может попросить разрешения воспользоваться «задней комнатой». Если в здании располагается небольшая столовая или кафе, которые собственного туалета не имеют, то и их посетителям всегда выдадут заветные ключи.

В городах поменьше, где нет ни метро, ни небоскребов, ни подземных торговых галерей, дела обстоят похуже, но и там туалет можно найти на автостанции, на рынке, в большинстве столовых и некоторых чайных. Правда, в столовых он будет, скорее всего, предназначаться только для посетителей, но хозяева обычно входят в положение обратившегося к ним с просьбой прохожего.

Заметим, что характерной особенностью корейского речевого обихода является отсутствие (или, точнее, слабость) столь привычного для нас табуирования лексики, связанной с туалетом и «естественными потребностями». Не то чтобы такого табуирования нет вовсе, но оно гораздо менее выражено, чем в русской культуре. В целом отношение к «туалетной тематике» в Корее очень спокойное. Во время лекции студентка может не просто попроситься «в туалет», но заодно и с обезоруживающей откровенностью сообщить преподавателю, с какой именно конкретной целью она туда идет, а молодой человек на свидании может пожаловаться своей девушке на внезапно случившийся с ним понос с той же спокойной естественностью, с какой его европейский сверстник упомянул бы о головной боли. Об отсутствии традиционного для западной культуры отношения к туалету как к чему-то ритуально нечистому и, так сказать, «стыдному» свидетельствует и тот факт, что религиозные организации, например, не видят ничего зазорного в том, чтобы вывешивать свои листовки и цитаты из Нового Завета непосредственно над писсуарами или на дверках туалетных кабинок. Зачастую там же можно почитать и плакатики госбезопасности, которые напоминают о вездесущих северокорейских шпионах, призывают к бдительности и обещают немалое вознаграждение за подтвердившийся донос на иностранного лазутчика. В одном из эпизодов не так давно вышедшего телевизионного сериала «Искры» героиня размышляет о своей несчастной любви, уединившись в туалетной кабинке (в сцене этой, надо подчеркнуть, никакого комического элемента не предусматривается). Нет ничего зазорного в том, чтобы спросить, где находится ближайший туалет, в том числе и у лица противоположного пола, которое таким вопросом не будет шокировано.

Ещё одним следствием относительной нетабуированности туалетной тематики стало то, что проблемы туалетов широко и без всякого смущения обсуждаются на страницах корейской прессы. В августе 1999 г. была даже создана «Корейская ассоциация культуры туалетов» («Хангук хвачжанъсиль мунхва хёпхве»). Председателем этой организации стал мэр Сувона (город-спутник Сеула) Сим Чэ-док, а её учредителями явились весьма солидные организации и фирмы^[69]. Начатая Ассоциацией кампания за усовершенствование корейских туалетов получила широкое отражение в средствах массовой информации, которые сообщают о многообразной деятельности Ассоциации без тени иронии. Корейский журналист может, не рискуя стать объектом насмешек, предаваться на страницах газеты туалетно-архитектурным мечтаниям: «А если превратить туалеты… в места со своим стилем и темой? Если в каждом районе в оформлении туалетов будет своя тема, это надолго сохранится в памяти, да и впечатление от района станет лучше… А если, скажем, в туалетах на улице Тэхакно (район театров и концертных залов. — А. Л.) размещать афиши о концертах?»^[70]

Со спокойным отношением к туалетной тематике, видимо, связано и то, что во многих небольших офисных строениях в принципе не существует разделения на мужские и женские туалеты. В небольшом помещении находится раковина и писсуар, а дальше — одна или две кабинки. Женщины спокойно проходят в кабинки, не обращая особого внимания на стоящих у писсуара и занятых своим делом мужчин. В отличие от англосаксонских стран с их характерными двойными дверями и тамбурами, которые надежно закрывают внутренность общественного туалета от посторонних взглядов, корейские «маленькие комнаты» всегда имеют только одну дверь. Попадались мне даже туалеты (на станции метро Тонъчжак, например), где эта дверь была… стеклянной, так что через неё можно было спокойно увидеть многое из того, что происходит внутри. Удивления такая конструктивная особенность ни у кого не вызывала.

Домашние туалеты в Южной Корее содержатся, я бы сказал, любовно. В большинстве корейских городских многоквартирных домов санузел совмещённый (квартиры побольше обычно имеют и еще один санузел, рядом со спальней хозяев). Стены и пол этого — довольно просторного — помещения отделаны керамической плиткой. Пол там обычно мокрый, так что при входе в туалет стоят специальные пластиковые шлёпанцы (в домах в Корее ходят босиком).

Корейцев объединяет с японцами пристрастие ко всякого рода техническим диковинкам и электронным чудесам, так что неудивительно, что в последние годы в богатых домах всё чаще встречаются электронные многофункциональные унитазы. Стоит такое удовольствие от 400 до тысячи долларов. Подобный унитаз, в частности, автоматически моет филейные части владельца. Температура воды и интенсивность всего процесса могут регулироваться. Такие унитазы встречаются чаще, чем можно предположить: я сам за годы своей жизни в Корее сталкивался с подобной высокотехнологической экзотикой не в одном доме (и, признаюсь, однажды не справился с управлением этой машиной).

Не следует забывать и о второй половине страны, о Северной Корее. Как и во многих других сферах, в области «туалетной культуры» северокорейский уклад остался куда более традиционным. Причина проста — общая бедность, которая, в частности, в Северной Корее сделала канализацию едва ли не предметом роскоши. Канализация есть лишь в нескольких крупных северокорейских городах, но и там к ней подключены только многоэтажные дома, в которых обитает наиболее привилегированная часть населения. Подавляющее большинство жителей Страны Чучхе по-прежнему пользуются традиционными туалетами с выгребными ямами. В Пхеньяне и иных крупных городах собственных туалетов в индивидуальных одноэтажных домах нет. Жители районов одноэтажной индивидуальной застройки, которые и поныне составляют заметную часть населения северокорейской столицы (и подавляющее большинство населения иных городов), пользуются находящимся по соседству общественным туалетом, одним на пару десятков домов. Разумеется, такой роскоши как, скажем, туалетная бумага, там нет и в помине, но в целом нельзя не признать, что содержатся эти «маленькие домики» в относительной чистоте. Ассенизационные машины периодически вывозят содержимое выгребных ям на поля.

Северокорейские власти экономят на коммунальных службах, и значительная часть тех обязанностей, которые в других странах исполняются всяческими муниципальными учреждениями, в Северной Корее возложена на население. В частности, в Стране Чучхе нет дворников: уборку городов ведут неработающие тетушки, которых на эти работы направляет по специальной разнарядке «совет квартала» (инминбан — букв.: «народная группа»). Так же организован и вывоз содержимого выгребных ям. Профессиональных ассенизаторов в Северной Корее тоже нет, и их обязанности опять-таки по очереди выполняют неработающие женщины средних лет. Они отвечают и за собственно очистку туалетов в своем квартале, и за последующий вывоз «органического удобрения» на поля (за каждым кварталом закреплен свой подшефный сельхозкооператив).

В многоэтажных домах, строившихся в Северной Корее до конца 70-х гг., квартиры обычно тоже не имеют отдельных «удобств», так что жильцы таких зданий пользуются одним общим туалетом в коридоре. Однако надо отметить, что это — не «коммуналки» в российско-советском понимании, так как каждая семья в таких домах имеет в своём распоряжении отдельную кухню и одну или две комнаты (душевая либо отсутствует вовсе, либо, как и туалет, — общего пользования, одна на подъезд). Квартира с собственным туалетом — редкость, доступна такая квартира, как правило, только номенклатурным работникам и прочим избранным. Туалет в каждой квартире стал нормой в многоэтажных домах только после 1980 г. Однако новых типовых домов с обязательным туалетом в Северной Корее успели построить очень мало, так как в связи с экономическим кризисом в последнее десятилетие жилищное строительство в КНДР практически прекратилось.

Конец 1950-х гг. ознаменовался массовой кампанией по «туалетизации» Северной Кореи. Участие в ней принимала даже «Нодон синмун», на страницах которой публиковались призывные плакаты соответствующего содержания. Разумеется, речь шла не о постройке туалетов как таковых — они существовали и раньше, а о приведении «санитарных комнат» в соответствие новым гигиеническим нормам. Как и на Юге, рассуждали на эту тему северокорейские газеты совершенно спокойно, не усматривая в ней ничего пикантного или зазорного.

Как и на Юге, на Севере сосуществуют два типа унитазов: японский и западный, который попал туда, впрочем, не через США, а через СССР. Те немногие учреждения, которые могут позволить себе иметь собственный смывной туалет, обычно оборудуют его японскими унитазами, в то время как в жилых домах используются сиденья более привычного нам «западного» типа. Впрочем, за пределами Пхеньяна ватерклозет — это вообще экзотика, редкость редчайшая, и многие северокорейские перебежчики из числа учившихся за границей студентов говорят, что впервые увидели это чудо технологии только в столице, перед самой отправкой за рубеж. Надо помнить, что даже когда дома оборудованы канализацией, это не означает, что она обязательно работает. Особенно часто эта проблема возникает в высотных домах, которые в 80-х гг. строились в немалых количествах, для того чтобы придать крупнейшим северокорейским городам «современный облик». Первые высотные дома, построенные в Пхеньяне в конце 1970-х гг., остались заселёнными только наполовину именно из-за технической невозможности обеспечить работу водопровода и канализации на верхних этажах зданий. В некоторых случаях, впрочем, власти проигнорировали эти технические мелочи. Так, в Вонсане, на побережье Японского моря, в 80-х гг. было построено высотное здание. Его хорошо видно со стороны моря, и сооружение придало городу желаемый вид. Однако на верхних этажах ни канализация, ни водопровод не работают, так что жителям приходится бегать по лестницам с ведрами и ночными горшками.

А всего лишь в сотне километров в сияющих кафелем туалетах южнокорейских городов тихо звучит мягкая классическая музыка…

Об обычаях санитарии и гигиены у народов Южной Азии Н. Г. Краснодембская

Очевидно, что область занятий оказывает определенное влияние на личность исследователя, тем более, если «предметом» изучения является народ (или даже народы) с особенным укладом культуры, мировоззрением, бытовыми привычками, как это случается у востоковедов и этнографов. С улыбкой вспоминаю случай теперь уже давних времен. Нам, студентам-индологам, несказанно повезло: на кафедру приехала преподавательница из Индии, профессор, знаток нескольких языков, то есть «настоящая, живая индианка». Выглядела она вполне традиционно — носила длинные волосы, сари и положенные замужней женщине украшения. Но для нас именно это было тогда экзотикой. Она была очень живой, общительной, приветливой, не чинилась со студентами, всегда была готова ответить на любые вопросы. Мы же почитали ее почти как божество, но каждому хотелось подойти к ней, побеседовать. И вот однажды, когда я «перехватила» ее в коридоре между лекциями и стала о чем-то спрашивать, она по-свойски сунула мне в руки свой портфельчик и сказала: «Подожди немножко, я схожу в туалет». Хорошо помню, что это было для меня просто шоком. Тогда про такие вещи мы могли только шепнуть на ушко подружке, некоторой проблемой было спросить дорогу в туалет в чужом месте, и конечно, никогда этот вопрос женщина не задала бы мужчине. Вот таким был мой первый этнографический опыт относительно обозначенной темы. Вскоре я и поняла и узнала, что индийцы (как, впрочем и другие жители Южной Азии) ко всему естественному относятся тоже естественно и просто. И уже не удивлялась, когда почтенный приезжий коллега-мужчина, индиец, интересовался у меня, где тут у нас находится уборная. Да и сама как-то перестала мучиться над проблемой, к кому при необходимости обратиться с подобным вопросом в незнакомом месте.