Сотканные из времени

Стоило отдать должное: отец сделал из фамилии бренд, как и все из золотой пятерки. Да, на их счетах был неплохой капитал за счет трастовых фондов и наследства, но немногие богачи додумались и решились на создание криптомонеты. Вернее, не все поверили в успех биткоина. Пятеро студентов Болфорда: Виктор Фокс, Агата Грейс, Вульф Браун, Александра Кейн и Эйден Блейк после университета продолжили поддерживать общение. У них уже были небольшие компании, которые приносили многомиллионные доходы. Виктор Фокс, например, владел сетью супермаркетов, а Агата скупала коммерческую недвижимость для сдачи. Эту пятерку нельзя было назвать близкими друзьями, но они ввели традицию, встречаться раз в три месяца и делиться идеями для старт-апов. На одной из этих встреч Александра Кейн и рассказала о биткоине. Для остальных эта валюта казалась мыльным пузырем и финансовой пирамидой, но когда твои карманы неприлично набиты деньгами, ты спокойно можешь пожертвовать несколько тысяч долларов на перспективную монету. И когда биткоин несмело начал расти, пятерка решилась создать свои монеты. Я не помнила, когда именно их прозвали золотой пятеркой и вообще откуда пошло это выражение. Помнила лишь, как в одну из встреч, один из ведущих представил нас перед партнерами, как семьи золотой пятерки. Возможно, он сам это и придумал. А возможно папаша хотел придать себе и приятелям значимость и выделиться, на фоне остальных богачей. Так или иначе, клеймо «член семьи золотой пятерки» навечно выжжено у меня на лбу. Уверена, что даже из моего праха родителя выложат эти слова. Фу.

Тайлер активно делал записи на листах и в тетради. Меж пушистых коричневых бровей залегла складка, которую мне хотелось разгладить. Энтони без стеснения сопел, наговорившись со своими виртуальным собеседником. Я же практически умерла от скуки. Двери библиотеки распахнулись и кто-то зашел. Мы сидели в укромном уголке, откуда не было видно прохода. Пришлось встать и размять затекшие конечности. Серая юбка задралась, открывая взору кружево чулков. Я наспех пригладила ее и чуть подтянула декольте черной футболки. Чашечки бюстгальтера радостно выскакивали из-под ткани.

Я двинулась между массивных шкафов. Каблуки постукивали по паркету, нарушая идеальную тишину. Руки скользили по гладкому темному дереву, глаза любопытно осматривали потолок с лепниной. Шла ровно до тех пор, пока не уловила движение справа от себя. Нейт Эндрюс, поглаживая коротко стриженную бороду, хмуро осматривал полки. Рука нерешительно замерла возле книга с зеленой обложки. Я прислонилась к шкафу, складывая руки на грудь. Из-за открытого декольте грудь приподнялся, кружевные оборочки вновь выползли наружу.

— Не ожидал увидеть тебя здесь, — сказал Нейт, замечая меня боковым зрением. — Дай угадаю, Тайлер затащил?

— Бинго. Один — один.

Нейт вытащил книгу и быстро пролистал страницы.

— Не припоминаю, когда ты заработала свой балл. — Взгляд его скользнул по мне, останавливаясь на груди.

— Два — один. Первый балл — когда оставила тебя со стояком в беседке. Второй — сейчас.

— Все таки стоит ввести форму.

— Тогда появиться повод нарушить еще одно правило, — усмехнулась я, усаживаясь на стол. Предательские ноги дрожали от голоса Нейта. Я вдохнула полной грудью, улавливая нотки его древесного парфюма. Черт, я бы вылила флакон на постельное белье, чтобы наслаждаться этим аромат каждую ночь.

Нейт сократил расстояние между нами. Я в который раз поразилась, как идеально сидели костюмы на его теле. Строгость была ему к лицу, но легкая игривость, выражавшаяся в отсутствующем галстуке и нескольким верхним расстегнутым пуговичкам, заводила. Я облизнула губы, не в силах контролировать вспыхнувшее желание.

— Что ты делаешь, Кэтрин? — Прерывисто спросил Нейт, кладя книгу рядом со мной. Библиотека внезапно растворилась. Остался лишь Эндрюс и стол.

— Ничего, — тихо ответила я. Не хотелось делать первый шаг. Не хотелось проявлять инициативу. Я и так выдала Нейту несколько козырей, и ход игры теперь зависел от него. Любовь к нему легко можно убить, нужно лишь вырвать осколки сердца из груди. Но я уже делала это. И знала, что первое время будет больно. Больно до сбитых костяшек пальцев. Больно до хриплого горла. Больно до последней слезы. И если Нейт не сделает чертов шаг, то я возвращаюсь к привычной жизни, в которой его не было последние пять лет.

Борьба. Она отражалась на красивом лице. На плотно сжатых губах. В глазах цвета обсидиана. В каждой морщинке, в каждой складке на лбу. Легкие горели от недостатка воздуха. Губы дрожали, то ли от предвкушения, то ли от разочарования. Я почувствовала, как невидимая рука вспорола грудную клетку. Как сомкнулась на крошащемся сердце. Его взгляд потемнел, хотя казалось, что это невозможно. Крепкие руки уперлись в стол по обеим сторонам от меня.

— Здесь никого нет, кроме нас, — шепнула я.

— К черту, — выдохнул Нейт. Его мягкие губы обрушились на мои. От неожиданности я растерялась, но как только горячий язык ворвался в рот, застонала от удовольствия. Руки сами обхватили его шею.

Жар пронесся по всему телу, скапливались между ног. Мне хотелось сорвать темно-синий пиджак и белоснежную рубашку, чтобы коснуться кожи. И плевать, что студенты в любую секунды могли зайти в библиотеку. Я хотела трахнуть Нейта здесь и сейчас. И завтра. И в любой день этой жизни.

Нейт обхватил ягодицы, прижимая к каменному члену. Я едва не захныкала, ощущая его сквозь плотную ткань. Мне было мало. Мало его губ, его языка. Хотелось почувствовать в себе, а взамен отдать все без остатка. Невыносимое напряжение внутри росло с каждой секундой. Нейт запустил руку мне волосы, мягко сжимая и чуть откидывая голову. Его поцелуй был не такими нежным, как у Тайлера, но так идеально ощущался для меня. Он был жарким и диким. И дарил столько удовольствия, что я невольно заерзала, умоляя взять меня на гребанном столе. Нейт оторвался от губ и переключился на шею. Оставляя влажную дорожку, он испробовал каждый миллиметр кожи. Неконтролируемые стоны беспрерывно срывались с губ. Это все ощущалось правильным. Словно мое тело всегда принадлежала ему и только ему.

— Останови меня, — прохрипел Нейт, обхватывая ладошкой грудь. Я больше не могла держать спину ровно. Хотелось откинуться на прохладное дерево и наслаждаться тем, что он готов бы мне дать.

— Нет, — так же хрипло ответила я.

Я чуть ли не вскрикнула, когда прохладный воздух коснулся оголенного соска. Зубы Нейта подхватили его, чуть прикусывая. Жар не просто стал невыносим, он опалил каждую клеточку. Нейт резко всосал сосок, буквально заставляя умолять меня о большем:

— Пожалуйста.

Между нашими телами пульсировал его член, ровно так же умоляя хозяина вырваться из плотной ткани. Но Нейт не торопился: он дразняще погладил обтянутые чулками ноги. Легко подцепил тонкую резинку трусиков, играя подушечками пальцев с кожей. Я и сама едва не зарычала от нетерпения. Казалось, что если он сейчас же не коснется меня, то я просто взорвусь от эмоций.

Неприлично мягкие губы двинулись по внутренней части бедра. После каждого поцелуя кожа горела и покрывалась мурашками. Я ерзала, не в силах обуздать тайфун эмоций. Семечко желания быстро прорастало во мне. Длинный стебель вытягивался, стоило горячему дыханию коснуться клитора. Я забыла как дышать. Легкие будто увеличились вдвое, не помещаясь в грудной клетке. Каждый нерв натянулся. Родившийся бутон нерешительно качнулся, а после раскрылись первые лепестки, стоило губам Нейта обрушиться на клитор.

Я выгнула спину и застонала, позволяя эмоциям разбавить молчание в библиотеке. Властная теплая рука опустилась на мой живот, припечатывая к столу. После поползла к груди, плавно сжимая ее. Дыхание окончательно сбилось. Под закрытыми веками плясали разноцветные пятна. Каждый поцелуй приближал меня к вершине. Каждое проникновение пальцев неспешно сталкивало с нее. Мне немедленно хотелось коснуться волос Нейта. Его кожи. Его члена. Нерешительно, я запустила пальцы в пряди цвета вороньего крыла. В ответ услышала рык. Он перехватил мои руки и прижал к столу. Сразу же возникло ощущение пустоты.

— Лежи смирно, — предупредил он, и я безропотно согласилась. Мне вновь хотелось ощутить его пальцы в себе.

Он погрузил сначала один, за ним второй. Больше никаких плавных движений. Все внутри напряглось.

— Я сейчас кончу, — задыхаясь, произнесла я. Нейт согнул пальцы, касаясь точки G. Бутон окончательно распустился, горячая волна безумия и удовольствия накрыла с головой. Цветные пятна преобразовались в фейерверк. Я не могла произнести ни звука. За закрытыми веками словно вспыхнули звезды. Нейт не только довел до оргазма, но и продлил это ощущение, продолжив массировать клитор.