Сотник. Не по чину
Шрифт:
Вот и в этот раз к нам пришло не ляшское войско, а, по сути, ватага татей из Мазовии. Если боярин Авдей Солома наш уговор выполнит – возьмет ляхов в ножи, то домой доберутся очень немногие и с малой добычей. Получится, что пошли по шерсть, а вернулись стрижеными. После этого охотников ходить к нам в Мазовии много не найдется, а остальным князьям ляшским до этого дела нет, своих забот полно.
– А если Солома не справится… – поинтересовался Арсений, выражая, похоже, общее мнение ратников, – или не захочет?
– А все равно! – Мишка изобразил уверенность, которой на самом деле не испытывал. – Княгини-то Городненской
– Угу… похоже, что так. – Арсений поскреб в бороде. – А что там лях про комеса Власта толковал? Он вроде бы все это затеял?
– Может, и затеял, – не стал прекословить Мишка, – но он комес Силезии, а Силезия находится на юго-западе ляшских земель. Во-первых, ему до нас далеко, а во-вторых, на Силезию все время германцы давят.
«Если и вправду давят… вообще-то Польша с Германией все время из-за Силезии грызлись, но вдруг сейчас у них стратегическая пауза образовалась? Блин, ничего толком не знаю!»
– Так что вряд ли комес Власт к нам без ведома великого князя Болеслава полезет, это все равно что князю Муромскому или Северскому на Туров идти – никак без ведома Киева не получится.
«А вот тут, сэр, вы и вовсе того – фантазируете. А может, и нет. Какова на данный момент степень самостийности князей, вам неизвестно. Позже, перед татарским нашествием, да – творили, что левая задняя пожелает, а сейчас? Ни бум-бум, и это еще мягко сказано. Но мужики не возражают… хотя они тоже… те еще политологи».
– Не вяжется! – заявил, однако, Арсений. – То ты говоришь, что они там у себя все врозь, а то без ведома великого князя никуда.
«Опаньки! Попали, сэр! Хотя… нет».
– Как раз вяжется! – Мишка отвечал Арсению, но смотрел на всех ратников поочередно. – Чтобы комесу Власту свою дружину из Силезии увести, надо быть спокойным за то, чтобы германцы или кто-то из своих во время его отсутствия чего не сотворили. Кто от этого уберечь может? Только великий князь Болеслав! А если не всю дружину уводить, то у других князей помощи просить надо, иначе сил не хватит. А это… договариваться надо, чужой интерес учитывать… и еще всякое. Быстро и по-тихому не получится.
– Ну… вроде бы так. Мм?.. – Арсений вопросительно глянул на сослуживцев. – Похоже, и вправду особой опасности нет?
– Ну, до Погорынья точно не дойдут! – подал голос Фаддей Чума. – А дойдут, так встретим.
– Вот именно! – подхватил Мишка. – Если бы не князь Всеволод, мы бы их всех перебили! Но в другой-то раз так не случится, чтобы и княгиня в заложниках, и князь Туровский отсутствовал, и великий князь Киевский в Степь ушел, и князья Полоцкие на поход решились, да все это одновременно. Нынче редкий случай выдался, такое не часто случается!
– Ну, добро, – подвел итог Арсений, – похоже, все верно. Не зря похвалялся, умеешь спрашивать, хорошо тебя учили.
«А чего тут уметь-то? Термин «феодальная раздробленность» еще в четвертом классе в мозг вдолбили. Хотя интересно получается: если бы бояре на Руси были настоящими полноправными баронами, а неделимость майората стала законом, порождая в каждом поколении княжат, барончиков и прочих «благородных» – толпу младших сыновей, жаждущих приобрести собственный удел, глядишь, и Прибалтику завоевали бы, и степь распахали до самого Черного моря. Ходили бы не «испить шеломом Дону», а сесть на плодородных землях. Тогда и Батыево нашествие могло бы стать не столь фатальным.
Так ведь не полезешь же к Мстиславу Киевскому с советами. Это в книжках все просто: пришел к Сталину или Берии – так и так. План «Барбаросса», 22 июня, ППС, Ту-2, Т-44, реактивный гранатомет, атомная бомба… «Мечты, мечты, где ваша сладость?»
– Ну ладно. А что насчет выкупа с князя Всеволода мыслишь? – вернул Мишку к суровой прозе жизни Арсений. – И с княгини с детишками?
– А вот тут не знаю, – честно признался Мишка, – причем не знаю сразу три вещи.
– Глядите-ка, сам признается, что чего-то не знает! – обрадовался неизвестно чему Фаддей. – Так, глядишь, и…
Чума прервался на полуслове, вернее, его прервали сразу трое: Дормидонт – толчком в бок, Савелий – невразумительным бурчанием, Арсений – останавливающим жестом.
«О как, сэр! Не дают вас перебивать, да еще одновременно трое, не сговариваясь! Весьма показательно… весьма, не находите?»
– Да… три вещи. Первая: возможно ли нам вообще брать выкуп с князя? Кто мы такие в глазах князей? Егор – всего лишь десятник, да и не княжеской дружины, а воеводской, а я так и вообще – сопляк, никто, и звать никак. Конечно, какая-то награда за освобождение княгини с детьми нам положена, но держать в плену зятя великого князя и требовать с него выкуп… не много ли на себя берем?
– Удачу п-п-п…
– Это ты про то, что нам Треска толковал? – помог боярич Заике. – Мол, я у князя удачу перенял? Так это, дядька Дормидонт, для язычников, а для христиан… – Мишка запнулся, потому что чуть не ляпнул «князь – помазанник Божий», но вовремя вспомнил, что не знает, применялся в отношении князей акт помазания на княжение или нет, – а для христиан нет власти, аще не от Бога! Это что же выходит, что я у князя часть власти оттягал? Да за такое… не сносить головы нам всем!
Ратники быстро обменялись взглядами и… никто ничего не сказал – похоже, Мишкин аргумент оказался для них совершенно неожиданным и очень серьезным. Опыта, хотя бы единичного, они тоже не имели – какие бы деяния за Ратнинской сотней в прошлом ни числились, князей ей пленять не доводилось еще ни разу.
– Теперь второе, – не дождавшись комментариев, продолжил Мишка. – Если брать, то сколько? Сколько вообще с князя запросить можно? Нет, я понимаю, что много, гораздо больше, чем с боярина, но сколько именно? И как с ним торговаться?
– Так ты, говорят, торговаться мастер, – оживился задумавшийся было Фаддей. – В Турове, сказывают, купца чуть без штанов не оставил.
«Ну да! Муж Варвары – первой ратнинской сплетницы. Знает даже то, чего не было, и, что примечательно, в мельчайших подробностях».