Сотня. Забытый поход

– Боец растёт, – усмехнулся Матвей, выпрямляясь и возвращая оружие в ножны.

– Он теперь до старости рассказывать будет, что настоящий булат видел и даже его касался, – усмехнулся в ответ Ахмет-хан, кивая на стоящих неподалёку мужчин.

– Думаешь, он понял, что это булат? – хмыкнул Матвей.

– Не он. Они, – кивком головы указал толмач на мужчин.

– Это ж просто пастухи. Откуда им про булат знать? – не поверил Матвей.

– Уж поверь, знают, – уверенно ответил переводчик. – И не смотри, что они вот так вот живут. В этих местах ценностей не так и много. Верблюды, золото и оружие. Это всё они ценят и умеют замечать. Даже кони тут ценятся меньше, чем верблюды. А воевали они от создания мира. Так что булат они знают хорошо. К тому же не забывай, что отсюда до Дамаска не так и далеко.

– Тоже верно, – согласился Матвей, задумчиво ероша чуб. – А чего они на нас так уставились? Мы ж в деревню не заходим.

– Не верят, – пожал Ахмет-хан плечами. – Местных тут часто обманывали. Особенно европейцы. Вот и ждут подвоха.

– Ну, пусть стоят, ежели не лень на таком пекле торчать, – махнул Матвей рукой, устраиваясь на ближайшем камне.

Сняв папаху, он взъерошил себе волосы, давая голове малость проветриться на тёплом ветру, и тут, краем глаза заметил, как один из мужчин толкнул стоящего рядом мужика локтем, взглядом указывая куда-то под камень, на котором он сидел. Опустив взгляд, Матвей увидел выползшую из-за камня змею. По характерному рисунку на голове он узнал ядовитую эфу и плавно потянул из ножен кинжал.

Судя по всему, большое количество топающих лошадей побеспокоило змею, и она выбралась из норы, чтобы наказать того, кто её побеспокоил. А может, просто пряталась под камнем, пережидая дневную жару, и теперь решила поискать чего-нибудь перекусить. В любом случае укус этого гада ничего хорошего никому не сулил. Примерившись, Матвей плавным движением соскользнул с камня и, резко присаживаясь на корточки, смахнул ей голову кинжалом.

* * *

– Ну, Матвей, ты и хват, – растерянно качая головой, ворчал Стремя, невольно оглядываясь назад. – Это ж надо суметь? За камнем, на котором сам же сидел, змеюку приметить. А я-то думаю, чего это местные так всполошились, а они, оказывается, змей тех пуще чёрта боятся.

– Не все, – качнул Матвей чубом. – Но в таких вот деревеньках и вправду опаску имеют, потому как докторов у них тут и вовсе не имеется. А яд у этих змей крепкий. Чуть промедлил, и всё, панихиду заказывай.

– Господи, а про змей-то ты откель узнать успел? – изумлённо спросил подъесаул.

– Так они и в степи у нас водятся, – пожал Матвей плечами.

– И чего? – не понял Стремя. – Есть они там, знаю. Сам сколь раз видел. А ты-то как про них узнать сумел?

– Так пластуны и научили попервости. А после уж специально к доктору на ярмарке ходил, спрашивал.

– Зачем? – снова не понял подъесаул.

– Да ты смеёшься, что ли? – возмутился Матвей. – Сказано, пластун я. А пластуну иной раз приходится часами на земле пластом лежать, врага высматривая. Вот тут змеи и могут самой главной опасностью стать. Потому и узнавал, как определить, ядовита та гадина или нет, и что делать, ежели ужалит.

– И как? Узнал?

– Кое-что узнал, – кивнул Матвей, оглядывая соседние холмы.

– И как спастись, коль ужалила? – не унимался подъесаул.

– Лекарство особое потребно. Да только редкое оно вельми. И не от всякой змеюки спасает.

– Выходит, даром время терял?

– Всякое знание на пользу, – упрямо качнул Матвей головой. – Кое-чего мне тот доктор всё одно поведал.

– Ну, хоть так. Ты чего там высматриваешь? – насторожился вдруг казак, заметив взгляд собеседника, направленный куда-то в сторону.

– Камни на холме видишь? – негромко уточнил Матвей, кивая в нужную сторону.

– И чего?

– Похоже, в тех камнях укрылся кто-то.

– С чего так решил? – подобрался подъесаул.

– Блеснуло на солнце что-то, да ещё шевеление какое-то имеется.

– Может, птица пером? – с сомнением потянул Стремя, прикидывая расстояние до указанной кучи камней.

– Может, и птица, – в тон ему ответил Матвей, закидывая карабин за спину.

Сотня свернула в обход холма, и Матвей, дождавшись, когда приметная куча скроется из глаз, толкнул Буяна каблуками. Сильный жеребец, негромко всхрапнув, сошёл с дороги и короткой рысью понёс своего всадника прямо на холм. Не доезжая гребня, Матвей осадил коня и, спрыгнув с седла, снял с пояса кнут. Плавным, мягким шагом обойдя взгорок, он подобрался к камням с тыла и, присев за очередным валуном, всмотрелся в примеченное место.

Словно специально, в камнях снова что-то зашевелилось, а после над ними поднялась фигура в местной одежде со старым, капсюльным ружьём в руках. Неизвестный положил цевьё на камень и принялся старательно выцеливать кого-то из последнего ряда. Чуть шевельнув кнутом, Матвей расправил его и резко взмахнул рукой, захватывая плетёной кожей горло стрелка. Затянув петлю на его шее, Матвей заставил неизвестного захрипеть, но тут рядом со стрелком выросла вторая фигура. И тоже с ружьём.

Дёрнув кнут, Матвей уронил первого стрелка и, тут же пустив по кнуту волну, освободил его, чтобы сделать ещё один резкий взмах. Кончик кнута хлестнул второго неизвестного по лицу, заставив вскрикнуть и выронить оружие. Упавшее ружьё грохнуло выстрелом, и спустя несколько секунд десяток казаков взлетел на холм, сжимая в руках карабины. Увидев неизвестных, бойцы слетели с сёдел и моментально скрутили их.

– И как ты их только приметил? – удивлённо проворчал Стремя, разглядывая пленных. – Кто такие?

– Курды это, – перевёл подъехавший Ахмет-хан. – Шли в войско, которое османы собирают. Велено было приходить со своим оружием. И чем оружие лучше, тем больше османы платить обещали. Вот они и решили кого-нибудь из последних в строю выбить. Думали, мы испугаемся и отойдем, чтобы перестроиться, и только после станем выяснять, кто стрелял. А они за то время успеют и коней свести и оружие собрать.

– От же дурни, – презрительно фыркнул Стремя.

– Не скажи, дядька. Иностранцы так и воюют. Прежде строй перестраивают и только после начинают выяснять, кто стрелял. Чего делать с ними будем? – повернулся Матвей к молчащему сотнику.

– Твой полон, тебе решать, – ехидно усмехнулся Гамалий.

– Смеёшься? – фыркнул Матвей. – С того полона навару, как с козла молока.

– Какой уж тут смех. Ты их взял, тебе и решать, как быть, – отмахнулся сотник.

– Ты вроде баял, нам без крови пройти надобно, – задумчиво оглядывая пленных, припомнил Матвей.

– Верно. Такой приказ был, – удивлённо кивнул сотник.

– Ну, тогда будем исполнять, – хмыкнул парень, вытряхивая из узелков пленных все их немногие пожитки.

Отложив в сторону мешочки с порохом и пулями, он повертел в руке плохонькие ножи и, бросив их на землю, взялся за ружья. Убедившись, что эти стволы старше самого старого казака в отряде, Матвей примерился и со всего маху шарахнул прикладом о ближайший камень. Приклад ружья разлетелся в щепки, а ствол от такого обращения согнуло коромыслом. Повторив это действо со вторым ружьём, Матвей носком сапога подвинул разбросанные вещи к пленным, негромко велев: