Сотня. Забытый поход

Обняв жену, он аккуратно подтянул её к себе и, осторожно поглаживая по животу, тихо спросил:

– Как он?

– Толкается, – тепло улыбнулась Катерина, прильнув к мужу. – Не терпится ему. Или ей. Скорей бы уж. Устала, право слово, – тихо пожаловалась она.

– Потерпи, милая, – вздохнул Матвей, понимая, что ей и вправду тяжело.

Это был уже третий их ребёнок, а Катерина всё ещё продолжала выглядеть, словно юная девчонка. Тоненькой и гибкой. И при этом детей она вынашивала легко, без особых последствий для собственного организма. Даже кожа не портилась, что часто бывает. Глядя на неё, Матвей регулярно вспоминал слова своего высшего покровителя: «Девчонка молодая, здоровая. Дети от неё крепкими будут». Так оно и выходило.

Двое их сыновей росли крепкими, горластыми и весьма шустрыми. Иной раз даже хотелось, чтобы они оказались малость поспокойнее. Но это только иногда, когда пацаны учиняли очередную шкоду или принимались делить какую-нибудь игрушку.

– А малые где? – вспомнив про отпрысков, поинтересовался Матвей.

– Да гдесь по улице гасают, – отмахнулась Катерина. – Их же дома не удержишь. Ништо, оголодают, сами прибегут.

– Святослав ножи с собой не брал? – озадачился Матвей.

– Вроде нет. Так побежал. А чего? – насторожилась Катерина.

– Не хочу, чтобы он их ради хвастовства с собой таскал.

– А неча было дарить. Говорила, рано ещё, – тут же поддела его жена.

– Опять за своё? – насупился Матвей. – Сказано, вои у нас растут, а не крестьяне лапотные.

– Не серчай, Матвейка, – тут же включила Катерина заднюю. – Ну, я ж баба. А какая баба за чадо своё не волнуется?

– И я волнуюсь. Потому и начал его так рано к оружию приучать. Тут ведь как. Чем быстрее он привыкнет с оружием ходить, тем раньше оно ему родным станет. Вроде как руки продолжением. Тогда он и сам защитится и других защитить сумеет. А от службы ему всё одно не уйти.

– Да уж, судьбина наша такая, – вздохнула Катерина, снова прижимаясь к мужу.

– Вот-вот. Я потому и хочу, чтобы они науку воинскую с младых ногтей понимали. Тогда, глядишь, и сумеют всякие неприятности пережить, – поспешил добавить Матвей. – Так сказать, с дальним прицелом смотрю. Ну не будем же мы их всю жизнь у подола твоего держать.

– Да понимаю я всё, – отмахнулась Катерина. – А всё одно, бабье вперёд меня лезет. Ты уж не серчай, Матвей.

– Господь с тобой, милая, – тихо рассмеялся он. – И не собирался.

Он нежно чмокнул жену в нос и уже собирался повторить, но теперь уже, как положено, в губы, когда предметы их разговора, с разбойничьим визгом перемахнув тын, влетели во двор. Оглянувшись, Матвей первым делом отметил про себя, что портупеи с ножами на старшем не имеется, и, едва заметно улыбнувшись, громко поинтересовался:

– И где вас носит, пострелята?

– На околицу бегали, бать. Там Трифон давеча похвалялся, что на холме степняков видел. Вот мы и бегали посмотреть, – бодро доложил старший, крепко держа младшего брата за руку.

– А малого чего за собой потащил? Он же ещё и бегать толком не умеет, – проворчал Матвей, окидывая сыновей задумчивым взглядом.

– Так я помогаю, бать. А не возьмёшь, он орать примется. А ты после на меня ворчать станешь, – развёл Святослав руками. – К тому же за околицу мы и не выходили.

– Это вы правильно сделали, – одобрительно кивнул Матвей, уже не зная, плакать или смеяться, слушая рассудительную речь первенца. – Добре, ступайте мыться и в дом. Обедать пора.

– Бать, а можно я после опять ножи покидаю? – тут же последовал вопрос.

– Поглядим, – отозвался Матвей, пряча улыбку.

То, что старший сын так старательно учился управляться с оружием, не могло не радовать. Понятно, что мальчишке семи лет от роду это интересно, но ведь далеко не каждый станет уделять этому занятию по нескольку часов каждый божий день. И это без учёта всех остальных тренировок и занятий. Ведь, помимо физической подготовки, Матвей уделял особое внимание и школьному обучению сына. Чтение, письмо и счёт Святослав уже знал. Не так сильно, но уверенно.

Во всяком случае, в церковной школе считался одним из первых. Поп, который и вёл эту школу, то и дело придирался к мальчишке, но не сильно. Понимал, что папаша его за подобное отношение может и шею свернуть, не оглядываясь на духовное звание. Это противостояние с попом возникло давно. С самого первого дня появления Матвея в станице. И успело перерасти в вялотекущее состояние. Поп не желал воспринимать факт выживания парня после удара молнией как случайность или Божье провидение, подозревая в том дьявольские козни.

Сам же Матвей, будучи изначально человеком, верящим в Бога и не особо доверяющим всяческим служителям культа, относился к его завихрениям с пофигизмом и некоторым презрением. В церковь хожу, святой воды не боюсь, так чего тебе ещё, собака, надобно? Однажды он так и спросил, едва не теми же словами. С тех пор поп старательно искал способ доказать, что Матвей не тот, за кого себя выдаёт, и что служит он не Богу, а его антиподу.

В станице об этом противостоянии знали и над попом откровенно посмеивались, отлично понимая, что в деле этом если и имеется чей-то след, то никак не дьявольский. Старые казаки ещё помнили, кто являлся их покровителем прежде и чьим попущением Матвей выжил после удара молнией. В станице, несмотря на полное засилье православия, пращура почитали и, как могли, старались поддерживать культ старых богов.

Как говорится, царствие небесное, оно то ли есть, то ли нет, а пращур вот он, и в бою защитит, и в работе поможет. Потому как он роду защитник, а значит, чем простому человеку легче жить, тем ему лучше. Философия вроде и незамысловатая, но жизненная. Впрочем, молодые казаки всё-таки от прежней веры отходили, что и стало для самого Матвея ещё одной головной болью. Ведь старый культ у церковников был под серьёзным запретом.

* * *

О том, что вскоре что-то произойдёт, Матвей понял за день до поступившего известия. Ровно сутки его чуйка ныла и свербела, давая понять, что пришло время готовиться к неприятностям. Привыкший доверять этому чувству, Матвей проверил оружие, амуницию, осмотрел коня и, убедившись, что к срочному выходу всё готово, отправился к семье. Катерина, извечным женским чутьём уловившая, что грядут проблемы, не отходила от мужа ни на шаг.

Помня, что родить она должна считай со дня на день, Матвей старался быть с женой особенно ласковым и внимательным. Мальчишки, словно почувствовав их настроение, также принялись жаться к отцу. Посадив сыновей на колени, а рядом жену, Матвей старался сделать так, чтобы его внимания хватало на всех. Так они просидели до самой темноты, а утром, едва рассвело, станицу поднял колокольный звон. Не набат, но строевые казаки поспешили на церковную площадь.

Увидев у коновязи перед общественной хатой коня, к седлу которого была приторочена пика с вымпелом посыльного, бойцы принялись негромко переговариваться, строя предположения, что это может быть и с кем теперь придётся воевать. Матвей, быстренько прикинув местную географию, уже собрался было высказать версию, что предстоит поход в Персию, когда из общественной хаты выскочил молодой казак и, вскочив на коня, рысью погнал его к околице.