Сотрудник агентства «Континенталь» (Сборник)
Шрифт:
— Это не человек, — проворчал слуга с болезненным лицом, — а темный демон.
Рингго продолжил:
— Его зовут Шерри, Шерри Хью. Когда мы впервые встретились, он был капитаном британской армии, служил интендантом при штабе в Каире. Это было в 1917 году, двенадцать лет назад. Коммодор, [33] — Дольф кивнул в сторону тестя, — спекулировал военным имуществом на черном рынке. Шерри должен был предотвратить это. У него не было администраторских способностей и он не был достаточно решителен. Кто-то решил, что коммодор не заработал бы столько денег,
33
Звание во флотах Великобритании и США (сейчас упразднено). Выше чина капитана, но ниже контр-адмирала.
Кавалов оторвался от тарелки, чтоб пояснить:
— Так уж ведутся дела на войне. Если бы у них были на меня улики, меня бы просто так не отпустили.
— И вот теперь, двенадцать лет спустя, после того как его по вашей вине опозорили и изгнали из армии, он приезжает сюда, — сказал я, — сеет панику среди ваших людей и угрожает вас убить, как вы полагаете, не так ли?
— Нет, — жалобно сказал Кавалов, — совсем не так. Это не я его изгнал из армии. Я бизнесмен. Я добываю деньги, где удается. Если кто-то позволяет мне получить прибыль, и это не нравится его начальству, что я с этим могу поделать? Кроме того, я не полагаю, что он хочет убить меня. Я это знаю наверняка.
— Я хочу составить ясное представление об этом деле, — сказал я.
— Нет надобности составлять себе представление о чем-либо. Есть человек, он хочет меня убить, и я нанял вас, чтоб остановить его. Разве это не достаточно понятно?
— Да, достаточно, — ответил я и прекратил дальнейшие расспросы.
Когда мы потягивали мятный ликер и курили: Кавалов с зятем сигары, мисс Рингго и я — сигареты, появилась одетая в серое женщина.
Она ворвалась в комнату с широко открытыми, потемневшими от страха, глазами.
— Энтони сказал, что горят верхние поля.
Кавалов перегрыз сигару и уставился на меня.
Я встал и спросил:
— Где эти поля?
— Я покажу дорогу, — сказал Рингго, поднимаясь со стула.
— Дольф, — запротестовала его жена, — твоя рука.
Он улыбнулся:
— Я не собираюсь вмешиваться во что-либо. Просто хочу посмотреть, как поступают профессионалы в подобных случаях.
4
Я заскочил к себе в комнату взять шляпу, пальто, фонарик и револьвер.
Когда я спустился, супруги стояли у входной двери.
На Рингго, поверх загипсованной руки был накинут плащ, один из рукавов висел пустой. Правой рукой он обнимал свою супругу, которая висела у него на шее. Наклонившись к ней, он поцеловал ее.
Я отступил и вернулся громко топая. Когда я подешел, они уже стояли порознь и ждали меня. Рингго тяжело дыша, как после бега, открыл дверь.
Его жена попросила меня:
— Прошу, не позволяйте моему мужу сделать какую-либо глупость.
Я ей это пообещал и спросил Рингго:
— Не стоит ли взять с собой кого-либо из слуг?
Он отрицательно помотал головой.
— От тех кто еще не спрятался, столько же пользы как от тех, кто уже успел.
Они все напуганы до смерти.Мы оставили глядящую нам вслед миссис Рингго у двери. К этому времени дождь уже прекратился, но чернота, что скапливалась у нас над головами, обещала новый ливень.
Рингго повел меня вокруг дома, и вышел на тропинку, вившуюся между кустов по направлению к подножию холма. Мы миновали группу небольших домов в неглубокой долинке и по менее крутому склону поднялись на возвышенность.
Земля раскисла. Добравшись до вершины холма, мы покинули тропинку и через сетчатую калитку и пересекли пустой участок с перекопанной и вязкой почвой. Мы спешили. Налипавшая на обувь земля, сильная влажность ночного воздуха, от которой наши пальто отяжелели, заставили нас взмокнуть.
Мы пересекли поле и увидели огонь, беспокойное оранжевое пламя за рощицей. Мы перепрыгнули низкую проволочную ограду и побежали между деревьями.
Сильный шорох пронесся у нас над головами, в ветвях слева направо, что-то с громким стуком врезалось в дерево и упало на мягкий грунт у корней.
Слева от нас раздался глухой и зловещий смех. Источник его не мог быть далеко. Я побежал в ту сторону. Огонь был слишком мал и далеко, чтоб помочь мне в темноте. Под деревьями стоял почти полный мрак.
Я несколько раз споткнулся о корни, налетел на пару веток и стволов и ничего более не нашел. Фонарик поможет больше убегающему, который продолжал смеяться, чем мне, и я держал его в руках не выключая. Вскоре мне надоела эта игра в прятки-догонялки, и я направился по кратчайшей дороге к огню.
Это был костер, сложенный в пяти-шести футах от ближайшего дерева из сухих веток и сучьев, которые чудом избежали дождя. Когда я подошел, он уже почти догорел. По обе стороны от костра в землю были вбиты две палки с развилками наверху, на них над огнем лежал длинный ствол молодого деревца, с насаженной на него тушкой какого-то животного, с содранной шкурой, вспоротым животом, без лап, головы и хвоста.
В нескольких футах далее на земле, в луже крови, лежали голова, шкура, лапы, хвост и внутренности щенка.
Рядом с костром лежало несколько сухих веток. Я подбросил их в огонь, поджидая Рингго. Он вышел из рощи неся камень размером с грейпфрут.
— Видели его? — спросил он меня.
— Нет. Он засмеялся и убежал.
Он показал мне камень.
— Это то, что швырнули в нас.
На сером гладком камне были нарисованы красным большие глаза, треугольный нос и полный пилообразных зубов рот — напоминало череп. Я поскреб ногтем один глаз и сказал:
— Карандаш.
Рингго рассматривал тушку, шипевшую над огнем и кровавую кучку на земле.
— Что об этом думаете? — спросил я.
Он сглотнул и ответил.
— Микки был милым пёсиком.
— Ваш?
Он кивнул головой.
Я обследовал землю вокруг с помощью фонаря. Там было несколько следов.
— Что-то нашли? — спросил Рингго.
— Да, — я показал ему один из отпечатков. — Обувь обмотана тряпками. Для нас они бесполезны.
Мы снова вернулись к огню.
— Это еще одна подделка, — сказал я. — Тот, кто зарезал и содрал шкуру с собаки знал, что он делает… Он знал, что так животное прилично не зажарить. Снаружи все обгорит, а внутри останется сырым. И насадили на вертел кое-как, она упадет в огонь, если попытаться перевернуть тушку.