Сотрудник агентства "Континенталь"
Шрифт:
Я дал ему записку адвоката для мисс Ньюхолл, сказал, куда ехать и что делать, и с этой минуты о мисс Ньюхолл мог уже не заботиться.
Трижды в конце дня я получал донесения от Дика Фоули и Мики Линехана. Том-Том Кери ничего выдающегося не предпринимал, хотя купил в спортивном магазине на Маркет-стрит две коробки патронов 11,17 миллиметров.
В вечерних газетах появились фотографии Большой Флоры Брейс и Анжелы Грейс Кардиган с заметками об их побеге. Факты в них выглядели неправдоподобно, как всегда выглядят в газетных заметках. На другой странице сообщалось, что в глухом месте, на дороге найден убитый парикмахер. Прострелены голова и грудь – в общей
В пять часов в дверь заглянул Томми Хаул.
– К вам опять этот Кери.
– Давай его сюда, – сказал я веснушчатому парню. Смуглый человек вошел не торопясь, сказал: «Привет», сел и свернул коричневую самокрутку.
– У вас на вечер особенных дел нет? – спросил он, закурив.
– Таких, чтобы не отложить их ради чего-то лучшего, нет. Гостей собираете?
– Угу. Надумал. Только не гостей, а в гости к Папе-до-полу. Поедете со мной?
Настал мой черед сказать:
– Угу.
– Я подберу вас в одиннадцать – на углу Ван-Несс и Гири, – с растяжкой сказал он. – Только компания будет тесная: вы и я... и он.
– Нет, с нами должен быть еще один. Я его приведу.
– Мне это не нравится. – Том-Том Кери медленно покачал головой и благодушно нахмурился, не вынимая изо рта самокрутку. – Вас, сыщиков, получается больше. Должно быть один на один.
– Нас не получится больше, – объяснил я. – Этот фрукт, которого я беру, – ни на моей стороне, ни на вашей. И вам не повредит, если будете присматривать за ним так же внимательно, как я, – постарайтесь, если можно, чтобы он не оказался ни у вас, ни у меня за спиной.
– Тогда на кой вы его тащите?
– Колесики в колесиках, как сказано в Писании. – Я улыбнулся.
Смуглый человек опять нахмурился, уже не так дружелюбно.
– Сто шесть тысяч долларов награды – я ни с кем делиться не намерен.
– Справедливо, – согласился я. – Кого я приведу, требовать долю не будет.
– Поверю вам на слово. – Он встал. – Так мы должны приглядывать за этим малым, да?
– Если хотим, чтоб все прошло благополучно.
– Положим, он станет мешать нам, валять дурака. Мы его можем делать или только скажем: «Бяка! Бяка!»?
– Ему тоже придется рисковать.
– Годится. – Его жесткое лицо опять стало добродушным, когда он повернулся к двери. – В одиннадцать на углу Ван-Несс и Гири.
Я вошел в комнату оперативников, где, развалясь в кресле, Джек Конихан читал журнал.
– Надеюсь, вы придумали мне какое-нибудь дело, – приветствовал он меня. – У меня пролежни от этого кресла.
– Терпение, сынок, терпение – вот чему надо научиться, если хочешь стать сыщиком. Мне, например, когда я был парнишкой твоих лет и только поступил в агентство, мне повезло...
– Ой, не надо опять, – взмолился он. Но тут же его молодое миловидное лицо стало серьезным. – Не понимаю, почему вы держите меня на насесте. Кроме вас, я единственный, кто хорошенько разглядел Нэнси Риган. Казалось бы, вы меня должны послать на розыски.
– То же самоё я сказал Старику, – сочувственно ответил я. – Но он боится тобой рисковать. Он говорит, что за все пятьдесят лет слежки он никогда не видел такого красивого агента, вдобавок модника, светского мотылька и наследника миллионов. Он считает, что мы должны беречь тебя как рекламный образчик и не подвергать...
– Идите к черту! – Джек покраснел.
– Но я убедил его, и на сегодня он разрешил вынуть тебя из ваты, – продолжал я. – Поэтому встречай меня на углу
Ван-Несс и Гири без чего-нибудь одиннадцать.– Дело? – Он весь был нетерпение.
– Может быть.
– Что будем делать?
– Захвати свою хлопушку. – В голову мне пришла мысль, я ее выразил вслух. – И пожалуй, нарядись как следует – вечерний костюм.
– Смокинг?
– Нет, торжественнее – все, кроме цилиндра. Теперь о твоем поведении: ты не агент. Я не вполне себе представляю, кто ты, но это не имеет значения. С нами будет Том-Том Кери. Веди себя так, как будто ты не мой друг и не его – как будто нам обоим не доверяешь. Мы с тобой будем осторожничать. Если что-то спросит, а ты не знаешь ответа, прячься за враждебностью. Но на Кери чересчур не наваливайся. Понял?
– Кажется... да. – Он говорил медленно, наморщив лоб. – Я должен вести себя так, как будто еду с вами по одному делу, но в остальном мы не друзья. Так?
– Точно. Держи ухо востро. Ты всю дорогу будешь плавать в нитроглицерине.
– Что затевается? Будьте человеком, намекните хотя бы.
Я ухмыльнулся ему снизу. Он был гораздо выше меня.
– Мог бы, – признался я, – но боюсь, что это тебя отпугнет. Так что лучше я ничего не скажу. Радуйся жизни, пока можешь. Пообедай как следует. Многие приговоренные, кажется, любят плотно позавтракать яичницей с ветчиной перед тем, как их поведут к веревке. На обед тебе, наверное, этого не захочется, но...
Без пяти одиннадцать Том-Том Кери подъехал в большой открытой машине к углу, где мы с Джеком ждали его в тумане, облегавшем нас, как влажная шуба.
– Залезайте, – велел он, когда мы подошли к мостовой.
Я открыл переднюю дверь и знаком пригласил Джека. Он начал свой маленький спектакль: ответив мне холодным взглядом, открыл заднюю дверь.
– Я сяду сзади, – сказал он без обиняков.
– Здоровая мысль. – И я уселся рядом с ним.
Кери обернулся на сиденье, и они с Джеком долго глядели друг на друга. Я ничего не сказал, не познакомил их. Закончив разглядывать парня, смуглый человек перевел взгляд с его воротничка и галстука – фрак был виден из-под пальто – на меня, ухмыльнулся и протянул:
– Ваш друг в ресторане подает?
Я рассмеялся, потому что негодование, от которого потемнело лицо Джека и даже открылся рот, было натуральным, а не наигранным. Я толкнул его ногой. Он закрыл рот, ничего не сказал, посмотрел на Тома-Тома Кери и на меня, словно мы были представителями какого-то низшего вида животных.
Я улыбнулся Кери и спросил:
– Мы ждем, когда нам подадут бензин?
Он сказал, что нет, перестал разглядывать Джека и тронулся с места. Мы проехали через парк, по бульвару. Машины – и встречные, и шедшие впереди – возникали из ночного тумана и снова растворялись. Наконец город остался позади, туман рассеялся, и дорогу залил лунный свет. Я не оглядывался назад, но знал, что где-то там едет Дик Фоули с Мики Линеханом.
Том-Том Кери свернул с бульвара на дорогу, ровную и хорошую, но малоезжую.
– Не здесь ли где-то убили вчера ночью человека? – спросил я.
Кери кивнул, не повернув головы, а когда мы проехали еще с полкилометра, сказал:
– Вот здесь.
Теперь мы ехали чуть медленнее, и Кери выключил фары. По дороге, наполовину серебряной от луны, наполовину серой от тени, километра полтора машина едва ползла. Мы остановились под высокими кустами, затенявшими часть дороги.
– Все на берег, кому сходить, – сказал Том-Том Кери и вылез из машины. Мы с Джеком последовали за ним. Кери снял пальто и кинул на сиденье,