Сотрудник гестапо
Шрифт:
– Пойдем, Таня, в зал, места займем.
– Пойдем, – согласилась девочка.
– А меня с собой не хотите брать? – крикнул им вдогонку Пархоменко.
Но ни Виктор, ни Таня даже не обернулись. На другой день лейтенант Пархоменко исчез из санатория. Виктор не видел его за завтраком, не встретил в парке, где, дождавшись мать, долго гулял с ней по причудливым аллеям. В голубом бездонном небе не было ни единого облачка, весеннее солнце нещадно палило землю, и все обитатели санатория заполнили небольшой парк.
Успокоившись после первых минут радостной встречи с сыном, Мария
– Ох! Скорей бы уж все это кончилось! Отец на фронте, так ему ж нельзя иначе – военнообязанный он. А ты-то чего? Малой еще. Неужто без тебя не побьют германца?
Виктор не знал, как утешить мать, и отмалчивался. Ему хотелось побыстрее распрощаться с ней и отправить обратно в город. К тому же из-за ложного стыда он боялся встретить лейтенанта Пархоменко (вдруг тот потом будет называть его маменькиным сынком). Именно поэтому Виктор внимательно всматривался в каждого встречного, пытаясь заранее разглядеть лейтенанта, чтобы вовремя свернуть с матерью на другую аллею. Но… лейтенанта Пархоменко нигде не было видно.
Когда же на одной из аллей показалась Таня, Виктор кивнул на нее и сказал матери:
– Видишь, девчонка, не больше меня, а в партизанах воюет.
Мария Викторовна глубоко вздохнула и ничего не ответила. Не более двух часов провел Виктор с матерью, а когда она уехала, побежал разыскивать Таню. Нашел он ее в парке. Девочка одна сидела на скамейке и читала книгу. Виктор подсел к ней и спросил:
– Чего читаешь?
– «Войну и мир», – не отрываясь от книги, ответила Таня.
– Интересно?
– Ага…
– Ты кем хочешь быть, когда вырастешь? – неожиданно спросил Виктор.
Таня подняла свои голубые глаза и пристально посмотрела на Виктора.
– Я – врачом. Людей лечить буду. А ты?
Виктор не ожидал встречного вопроса и несколько замешкался.
– Ну, кем же ты будешь? – настойчиво повторила Таня.
– Хочу в летчики, – неуверенно сказал он.
– Наверно, вчера, после кинофильма, решил?
– Не, я этот фильм до войны видел. Еще в школе с ребятами пели про любимый город.
– А какой твой любимый город?
– Ворошиловград и… Москва. После войны обязательно поеду в Москву, посмотреть хочется…
– Я Харьков люблю. Перед войной один раз там с отцом была, на всю жизнь запомнила.
– А живете где?
– Село Валки. То между Харьковом и Полтавой.
Таня замолчала, видимо, вспомнив родные места. Притих и Виктор. Некоторое время ребята сидели молча.
– Айда на пруд лягушек стрелять! – предложил вдруг Виктор.
– У меня патронов мало.
– Сколько?
– Две обоймы, по семь штук.
– Подумаешь, одну расстрелять можно.
– А как семь на двоих поделим?
– Твой пистолет, значит, четыре – тебе, а мне – три. – Видя, что Таня колеблется, Виктор проговорил: – Ну не жадничай… Пойдем… Я загадал…
– Что загадал?
– Если хоть в одну лягушку попаду, буду летчиком, а если нет, значит, не судьба.
– Эх ты, а еще в летчики захотел… У летчиков знаешь какой характер? Им все нипочем.
Летчик решит что-нибудь – обязательно своего добьется.– Откуда ты знаешь?
– А вот знаю. У нас в отряде был один летчик. Сбили его под Киевом. Я его дядей Васей звала. Так он что скажет – обязательно сделает. Задумал раз мину смастерить – и смастерил. Потом этой миной немецкий эшелон под откос пустил.
– А что? Я просто так загадал, – оправдываясь, перебил ее Виктор. – Могут и по здоровью не взять. Айда, пойдем постреляем.
– Ладно уж, уговорил! – рассмеялась Таня.
Она сорвала с ветки зеленеющий молодой листочек и, заложив им страницу, захлопнула книжку.
– Только, чур, я первая буду стрелять, – тихо сказала она, поднимаясь со скамейки.
– Ладно! – согласился Виктор. – Твой пистолет – тебе начинать.
Вскоре со стороны пруда послышались редкие одиночные выстрелы.
Капитан Потапов приехал в санаторий во время завтрака. До Первого мая оставалось еще два дня, и появление Потапова в столовой было для Виктора Пятеркина полнейшей неожиданностью. Завидев его еще в дверях, Виктор выбежал из-за стола.
– Здравствуйте, Владимир Иванович! Вы кого ищете?
– Никого не ищу. К тебе в гости пожаловал, – сказал Потапов, не выпуская руку паренька из своей огромной ладони.
– Пойдемте завтракать.
– А у тебя что, лишняя порция есть?
– Не-е, здесь официантки хорошие. Мне всегда добавку дают, когда попрошу. Чего-нибудь и для вас найдут.
– Нет, Виктор, спасибо. Я уже завтракал. А ты иди доедай. Я тебя в садике подожду. Разговор у нас будет с тобой серьезный.
Виктор опустил глаза.
– Небось из-за лягушек, – пробурчал он виновато.
– Какие лягушки? – не понял Потапов. – Иди, иди. Ешь. Поговорим после завтрака.
Он подтолкнул Виктора к столу, а сам повернулся и направился к выходу.
«Уже нажаловался», – подумал Виктор, вспомнив скандал, который учинил начальник санатория ему и Тане за стрельбу по лягушкам. Тогда Виктор был счастлив, что убил не одну, а целых две лягушки. Но радость эта была омрачена появлением возле пруда какого-то майора, оказавшегося начальником санатория. Тот накричал и на Виктора, и на Таню, грозил выгнать обоих из «лечебного учреждения». Эти слова особенно запомнились Виктору. А потом пригласил их к себе в кабинет, записал, из каких частей они сюда прибыли, обещал сообщить командованию об их поведении, а под конец забрал у Тани пистолет и спрятал его в свой сейф…
Больше всего Виктор переживал за Таню. Он чувствовал себя виновником всех ее неприятностей. И не знал, как искупить перед ней вину. К счастью, на другой день Таня уже забыла о происшедшем и сама позвала Виктора прогуляться до пруда, а вскоре история со стрельбой по лягушкам и у Виктора вылетела из головы.
Теперь же неожиданное появление капитана Потапова заставило его вновь вспомнить об этом. Доедая котлету с макаронами, Виктор думал о том, что скажет капитан Потапов. «Небось будет стыдить. А может, и не пустит больше к Дубровскому». Обжигаясь горячим чаем, Виктор выпил всего полстакана и выбежал из столовой.