Сотрудник отдела невидимок
Шрифт:
– Понял, командир.
– Мудро, – оценил Азизов.
Казаев перевел взгляд на Лали.
– Приготовь-ка мне бифштекс по-татарски, – велел он. – У меня разыгрался зверский аппетит. Ты же не хочешь, чтобы я умер от голода?
– Слушаюсь, господин, – пролепетала Лали и помчалась к камбузу. Она бы не возражала, чтобы Казаев умер от голода или чего-нибудь еще, но сама она очень, очень хотела жить.
Глава десятая
1
Прежде чем войти в мини-таверну, Юрьев затащил
– Ни слова по-болгарски! Мы ведь договорились.
– Но здесь нас никто не слышит, – пробормотала Агата.
– Повтори, – угрожающе предложил Юрьев.
– Нас здесь никто не слышит. – Это было произнесено уже на французском языке.
– Вот так, молодец. – Реплика, прозвучавшая с таким же характерным прононсом и картавостью, сопровождалась одобрительным кивком. – Продолжай в том же духе, дорогая.
– Здесь воняет, – заявила Агата с брезгливой миной коренной парижанки, впервые очутившейся за пределами Елисейских Полей.
– Это целебный воздух, – пояснил Юрьев. – Йод. Кто дышит йодом, тот до старости не будет знать никаких болячек.
– Я не хочу слышать о старости! И вообще, секс значительно полезнее йода, так утверждает современная медицина. Если бы мне предложили выбирать…
– О, твой выбор мне известен.
– Значит, я могу рассчитывать на продолжение лечебных процедур?
– Возможно, дорогая, но не на голодный желудок.
Так, светски беседуя, они вернулись с мола на берег, пересекли дорогу и остановились перед лачугой, возле которой стояли два стола под камышовыми навесами.
– Интересно, что это может значить? – поинтересовался Юрьев, уставившись на вывеску «Рыба» с таким выражением лица, словно ни разу не видел кириллицы.
– Понятия не имею, – откликнулась Агата.
– Может быть, здесь кормят голодных влюбленных вроде нас с тобой?
– Давай узнаем.
В этот момент хозяин таверны, давно присматривавшийся к паре, вышел из-за ограды и сделал приглашающий жест:
– Hello, dear friends. Welcome, please. My name is Slavi.
У него была светлая улыбка и темные круги под глазами.
– Хелло, – в один голос откликнулись Юрьев с Агатой и так же синхронно улыбнулись.
Английский словарный запас Слави был небогат, поэтому он перешел на родную речь, объясняя, что в его заведении можно не только приобрести свежую рыбу и крабов, но также сытно и недорого покушать. Так как он помогал себе энергичными, красноречивыми жестами, гости в конце концов радостно закивали и сели за стол. С заказом вышла большая путаница, поскольку, в соответствии с имиджем, Юрьев не понимал разницы между камбалой и скумбрией, а Агата опасливо хмурилась при упоминании картофеля и помидоров. В результате взмокший Слави отказался от попыток растолковать названия блюд и, мешая английские слова с болгарскими и даже немецкими, предложил положиться на него.
– Okay, okay, – закивал Иван.
– S’il vous plait, – благосклонно согласилась Агата.
Восхищенно проследив, как она поправляет чашечки купальника, Слави скрылся в лачуге, а вскоре на столе начали появляться традиционные
яства в виде жареной рыбы, маринованных мидий, вареных крабов, сладких помидоров, соленого перца, залитого уксусом, и вареной картошки под лимонным соком. Отбросив церемонии, Иван с Агатой набросились на угощение, а Слави, утирая потный лоб, принес пиво. Уходить он не спешил, завороженный движениями языка Агаты, облизывавшей влажные губы.– Вкусно, – сказала она по-французски. – Не ожидала, что в Болгарии такое замечательное пиво.
– Превосходное пиво, – поддакнул Юрьев.
– Как называется? – Агата притворилась, что не способна разобрать название на бутылочной этикетке. – Ка… Каме…
– «Каменица», – пришел на помощь Слави. – Могу предложить также «Леденику» и «Загорку».
– Don’t understand, sorry, – произнес Юрьев с таким ужасающим акцентом, что даже местные рыбаки посмотрели на него с состраданием. – Не понимаем вас, – добавил он с извиняющейся улыбкой и идеальным парижским прононсом. – Я и моя жена не знаем ни слова по-болгарски.
– Мы из Парижа, мсье, – подхватила Агата, – у нас медовый месяц, мы очень любим друг друга.
– Безумно любим, – подтвердил Юрьев, незаметно снимая руку спутницы со своей ляжки.
– Мы почти не выбираемся из постели, – кокетливо призналась она.
– Что начинает надоедать, – вставил Юрьев. – Глупо торчать в отеле, когда снаружи такой восхитительный свежий воздух.
– Проводить много времени на солнце вредно, – наставительно произнесла Агата.
– Здесь масса тенистых аллей, милая.
– Но в кровати значительно комфортнее, чем на скамейках.
На физиономии Слави появилось выражение человека, пытающегося разгадать какую-то сложную головоломку. Он то прятал руки за спину, то почесывался, словно испытывая невыносимый зуд. Сам виноват. Нужно было учить французский язык.
– Ты рассуждаешь, как старуха, – сочувственно сказал Агате Юрьев.
Задетая за живое, она поспешила убедить его в обратном:
– Глупости. Я обожаю гулять. И с удовольствием любуюсь Албеной…
– Албена, уи, уи, мадам, – оживился Слави, услышав знакомое слово. – So beautiful place. Чудесный край.
– Very beautiful, – согласилась Агата. – Но мы не простые туристы, а молодожены и поэтому чертовски голодны. Ведь хорошая любовь и хороший аппетит взаимосвязаны, понимаете, что я хочу сказать?
– Он не понимает, дорогая, – напомнил Юрьев. – Не докучай человеку своей болтовней. Какое ему дело до нашей любви и до нашего аппетита?
Слави, напряженно вслушивавшийся в диалог, уловил еще одно знакомое слово и с готовностью отреагировал на него.
– Bon appetit! – пожелал он, после чего наконец вернулся к завсегдатаям своей таверны.
2
Заняв место среди рыбаков, Слави тихо пожаловался:
– Так жаль, что не могу пообщаться с ними по-французски. Милая пара. Наверное, молодожены.
– Девушка очень симпатичная, – согласился кряжистый широкогрудый мужчина, которого приятели называли Стояном. – Есть за что подержаться. Взял бы ее в жены, Константин?
– Только на неделю, – ответил носатый Константин. – Здоровье уже не то. Мне и моей Василки хватает. – Он застенчиво кашлянул в кулак. – Вполне хватает, да.