Сотрудник отдела невидимок

«Не забуду», – ответил он себе же, поскольку иных собеседников рядом не имелось.

Время от времени по пути попадались пивные банки, бутылки и даже старые автомобильные покрышки, попавшие в море из горных ручьев и рек. От предметов падали неверные тени, шевелящиеся, как живые, а распластанная тень самого Юрьева летела по дну, словно большая черная рыба, плоская, как скат. Завидев эту тень, пятнистая коричневая камбала поспешила юркнуть за ржавую канистру из-под бензина. Укрывались, почуяв колебание воды, и прочие обитатели моря: суетливо зарывались в песок крабы, плотно закрывали створки раковин мидии, пугливо съеживались прозрачные, студенистые медузы.

Юрьев внимательно вглядывался в ландшафт подводного царства. Так легче сохранить спокойствие – наблюдаешь за мирной живностью и уже не думаешь о врагах, что в любой момент могут вынырнуть из зловещей мглы. Успокаивая себя, Юрьев все плыл и плыл вперед, ориентируясь на луну, которая должна была оставаться чуть позади и справа. Собственное дыхание казалось громоподобным, сердце бухало в грудной клетке, как большой барабан. Больше ничего не нарушало безмолвие. Но, конечно, это было обманчивое впечатление. Просто уши Юрьева не были приспособлены для того, чтобы улавливать звуки под водой. Оставалось лишь досадовать. И молиться о том, чтобы путешествие завершилось благополучно.

4

Примерно на пятнадцатой минуте плавания дно изменилось, пошли песчаные барханы и заросли морской травы, которая мягко и лениво шевелилась, точно густая шерсть притаившегося зверя. Впереди показался целый отряд мелких рыбешек: они висели рядами, густо и неподвижно, будто привязанные друг к другу. Когда Юрьев приблизился, рыбки мгновенно подались в стороны, образовав серебристый коридор. Глянув вперед, он чуть не перекусил пополам резиновый мундштук шланга. В конце шевелящегося тоннеля, образованного мириадами рыбешек, появилась черная тень.

Аквалангист! Он явно был готов к встрече и плыл наперехват.

Юрьев замер, прислушиваясь к барабанному бою сердца. Черная фигура неумолимо приближалась. Стоило ей достичь середины косяка, как рыбешки опомнились и метнулись прочь, уподобившись пригоршням рассыпанных в темноте монет.

Юрьев принял угрожающую позу. Незнакомец никак на это не отреагировал. Спокойно и уверенно плыл он к непрошеному гостю, глядя на него, как глядит акула на беспомощную жертву. Торопиться ему было некуда. Вооруженный ножом, черный человек не сомневался в своей победе.

Подозревая, что попытка спастись бегством закончится плачевно, Юрьев заработал ластами и устремился вперед. Пальцы левой руки лежали на запястье правой, контролируя кнопку пуска «боеголовки Слейтера». Страха не было, вернее, он отступил куда-то на самый задний план. Не думая ни о чем, видя перед собой только противника, Юрьев неожиданно развернулся вертикально. Вражеский аквалангист, намеревавшийся атаковать его снизу, замешкался, вынужденный менять тактику на ходу. Он оказался в положении профессионального спортсмена, соперник которого выкинул совершенно немыслимый фортель, противоречащий правилам и здравому смыслу.

Озадаченный тем, что Юрьев не удирает и не нападает, аквалангист попытался предугадать его намерения. Возможно, это у него получилось. Но уже после того, как «боеголовка Слейтера» проломила его стеклянную маску.

Выстрел прозвучал, как удар молотком по наковальне. Юрьев поспешил отпрянуть, уворачиваясь от ножа. Судя по беспорядочным движениям, аквалангист утратил не только зрение, но и ориентировку в пространстве. Оглушенный и почти ослепший в темной воде, он больше не представлял собой угрозы.

Вместо того чтобы торжествовать победу, Юрьев повернулся вокруг оси, проверяя, нет ли кого поблизости. Инстинкт самосохранения его не подвел. В зеленоватых сумерках промелькнула еще одна фигура. Юрьев почувствовал, что ему трудно дышать. «Это все страх, – догадался он. – Страх, парализующий волю, мысли и мускулы. Стоит подчиниться ему, и ты пропал».

С хрипом втягивая в легкие воздух, Юрьев развернулся плечом к лунному свету и заработал ластами. Он возвращался обратно, отказавшись от невыполнимой задачи. В висках гулко стучала кровь. Руки и ноги слабели.

«Да что с тобой происходит, черт подери?! – мысленно обругал себя Юрьев. – Ты сдался? Раскис? Готов подставить врагу брюхо и умереть?»

Настигший его аквалангист плыл на расстоянии вытянутой руки. Увидев, как он примеряется для удара, Юрьев нажал спуск подводного пистолета. Мимо! Второй заряд был истрачен даром. Вильнув в сторону, аквалангист вновь пошел на сближение. Правда, обнаружив, что Юрьев вооружен, он не торопился нападать. Чего-то ждал, следуя параллельным курсом.

Юрьев почти не видел противника из-за прилива крови к голове. В багровой пелене, застилающей глаза, маячила черная тень. Опередить ее не удавалось. В груди не осталось кислорода. При каждом вдохе резиновый шланг сплющивался, не давая ни единого глотка воздуха. Он представил себе, как между ребер вонзается острый клинок, выплюнул мундштук, сорвал лямки пустого акваланга и заслонился им, уловив угрожающее движение преследующей тени.

Раздался скрежет. Сверхпрочная сталь вспорола упаковку героина и пробила тонкий баллон, как пивную банку. Не дожидаясь, пока противник высвободит нож, Юрьев пробкой выскочил из воды и наполнил грудь живительным воздухом.

Но времени отдышаться как следует не было. Надсадно хрипя, Юрьев перешел на кроль, отрываясь от погони. Теперь, когда он плыл на поверхности, у него появилось преимущество в скорости, поскольку он не только яростно работал ластами, но и безостановочно махал руками. Всякий раз, когда Юрьев поворачивал голову для вдоха, он видел сквозь мокрое стекло маски огни Албены.

Шестое чувство подсказало ему, что погоня прекратилась, однако он плыл размашистым кролем до тех пор, пока не коснулся ластами дна. Силы закончились. Юрьев выложился. Изнемог. Его руки шевелились вяло, как перебитые крылья, а ноги не выдерживали вес тела. Он понимал, что необходимо как можно скорее выбраться из моря, однако двигался, словно сомнамбула, не в состоянии ускорить шаг. Маска тянула голову вниз, как гиря, ласты цеплялись за песок. Кое-как добравшись до мелководья, Юрьев упал на четвереньки, захлебнулся и с трудом пополз.

Вода стекала с него потоками, руки и ноги дрожали, глаза не улавливали разницы между огнями отелей и их отражениями, пляшущими на волнах.

Его стошнило. Сместившись правее, он прополоскал рот соленой водой и с удивлением понял, что жив. Но он устал, смертельно устал. А задание осталось невыполненным. Теперь у Юрьева не было ни водолазного снаряжения, ни героина, ни напарников. Он остался один, совсем один. И ущербная луна смотрела на него свысока, снисходительно и сардонично.

Глава семнадцатая