Сотвори меня

– Да не видят они тебя, а так, слышат иногда. – Продолжает наступление подруга. – Знают, что есть Давыдова в группе. А какая она, фиг его знает. Что любит? Какую музыку слушает? Что смотрит? Все ответы покрыты тайной и мраком.

– Вызовите экстрасенсов, может быть они вам в этом помогут. – Беззлобно огрызаюсь в ответ. – Раз я у вас такая загадочная.

– Если и позову, то уж точно для того, чтобы они искоренили твой топорный юмор. Ты идешь с нами и точка.

– Да, – горячо поддерживает ее Анька, – к тому же, у нас там будет совмещение приятного с полезным.

– Страшно представить, о чем ты вообще сейчас говоришь. – Закатываю глаза и первой вхожу в аудиторию.

– Мы проведем операцию под названием « Два сердца». – Слышится заговорщицкий шепот мне в спину и тем самым выбивают у меня стон. Такое чувство, будто не на Хэллоуин идем, а на шабаш студентов-медиков. Ну и название, блин.

Два сердца, нет, ну вы слышали? Скорее, две идиотки, которые придумали какую-то ересь. Но стоит мне увидеть Антона и его озорную улыбку, хоть и направленную не мне, мой ход мыслей становится другим. Они становятся желейными, розовыми и приправленными блестками. Не хватало только озорного единорога, который должен скакать вокруг нас и разбрасывать бумажные сердечки. А, нет, все же вот он, скачет и смотрит на меня с укором так. Мол, а почему бы, собственно говоря, и нет?

Глава 4

Знаете, я вот вообще не переношу человеческие страдания. Мне хочется все бросить и помочь человеку лишь бы он не чувствовал себя плохо. Почему я об этом сейчас заговорила? А потому что я вижу муки и страдания, отобразившиеся на отцовском лице, когда он выносит чемодан в прихожую и мне становится не по себе. Он мне даже чем-то нашего кота Барсика напоминает, тот тоже так смотрел на всех с болью в глазах, когда его увозили на кастрацию. Правда, папа за косяки не цепляется и не орет нечеловеческим голосом, но это ситуацию не спасает.

По всей видимости, он уже прошел почти все стадии принятия неизбежного. Было и отрицание, когда он отказывался верить в то, какое счастье ему привалило. Ага, неописуемое такое да еще и в октябре. И гнев, когда понял, что мама серьезно. Правда, бунт был быстро подавлен маминым фирменным пирогом. Был еще торг, когда он пытался от нас откупиться. А после этой неудачной попытки наступила депрессия на пару дней и вот, наконец-то, финалочка. Стадия принятия, когда папа уже не сопротивляется. Но смотрит на меня так, что вновь невольно приходит на ум сравнение с Барсиком. Тот тоже на меня так смотрел и после того, как оправился от наркоза, сразу же нассал в тапки. Типа в знак того, что могла спасти беднягу, но сделала этого. Значит, получай полное отмщение. Папа естественно так делать не будет, но что-то мне подсказывало, что расплата будет достойной.

– Пап, – протягиваю примирительно, – ну пап.

– Чего тебе? – бурчит он, но дает себя обнять.

– Там ведь может быть и не так все плохо. Может даже будет весело. – На последнем слове не выдерживаю и хихикаю. – А я обещаю тебе следить за твоими помидорами и быть с ними в горе и в радости, в…

– Дурында, – подхихикивает он мне в ответ.

– Ну да, я такая.

– Самое лучшее, что ты можешь сделать для моей рассады – вообще к ней не лезть.

– Ты сомневаешься в моих способностях? Да у меня знаешь, какая пшеница колосится? А какой картофель растет, видел?

– Ага, – отстраняет папа, – это у тебя в компьютере такая красота, а в реальной жизни третий кактус не выживает.

– Мысли проще, – хмыкаю в ответ, – значит, не мое растение.

– Кактус, Ален, кактус. Цветок, который вообще неприхотливый.

– Ой, ну ладно. Ну не приживается он, ну что я могу сделать?

– Да не заливать его надо было, вот и все.

– А вот не надо тут рассказывать, – гордо распрямляю плечи, – у меня все всегда отмеряно чуть ли не до сотой миллилитра. Вон, даже доказательство есть.

Тычу пальцем в сторону шикарного цветка с массивными листьями и не понимаю недоуменного взгляда папы. Он потом закрывает глаз и как-то ну уж совсем обреченно вздыхает.

– Скажи мне, что ты шутишь.

–Эээ…

– Аленка, это же искусственный цветок. Ты и его поливала?

– Я? Да ни в жизнь! Я что, по-твоему, совсем дурная и не могу отличить живое от искусственного? – заверяю папу, а сама делаю пометку в уме, что воду с этого горшка все же надо вылить, чтоб не спалиться. Вот блин, китайцы, как научились делать! Фиг разберешь, что это ненатуральный пучок зелени. – Я тебя просто проверяла на внимательность!

– Так, – появляется мама с рюкзаком на плече, – что вы тут снова не поделите?

– Вер, а нам точно надо ехать? Смотрю на нашу дочку и понимаю, что мне страшно.

– Сережа, она уже взрослая девочка, не переживай.

– Да я не за нее переживаю, а за квартиру. Судя по всему, ей только по паспорту девятнадцать, а по факту лет пять и не больше. – Заунывным голосом вещает он.

– Папа!– моему возмущению нет предела.

– Сережа! – Как всегда следом за мной одергивает его и мама. – Все будет хорошо.

– Давай хоть спички уберем и все колюще-режущее, – не сдается он.

– Ага, еще не забудь газ перекрыть и свет отрубить. А в идеале меня можно с собой взять, чтоб под постоянным присмотром была. – Отбиваюсь, как могу.– Пап, ну что за детский сад и штаны в полоску?

– Кстати, хорошая идея.

– Брейк, ребята, – мама становится между нами. – Никто никого брать никуда не будет. Аленка, солнышко, хоть ты сдерживайся. Ты же понимаешь, что у папы сейчас стресс?

– Угу. У солнышка, между прочим, тоже.

–А если вы не прекратите, то и у мамы настроение упадет. – Она мило улыбается, но улыбка выходит немного зловещей. Прямо как у клоуна из фильма ужасов. – И тогда вам всем хана будет, это понятно?

Кстати, да. Вот маму злить вообще не желательно, ибо в гневе она реально становится похожей на фурию. Я такое видела всего два раза за свою жизнь и ребят, ну его нафиг. Поэтому, внимательно слушаю наставления родителей и почти даже не возмущаюсь. Обещаю не открывать двери незнакомцам, не устраивать диких вечеринок с погромами и не запускать учебу. Вообще это все сказано для профилактики, ведь мама и папа прекрасно знают, что я весьма тихий и спокойный ребенок. И максимум, что я себе позволю в их отсутствие – просматривание сериалов допоздна. А, ну и единственный раз выберусь на вечеринку. Сто пудов мне там станет скучно и я буду дома еще до двенадцати, так что это даже за нарушение правил считать бессмысленно. И соответственно, им знать об этом не обязательно.

Родители уезжают ровно за неделю до назначенной даты сабантуя. Веду почти царский образ жизни, когда можно до вечера не мыть посуду и разбрасывать грязные носки по квартире. Да ладно, шучу. Сколько там той посуды после одного человека, который приходит домой после пар и заваливается спать? А ночью балуется всякими вредностями в виде чипсов и шоколадных конфет под звуки своих любимых сериалов. Утром я, правда, вообще не в кондиции, но ударная доза кофеина вновь возвращает меня в общество вполне адекватных людей.