Soulmate

Стиву сыворотку тоже раньше ввели.

Жить в мире, где каждый твой шаг прописан кем-то ещё за несколько веков, а то и тысячелетий до твоего рождения – отвратительно. Интересно, всё же забавно, но охарактеризовать иначе у Энтони Эдварда Старка не поворачивался язык, что было само по себе странно хотя бы просто потому, что остроту этого самого языка на себе ежедневно испытывают не менее двадцати человек. Одновременно. Энтони Старка вообще трудно назвать спокойным или нормальным. Болтливым – пожалуй, психом – нет. Гением – да. Что-что, а с этим никто и спорить не пытался уже лет так семь. С тех пор, собственно, как Энтони исполнилось двенадцать. Мальчик, выросший без должного внимания со стороны родителей, вечно занятых и поглощенных своей жизнью, впитывал в себя знания из книжек, телепередач и разговоров всех вокруг, как губка, неустанно проговаривая про себя или записывая особо интересное. С возрастом, конечно, в приоритет входили всё более непонятные обычному человеку слова и действия, записывать что-то в потрепанную временем книжечку не стало нужды, а Энтони Эдвард Старк вырос таким, как мы видим его сейчас.

Жить в мире, где всем руководит соулмейт-система легко не всем. Стивену Гранту Роджерсу было тяжело. От природы худой и больной чуть ли не всем, чем только можно, Роджерс каждый день испытывал на прочность нервы. Только вот не окружающих, как Энтони Старк, а свои собственные. Насмешки и обидные словечки в свой адрес Роджерс привык терпеть класса со второго, но вот тычки, драки, взгляды – нет. Такое ранило, кажется, в самое сердце, оставляя там очередную зазубрину, которых уже и не счесть. Стивену Гранту Роджерсу жилось бедно, одиноко, больно, но он не жаловался. Терпел, крепко сцепив зубы и превозмогая боль, но ни разу в своей жизни не сказал плохого слова в сторону другого человека. Горький опыт, заработанный на протяжении семнадцати лет жизни, не давал Стиву запускать в сердце склизкие щупальца того отвращения, что обычно испытывают люди. В семнадцать лет Стив прошел отбор на опробование экспериментальной сыворотки доктора Эрскина, которая навсегда изменила его жизнь. В семнадцать лет счетчик до встречи со своим соулмейтом наконец заработал.

У Тони Старка счетчик, кажется, начал работу еще в утробе матери. Когда маленький Старк появился на свет, его запястья уже украшали яркие цифры, не прекращая своё движение ни на секунду. Говард тогда лишь горделиво выпятил грудь, Мария пораженно охнула, а доктора переглянулись. С давних времен людей судили по тому, в каком возрасте у них сработает система и цифры пойдут на убывание. Чем раньше, тем умнее будет ребенок и тем лучше будет его будущее. Часы Говарда Старка заработали на третью неделю жизни, так что тот гордился новорожденным сыном до безумия. Неоновые цифры отображали ровно тридцать пять лет.

Стив родился с обнуленным показателем. И чем больше проходило времени, тем слабее была надежда матери Роджерса на благополучную жизнь сына. На пятнадцатом году женщина в конец потеряла надежду, но сына любила больше жизни. Когда цифры пошли после введения сыворотки, Эрскин объяснил данный феномен как сбой в генном коде Стива при зачатии и рождении. Иногда санитары были крайне халатны, лишая тем самым только родившихся детей будущего. Стив не стал исключением.

Тони соулмейт-систему не любил от слова совсем. Он её, если по-честному, презирал и ненавидел. Причин было несколько. Первая: никто не захочет провести с тобой больше одной ночи, если цифры еще идут или уже замерли по причине того, что пара найдена. Вторая: до встречи с этой непонятной половинкой души еще туева хуча лет. В двадцать лет Тони окончательно убедился, что при встрече пошлет этого соулмейта как можно дальше за все сорванные свидания и ночи.

Индикатор Стива показывал более пятидесяти лет. А если сказать точно, то семьдесят два года. Доктор Эрскин лишь недоуменно улыбался, щебеча что-то про всё тот же генный код, а сам Стив удивлялся. Пегги Картер, любовь его жизни, оказывается и не его. У девушки индикатор отсчитывает последние месяцы, а у Стива еще семьдесят лет. Несправедлива и странна эта Судьба, однако. Мысль о том, что всю жизнь придется прожить в одиночестве, а после встретить любовь всей жизни где-нибудь на конце этой самой жизни не особо радовала. Да и к тому же, первое свидание, скажем, в доме престарелых было бы не лучшим в жизни.

Когда прославленного Капитана Америку, героя лихих сороковых и голубую мечту Говарда Старка нашли во льдах всё еще живого, Тони Старк первым понесся туда. В первую очередь чтобы удостовериться, что этот Капитан Сосулька, из-за которого Энтони лишился нормального детства и внимания отца, стоит того. Второй причиной было то, что индикатор практически опустел. Перспективой познакомиться со своим соулмейтом в самолете или кабинке туалета не радовала, но Тони запретил себе жаловаться. Ждать тридцать пять лет и упустить такой шанс, пусть даже и в туалете? Да никогда.

Стивену в детстве мама всегда рассказывала о соулмейтах. Маленькому мальчику нравилась сказка о том, что однажды половинка души найдется и счетчик обнулится от одного касания. Большому мальчику всё это по-прежнему нравилось, но к интересу прибавилось желание скорой встречи и разочарование от семидесяти лет ожидания и скорой пенсии. Ожидание того стоило.

Когда Энтони, буквально вжавшись в кусок льда перед собой, с маниакальным интересом рассматривал лежащего перед ним мужчину, его счетчик неожиданно защипал. Остро, будто прожигая, оставляя фантомную рану. Тони тогда лишь вскрикнул приглушенно, закусил губу и положил руку на оттаявшую часть Капитана. Цифры обратились в ноль в ту же секунду, как холодные, продрогшие пальцы Железного Человека коснулись иррационально теплой щеки Стива Роджерса.

Проснувшись в далеком будущем, Стив не сразу сообразил, что к чему. Времени осмотреть себя особо не было, а про цифры мужчина как-то и не вспомнил в тот момент, когда вырвался из постановочной палаты в здании Щ.И.Т.а. Позже, на улице, глаза невольно опустились на неоновые закорючки. Нули стали для Роджерса неожиданными настолько, что тот спросил у подошедшего Фьюри, что он видит своим глазом. Скептический взгляд этого самого глаза красноречиво намекал, что заморозка не прошла для капитана даром.

Полгода спустя случился Локи, а Капитан Америки впервые встретился с Железным человеком. Цифры в ту секунду загорелись огнем, неоновые огоньки вновь блеснули под полосатой формой героя Америки, а Стивен Роджерс впервые почувствовал себя целым.

– Мистер Старк? «Это ты?»

– Капитан? «Это я»

========== Логан/Пьетро ==========

Комментарий к Логан/Пьетро

тут короче я сменила тактику и теперь не грустьпечальтоска, а упоротостьвесельенепонятки

особо встречу и прочее не описывала, но если хотите, то в следующей главе могу устроить)

И да, я начал смотреть Флеша :3

возможно, что скоро напишу. и напишу Оливер/Барри, ибо мне оч нрав эта парочка суперов

Первым, что увидел в тот момент Логан, стал свет. Легкий, едва проникающий сквозь легкую ткань массивных шторок на таких же немаленьких окнах. Хоулетт поморщился, переворачиваясь вбок скорее машинально, стараясь уйти от пронырливых лучей в попытке продлить сладкую дремоту, но настырные теплые лучики сдаваться не собирались. Джеймса хватило ровно на три минуты и сорок пять секунд, прежде чем солнечные лучи окончательно и бесповоротно не одержали победу.

– Да чтоб вас!

Росомаха широко зевнул, откидывая теплое одеяло в сторону, сел на кровать, попутно свесив ноги на удивление холодный пол, тут же поежившись. Память услужливо подкинула пару моментов прошедшей ночи, оставляя в душе мутанта осадок непонимания. Логан упорно не мог вспомнить причину пьянки – а то, что это была пьянка, сомнений не было, - и повод. На краю сознания мельтешило что-то, отвлекая от основных мыслей, а сонный мозг подкидывал ехидное выражение лица Эрика-мать-его-железные-подтяжки-Леншерра, которое ну просто не могло быть настоящим. Логан даже поморщился, хорошенько потряс головой из стороны в сторону, надавил на виски двумя пальцами, а после выдохнул. Выражение ехидности с рожи Магнето так и не прошло.