Совершенное оружие

— Зональная закалка металла с целью изменения его кристаллической решётки, одновременно с насыщением углеродом. Конечно создать полноценный композит в таких условиях мне не под силу, но даже получившийся результат вполне достаточен для того, чтобы вскрыть чуть не убившую меня консервную банку — От лезвия выдернутого из раны валил пар, испаряющейся крови. Секунду Йормат любовался получившимся творением, после чего резко взмахнул рукой. Гул рассеченного воздуха, порыв ветра, всколыхнувший зелёные пряди стоящей напротив меня девушки и наконец стук упавшего на землю куска бетонной колонны, в срезе которого проглядывало тёмное пятно, толстенного прута арматуры, отсеченный одним точным ударом — прочный как алмаз, но хрупкий как стекло — Йормат повернул нож, и легонько стукнул по всё той же колонне плашмя, от чего лезвие, со звоном, разлетелось на десятки небольших осколков.

— Можно посмотреть?! — От искреннего интереса на секунду зажёгшегося во взгляде девушки, по моей спине пробежал табун мурашек.

— Нет. Я и так не уверен, что мне хватит времени закончить до утра.

— НУ ЙОООРМммм

— Хочешь модификацию истинного зрения, не позволяющую её отключать?

— Нет. Я всё поняла спокойной ночи — Девушка демонстративно отвернулась села на всё тот же ещё днём облюбованный ею стол, и уткнулась в стоящий на скрещенных ногах ноутбук.

“А мне, что делать?”

[Спи]

Глухой звук массивных каменных шестерней вырвал меня из послеобеденной дремы. Пришли наконец? Давно пора. Я удивлён, что меня вообще доставили в эту тюрьму, а не убили на месте.

Цепи, прикрепленные к металлическим браслетам, плотно обхватывающие мои запястья и щиколотки, натянулись, увлекаемые за пределы тёмной камеры, сквозь отверстия находящиеся в центре комнаты. Те, что тянули за руки, уходили в боковые отверстия двух, покрытых многослойной рунической вязью, цэртанитовых параллелепипедов, высотой мне примерно по горло, ножные же шли к дыре находящейся аккурат между постаментами.

Натягивались цепи медленно, давая пленнику сальнура^1 возможность, самому подойти и занять необходимое положение, над центральным отверстием, погрузив кисти рук внутрь параллелепипедов. Отвергать её я разумеется не стал. К чему в пустую тратить усилия сопротивляясь механизму способному спеленать аватар бога, для которых в первую очередь и строилась эта тюрьма.

Стоило мне поставить ноги в углубление, а руки внутрь постаментов, цепи ускорились практически мгновенно зафиксировав меня в этом положение. Несколько секунд ничего не происходило, затем под полом раздался глухой щелчок, после которого один из параллелепипедов немного просел вниз, сдвинулся вперёд и с гулким скрежетом поехал вокруг меня, увлекая за собой зафиксированную в нём руку. Одновременно с этим второй также поехал, но уже в противоположную сторону.

В момент, когда мои руки обвились вокруг тела, в положении будто я пытаюсь обнять сам себя, постаменты на секунду замерли, внутри них раздалось по щелчку, после чего они продолжили движение вокруг меня, постепенно опускаясь вниз. одновременно с этим движение, закрепленные на моих руках цепи выдвигались, плотно обматывались вокруг моего тела.

Когда, отверстия в паралимпиадах достигли пола, я оказался запеленован в цепи будто мумия в бинты, механизм прекратил свою работу. Несколько секунд ничего не происходило, после чего две потолочные плиты над моей головой начали разъезжаться в разные стороны, издавая при этом мерзкий протяжный скрежет металла трущегося об стекло. Остановились они, лишь когда разъехались примерно на два метра, полностью открыв приличных размеров нишу, из которой на меня опустился здоровенный, цилиндрический купол из всё того-же, похожего на обсидиан, цертанита, встав краями в специальное кольцеобразное углубление на полу. Толщина его стенок была не большой, так что купол был практически прозрачным. Вернее был- бы не будь на нём подавляющих рун, которыми в этой тюрьме было усеяно буквально всё, вплоть до посуды. Свободным оставалось лишь маленькое оконце на уровне моих глаз, сквозь которое я и наблюдал дальнейшие события.

Еще один глухой, после которого содрогнулась вся камера и снова вращение, на этот раз круглого участка пола, немного превышающего радиусом накрывший меня купол. С каждым оборотом мой сегмент опускался вниз, как бы вкручиваясь в основной пол. Хотя почему как — бы судя по резьбе покрывающей стенки шахты в которую я медленно погружался, этот механизм в прямом смысле слова был гигантским болтом, с камерой вместо гайки.

Это было сделано специально, для усложнения побега, в теории руны можно ненадолго погрузить. Их главная функция заключается в поглощении любой энергии, превышающий минимальный порог, с последующим её рассеиванием в многометровую толщу цэртанита, окружающего камеру. Энергоемкость, у подобной системы можно сказать безграничная, из за специфики использованного материала, а вот скорость распределения пусть и очень высокая, но всё же не мгновенная. Так что высвободив достаточно энергии в достаточно короткий промежуток времени, возможно нанести неплохой удар в любую точку камеры. Именно поэтому вместо двери, являющейся очевидным слабым местом, по сравнению со стенами, полом и потолком, двухсот метровой толщины, здесь используется посаженная на громадную резьбу заглушка, которую, вместо того чтобы выбить одним ударом, желающему сбежать, придётся долго и нудно выкручивать. Последнее к слову также врят-ли возможно, я не проектировщик этой тюрьмы и знаю об её устройстве лишь то, что видел собственными глазами, но подозреваю тут есть предохранитель и на подобный метод побега.

Продолжалось это около тридцати минут, за которые круглая платформа. вместе с завернутым в цепи мной, и изолирующим куполом, опустилась на добрых тридцать метров в глубь, толщи полупрозрачного, практически чёрного, кристалла, после чего я оказался под высоким потолком, ярко освещённой заполненной людьми комнаты. Правда спуск на этом не остановился, “пробка” со мной на вершине, всё также продолжал жала свой путь, медленно ввинчиваясь в пол помещения, покрытый десятками, состоящих из рун, концентрических кругов и пиктограмм, к точки фокусировки которых я прямо сейчас медленно приближался.

Сам же зал, в который меня доставили столь специфическим образом, мягко говоря удивлял. Вернее не сам зал, а его наполнение, начиная с наличия вполне себе нормальной человеческой, и что самое удивительное, деревянной двери, а заканчивая огромной трибуной на которой расположились в ряд несколько десятков человек, один из которых, сидел на специально выделенном постаменте.

Суд? Серьёзно? Это даже на шутку не похоже! К чему весь этот фарс если приговор очевиден, а главное в какой то мере справедлив? Я сам виноват в том, что попался, допустил ошибку, оказался слишком слаб, для того чтобы довести начатое до конца. Завершить вынашиваемый на протяжении стольких лет план мести. И вот итог. Стою в цепях высасывающих из меня силу под колпаком, без шанса вырваться, и дойти до конца составленного много лет назад списка, тем более, что практически все из сидящих сейчас передо мной людей находятся в нём. Как было бы прекрасно поотрывать их головы одну за другой, а после насладиться божественным вкусом “благородной” крови…

С глухим щелчком платформа остановила свой ход ход опустив, меня в центр комнаты, лицом к возвышающейся на добрых три метра трибуне.

— Кзркат безродный, также известный как разумная тварь — Заговорил судья, одетый в чопорный, красный, шелковый костюм, из тех что столь любим высшими аристократами, считающими своим долгом, завернуться в несколько десятков метров, наиболее дорогой ткани, закрепленной на теле посредством сотен золотых крючков инкрустированных алисартом — Вы обвиняетесь в полном истреблении домов: Альнур, Иртонк, Илирк, Санрикат, Жалук, Белансдир, РасТаларик, Артом, Дрзуф, Сингригор, Яедоом, Чзди, Ыибя, Охцуфыф, Лкжил, Черенгар, Совуяз, Фкщёб, Щяюл, Гчсо, Набф, Хиэхтзу, Хшюфы, Пцул, Вжтаем, Трэйдеса, Лсдэнву, Чахе, Аущбс, Чъил, Эарб, Есрэнъ, Нжшёю, Вушъэш, Мыакояк, Вшжуш, Сзиц, Ырвжук, Гничк, Ижжщи, Мююнм, Сгряидф, Асина. Уничтожении их фамильных знаний, а также осквернении тел глав посредством употребления их в пищу. Также отягчающим обстоятельством, в вашем случае является, незаконное пересечение границ страны, побег от законного владельца, незаконное удаление метки сырья с астрального тела, и обучение знаниям запрещенным для представителей вашей расы.

Вроде всё верно, если не считать, уничтожения знаний, это вместо меня совершит палач, ведь всё наследие сорока двух малых и одного великого дома, сейчас находится в моей голове. В остальном же, ни о чём не жалею. Вкус, сочного, хорошо прожаренного, стейка, из филе ничтожества, ещё недавно считавшегося, скотом тебя и всех представителей твоей твоей расы, мммммм… Как же он прекрасен… Особенно будучи приправленным терпкой сладостью мести… Не передать словами этого блаженства!

Жаль не успел сожрать всех всех владельцев некро ферм, до того ка за мной пришёл Абсолют. И ведь что самое забавное Он, был пожалуй единственным из всей аристократической кодлы, управляющей бывшим королевством Харатель^2, что ныне куда более известно как, великая Харальдскаская империя, кого я не собирался пускать на стейки. Ведь именно по его указу, фермы производящие некрокострукты в промышленных масштабах, сейчас находятся под запретом. А ведь буквально десять лет назад, до прихода тогда ещё принца Харальдского, к власти именно на них держалась вся экономика, небольшой страны, базирующейся, на бесплодной, каменистой равнине у подножия давно мертвого вулкана.

— Вследствие наличия множества свидетелей ваших злодеяний, и доказательств в виде применения на местах преступлений уникальной магии крови, которой владели лишь вы и ваш “учитель” к сожалению не способный, вследствие своей окончательной смерти, понести законное наказание за обучение представителя расы данхаратов — Продолжал свою речь судья, даже не пытаясь скрыть обнаженные в широкой улыбке, ровные белоснежные зубы, резко контрастирующие с угольно черной кожей его лица — суд досрочно вынес вам Кзркат безродный, также известный как разумная тварь приговор: Смертная казнь посредством сожжения астрального тела хаосом, тварей изнанки!