Совершенное оружие

Сочная ярко зеленая травка щекочет мои ноги, оставляя на носках и кроссовках мельчайшие капли холодной росы. Яркое утреннее солнце, не скупясь дарит своё ласковое тепло прогоняя прочь холод ночи. По ясному нежно голубому небу плывут, редкие, белые словно парное молоко, пушистые облака. Нос щекочет свежий запах свежескошенной травы и мокрой разрыхленной земли. Приятно дует в лицо теплый ветерок, ласково перебирающий давно не стриженные волосы. По небу туда сюда носятся стрижи, а из небольшой берёзовой рощицы поблизости доносятся заливистые трели соловья. Среди густой травы беззаботно бегает маленькая белая кошка охотящаяся за солнечными зайчиками, отражающимися от клатча какой- то молодой стройной женщины, одетой в строгое черное платье, смотрящееся так неестественно на фоне этого пышущего жизнью летнего пейзажа.

Идиллию нарушают только ритмичные звуки лопат, которыми орудуют двое крепких, по пояс обнаженных мужчин. Эти люди явно привыкли к подобной работе, каждое их движение чётко выверено и максимально скупо, чтобы не тратить на и так нелегкую работу лишние силы. Они не смотрят друг на друга вперив свои совершенно безразличные ко всему происходящему взгляды в землю у своих ног, но это ничуть не мешает им соблюдать четкую очередность, позволявшую не мешать другу размахивать сверкающими на солнцу лопатами. Даже несмотря на жару и палящей сонце дыхание мужчин остаётся совершенно ровным и спокойным.

Забавно, двое работают, а ещё пятнадцать разодетых человек, стоят вокруг, на мокрой от росы траве и просто наблюдают за этим. Подобная картина отдаёт тем ещё сюрреализмом. Мои губы искривились в неуместной на фоне других хмурых лиц, злой усмешке. Как ни странно я не испытывал скорби, поселившейся в сердцах окружающих меня людей. Вместо неё было лишь раздражение от впустую потраченного на бессмысленный ритуал времени. Хотелось сорвать с себя это чертов неудобный, невыносимо жаркий черный пиджак, который меня заставили напялить, и уйти куда нибудь на речку или в кино, или ещё куда угодно, где можно будет хоть ненадолго забыть о случившемся.

Комки земли, и нет нет, да срывающиеся с лбов трудяг, капли пота веселой капелью стучали по крышкам двух металлических ящиков, находящихся на дне полутораметровой ямы. Рабочим предстояло еще много работы ведь сегодня им приходилось выполнять сразу двойную норму, что скорее всего лихвой компенсировалось оплатой.

Солнце пекло все сильнее, уже к середину пороцесса расфуфыренные люди больше напоминали, засунутых в духовку поросят обернутых в бумагу для запекания. Такие же красные, и покрытые мерзко пахнущим солоноватым соком. Может быть в этом и заключается смысл происходящего действа?

Живые должны страдать, во имя благополучного посмертия мёртвых! Хорошо звучит. Весело. Настолько, что аж хочется разбежаться и прыгнуть в прохладную могилу, чтобы не видеть всего этого.

Хотя нет, ведь сейчас они пойдут обжираться вкусной едой и заливаться дорогим бухлом, что уж точно не добавит им страданий. Будет забавно если из за жары вперемешку с алкоголем у кого нибудь из здесь присутствующих остановится сердце. Тогда для окружающих это станет новым хорошим поводом нажраться.

Поскорее бы закончить этот фарс.

Внезапно вокруг моей руки сжалась чья то влажная ладонь. Краем глаза я заметил вставшую радом Соню. Ощущения были отвратительные, стало ещё жарче и количество мерзкого пота только увеличилось. Но несмотря на это мне почему то совсем не хотелось высвобождать свою конечность на волю. Хотя вчера, я сделал бы это не задумываясь. Ещё и наорал бы на сестру, за то что лезет без спроса.

— Чего тебе? — мой голос непривычно хриплый и непослушный, кажется последний раз я разговаривал вслух больше суток назад.

— Ничего — Соня крепче сжала мою руку, она старалась говорить спокойно и уверенно, но ручейки слёз бегущие из глаз выдавали, истинные эмоции девушки — Просто хотела сказать, что всё будет хорошо.

— Хорошо? — мне спокойный голос давался не намного лучше — Они, погибли. Оставили нас. Оставили насовсем. Мама больше не будет готовить нам блинчики с утра. А отец не будет отвозить в школу. Мы остались одни. Так каким образом всё может быть хорошо?

— Мы есть друг у друга.

Соня обняла меня от чего стало ещё жарче, Мой организм сразу же начал требовать свободы но почему — то, сам не понимая зачем я ответил на объятия прижавшись к сестре только крепче.

— А надолго? — боль и страх, которые мне удавалось подавлять последние дни начали вырываться наружу — Кто сказал, что завтра, тебе не упадёт кирпич на голову и ты не уйдёшь так же как они? Или по дороге в — голос сорвался не давая произнести такое страшное слово — в детдом, мы не попадем в аварию и не погибнем? Я. Я искал. Искал после случившегося. Вероятность умереть от несчастного случая составляет аж целых восемь процентов! Понимаешь каждый восьмой из сотни умирает, мгновенно и совершенно неожиданно, просто выйдя в один прекрасный день на улицу, или поскользнувшись в собственной квартире! А ещё двадцать пять гибнет от внезапной болезни не оставляющей шансы на выживание! Так с чего ты взяла, что мы надолго останемся друг у друга?

— Потому, что я не смогу бросить тебя одного. — Соня стерла с лица слёзы тыльной стороной ладони размазав чёрную тушь по лицу — И тебе меня бросить не позволю, буду защищать от всех несчастий!

— Это звучит глупо. Думаешь можно просто захотеть и не умирать? Прям вижу как рак прежде чем появиться спрашивает: “Мне можно завестись? Ты ведь никого не бросишь если я тебя убью?”

— Нет — Соня на секунду задумалась — Я стану врачом, и найду способ как сделать, так чтобы никто и никогда в мире больше не умер и не потерял своих близких!

— Ага и мир во всем ми…

Сбиться на полуслове меня заставила, фигура в запыленном белом плаще с капюшоном, лицо которой было закрыто будто выточенной из кости, немного потрескавшейся маской, на которой не было ничего кроме двух огромных провалов глазниц, пульсирующих тусклым белым светом. Это существо, бесшумно выплыло откуда- то сзади, остановившись в ровень со мной и Соней. Оно повернуло голову и наши взгляды встретились.

С моего сознания как будто бы спал блок. Вернулись воспоминания, а вместе с ними пришло понимание нереальности происходящего. Мир вокруг замер, подёрнувшись серой пеленой. Пропала жара и запах травы, замолчали птицы и ветер перестал шуршать листьями отдаленных деревьев. Исчезло даже такое приятное ощущение Сониного тепла.

Остались только я и Йормат.

— Зачем ты мне это показываешь?

— Чтобы напомнить о том чего на самом деле хотела твоя сестра.

— Глупая, бессмысленная мечта. Её невозможно выполнить.

— Но несмотря на это она всплывает в твоём сознании. Постоянно. Раз за разом. Как бы ты не пытался её подавить.

— Я начал верить, что попал в сказку столкнувшись с этой твоей магией. Боги, монстры, святые и благословленные. Жизнь стала похожа на настоящий кошмар, но в тоже время появилась надежда, на то что смогу стать достаточно сильным ради того чтобы сделать мир хоть немного лучше. А ещё, что возможно мечта Сони не такой уж и бред. Но потом ты сам уничтожил все мои мечты. Смерть по прежнему окончательна. Даже для “бессмертных” богов, не говоря уже о тварях помельче. И могущество для меня уже бесполезно. Я больше не вижу смысла улучшать этот мир. Поэтому если хочешь, можешь убить. С меня хватит всего этого дерьма.