Совершенный шиноби. Книга 1

– Хорошо, тогда...

Зид не успел закончить свою мысль, как вдруг из листвы деревьев вылетел Райзи и приземлился около нас.

– У меня всё чисто.

– Это хорошо. Так вот. Думаю, что перед тем, как обсудить непосредственно сам план засады, я предлагаю перекусить и дождаться остальных членов команды.

Перед уходом на задание я не стал заморачиваться над покупкой продуктов, так как всё у меня и так давно имеется. Теперь каждый раз перед тем, как пойти в барьер, я запасаюсь запасами еды, которых, как минимум, хватит на неделю непрерывного пребывания в барьере. С одной стороны, дорого тратится на еду, даже если покупать продукты на игровом рынке, а уж тем более в Конохе, где ценники мне завышают в несколько раз. Но в то же время, имея горький опыт голода в следствии долгого пребывания в барьерах, я себе не позволяю держать инвентарь пустым и регулярно заполняю его едой.

Вдоволь перекусив, мы наконец дождались наших товарищей и приступили к обсуждению плана, который, как оказалось, был простым но в то же время надёжным, как лом. Если говорить кратко, то мы должны были придерживаться стандартному плану засады, которому, если верить кумовцу, их обучают ещё в академии. Сам я учебное учреждение регулярно прогуливал как в прошлом, так и в этом мире, потому интуитивно решил поверить словам командира.

По плану караван должен проходить около девяти часов вечера, а это значит, что будет темно и мы сможем подобраться ближе к дороге, будучи незамеченными противников, о продвижении которого нас должны уведомить жуки Абураме. Первый удар должен быть нанесён мой по главной повозке и охранникам, которые будут поблизости. В это время меня будут прикрывать метательным железом и мелкими ниндзюцу, которые также обеспечат мне безопасный отход в лес. К этому времени должны будут сработать подготовленные нами взрывные печати, потому к этому времени задание может быть окончено и мы отправимся отдыхать, как говорится, в номер.

На словах действительно всё очень просто. Однако всё это время меня тревожила мысль о том, что мы можем столкнуться с людьми в балаклавах, теми самыми, чей лидер может оказаться попаданцем, действия которых, в свою очередь, абсолютно непредсказуемы. Но и для этого случая я подготовил план под двояким названием "Крыс", который должен решить сразу две проблемы в случае возникновения внезапной угрозы, которую Зид решил не вписывать в план, полагая, что в случае чего мы сможем разобраться на месте.

После долгих разговоров времени у нас оставалось не так уж и много, потому командир решил не медлить и отдал приказ подготовить ловушки, пока я сам вместе с его клоном должен был патрулировать отведенный радиус, чтобы в случае внезапного появления противника я смог среагировать первым и уведомить сокомандников.

Так я и не заметил, как скоро солнце ушло за горизонт и настала темная, гнетущая ночь, которая ознаменовала о приближении давно заждавшихся меня приключений.

Все заняли свои места и уже были готовы броситься в атаку, разрывая на части тела врагов. И без того тихий Абураме замолк и стал прислушиваться к своим жукам, готовясь в любой момент уведомить нас о приближении цели, Мирайто прицепил нити чакры к марионеткам, а я, в свою же очередь, наконец достал меч, чему удивился даже Зидро, завидно присвистнувший при виде моего клинка.

Я также слился с окружением и стал прислушиваться к каждому шороху. Складывалось ощущение, что я перестал существовать в наблюдаемой реальности, став единым целым с природой. Всё было подвластно моему взору. Казалось, я мог контролировать биение сердца. Другими словами, моя концентрация была на пределе. Но скоро это закончилось, и мои глаза ослепил свет, возникший прямо посреди дороги.

Сначала я ничего не понял и подумал, что это очередной глюк системы, но в следующий момент я услышал то, что не хотел больше услышать никогда. С головы до пят меня окатила волна мурашек. Послышалось сразу несколько серий, серий выстрелов, за которыми последовали крики, наполненные болью и отчаянием. Это заставило меня взять себя в руки и крепче сжать рукоять меча.

В голове кричало лишь одно: "Я должен выжить! Я должен всех убить. Сработала реакция "Бей или беги", и я не смог ее контролировать. Я целиком и полностью отдался внутреннему потоку, поставив сознание на второй план.

Глава 26. Переломный момент

Крики начали усиливаться, а вместе с ними я услышал около себя чей-то топот за спиной. Глаза не видели, но инстинктивно я сделал кувырок в сторону и метнул в нападающего пару сюрикенов. Звук вонзившегося в плоть железа наконец пробудил моё зрение и я смог разглядеть обстановку:

Вдоль дороги расположилась группа из нескольких десятков вооруженных огнестрельным оружием людей в черных масках и такого же цвета тактической форме. Они стреляли в ту часть леса, где пару секунд назад я услышал страшный вопль.

Пазл невообразимо быстро сложился в моей голове: передо мной стояли люди пришельца, которые действительно держали в руках самые настоящие пушки, из стволов которых вылетали свинцовые пули, сумевшие за мгновение ока погубить нескольких моих сокомандников.

Прошла секунда и я перевел взгляд на человека, попытавшегося атаковать меня со спины. В уже обмякшей руке он держал нож, которым, по всей видимости, хотел перерезать мне горло.

– Жалкое зрелище, – только и смог прошипеть я сквозь зубы, глядя на истекшего кровью труп неизвестного человека в маске.

Внутри себя я почувствовал, как начала закипать чакра лиса. Само сознание начало мутнеть ещё сильнее, но на этот раз уже от ярости. Я не смог больше сдерживать себя и, перехватив удобным хватом меч, ринулся в бой, разрезая глотки автоматчиков. Влитая чакра ветра придала клинку ещё большую скорость и пробивную мощь. Каждый мой новый взмах сопровождался брызгами крови и выпоротыми внутренностями. У кого-то отлетала башка, у кого-то руки и ноги. У всех был один исход – смерть. Люди, держащие автоматы в руках, даже не успевали навести на меня прицел, как в тот же момент я обрывал их жизнь.

За пару секунд я убил не меньше десятка устроивших на нас засаду солдат. Моё кимоно, лицо, руки, волосы, всё моё тело в миг было окрашено в алый цвет, от которого так и исходила демоническая аура. Поднялся туман из крови, а с ним и вонь кишок, которые неоднократно цеплялись за мои руки и нижние конечности . Я не обращал на это внимание и сломя голову ломился вперёд, размахивая клинком во все стороны.

Скоро мне надоело сдерживать себя и я позволил чакре лиса покрыть тело, являя миру два рыжих хвоста из ядовитой чакры. Во вторую, свободную руку я взял кусаригаму, лезвие которой также покрылось чакрой воздуха и стало ещё острее.

Бойня продолжилась. Я молотил уже расчлененные тела, не обращая внимание на то, что творится вокруг меня. До ушей доносились крики, вопли... Я не могу подобрать слово, способное описать то, что доносилось из ртов пока ещё живых людей. При виде меня они успевали лишь всхлипнуть, после чего их разрезало моё оружие.

Прошла минута, а я быстро сбился со счёта, сколько людей я превратил в кровавый фарш. Сначала мне казалось, что солдат было не больше сотни, но после двухсотого тела я перестал видеть смысл считать их и продолжил смертельный танец, оказавшийся последним и самым ужасным зрелищем в жизни бедолаг. Да, где-то внутри, глядя в глаза, наполненные страхом и отчаянием, мне стало жаль их. Но, как я уже и сказал, моим сознанием завладела ненависть, которая всё больше и больше усиливалась от одного лишь взгляда на оружие в руках посланников пришельца, посмевшего пронести в этот мир мерзкие дары современности. Всё дошло до того, что мне надоело драться с оружием, и я не заметил, как оно исчезло из моих рук.

Я почувствовал, как за спиной отрос ещё один хвост, и сразу за ним у меня отросли чакро-когти. Самое страшное происходит тогда, когда человек начинает получать удовольствие от убийства. К сожалению, я и не заметил, как эта участь настигла и меня. Чем-то это чувство было похоже на похоть: столь же противно, но после нового убийства ты испытываешь эйфорию и тянешься к следующей жертве. Я на глазах стал превращаться в монстра, нет, скорее, в голодного демона, пытающегося утолить жажду. Мой образ стал воплощением демонического ужаса в глазах убитых от моих людей. На их лицах навсегда застыла гримаса отчаяния.