Совершенный шиноби. Книга 1
Шрифт:
Вдруг я заметил, как Джирайя начал складывать серию ручных печатей явно не для детских забав. Как только он сложил последнюю, на его пяти пальцах левой руки появились синие огоньки. Я сообразил, что белобрысый хотел поставить печать, однако при этом не заметил, как Хирузен за это время смог незаметно подобраться мне за спину, чтобы обездвижить на тот момент, пока его ученик готовил технику. Других вариантов у меня не было, потому мне в следующий момент пришлось почувствовать, как Джирайя поставил печать на оголённый торс. После этого Хирузен отпустил меня, позволив поломаться на полу, ощущая адскую боль.
Так я провалялся не долго. Уже через минуту боль отпустила меня, однако даже так мне было тяжело стоять на двух ногах, при этом держа голову ровно для зрительного контакта с санином и его учителем-обезьяной. Эти дикие дикобразы смотрели на меня с серьёзными лицами, как будто это действительно я виноват в том, что меня ненавидит почти вся загнившая от маразма и слабоумия деревня.
– Наруто, ты не виноват. Нам стоило сначала подождать тебя, чтобы начать нормально разговаривать, – сказал Хирузен, встав на ноги. – Давай я тебе помогу сесть.
Отмахиваться я от предложения Хирузена не стал. У меня хоть и прошла боль, но крутило нехило, потому я в сопровождении Сарутоби сел на диван между ним и санином. Сама Цунаде расположилась напротив нас около треснутого окна, смотря на всю эту картину с долей осуждения и призрения.
– Если ты уже понял, о чём будет идти речь, то смысла нам держать молчание больше нет, – произнёс Хирузен после того, как удостоверился в ясности моего сознания. – Давай для начала обсудим то, почему жители тебя так не любят.
Так как сдаваться просто так не хотел, я вновь попытался для вида высвободить чакру Курамы, однако на этот раз в меньшем количестве. На жаль, мой замечательный план потерпел неудачу. Не успел я полностью подогнать чакру Курамы к концам каналов чакры для её высвобождения, как тут же меня пронзила боль в животе, после которой чакра лиса моментально вернулась на своё место.
Очевидцы также стоять на месте не стали. Даже Цунаде спохватилась и подбежала ко мне, размахивая руками в разные стороны. Как только мо верный медик оказался около меня, остальные зрители отошли в стороны, чтобы не мешать работать более важному лицу.
– Наруто, не стоит так переживать. Ты таким образом делаешь себе только хуже. Успокойся ради своего же блага! – проговаривала Сенджу, водя руками по моему животу.
Через минут так три-четыре Цунаде смогла утихомирить адскую боль, что таилась глубоко в моём очаге чакры. После этого она без замедления дала мне одну таблетку успокаивающего, которую я запил водой, образованной чакрой у меня во рту. Бутылка с местным напитком, протянутая Цунаде, мне не понадобилась.
На этом я свои игры с чакрой Курамы решил закончить, ведь я так делал себе только хуже. Да, так я могу создать хорошую картинку, однако уже и так достаточно. Будет странно, если я буду всё время пытаться выпустить лиса, несмотря на слова третьего и его учеников.
– Мальчик мой, садись. Я понимаю, что тема больная для тебя, но больше тянуть я не могу, –
обратился ко мне Сарутоби.Я кивнул на слова третьего, пытаясь почувствовать новую печать у себя на животе. Это мне не дал Джирайя. Седовласый одёрнул мою руку, говоря, что я себе так только наврежу.
– Так как ты уже понял суть нашего разговора, я больше тянуть не могу, Наруто, – вновь обратился ко мне Сарутоби, присев на своё кресло, где закурил свою люльку. – Ты, наверное думаешь, что я специально таил от тебя эту информацию, чтобы ты жил в незнании. Жители деревни травили тебя столько лет, потому что хотели отомстить лису, сидящему в тебе, за родных и других ближних своих. Ты не...
Договорить я Хирузену не дал. Вскочив с места с красными от горя глазами, я злобно посмотрел на Хокаге. Я схватил себя за воротник черной футболки, после чего промолвил:
– Серьёзно?! И ты, дедушка, всё это время ничего не мог поделать?! Ты – Хокаге, а у настоящего Хокаге, как в книжках из академии, должен быть сильный, правящий голос, позволяющий ему утихомирить любые невзгоды своего народа! Я не думаю, что люди раньше гнобили, как меня, жену первого Хокаге, просто потому что в ней был запечатан лис.
И снова я смог поднять тишину. Обстановка была настолько тихая, что начало звенеть в ушах. Только пыхтящий Хирузен выводил меня из транца, пытаясь просверлить во мне дырку. Я думал, что эта старая обезьяна так и не ответит мне. Так произошло. Вместо Хирузена тишину разрушил Джирайя.
– Наруто, я думаю, что на этот вопрос есть простой ответ. Мито-сама была очень талантливой куноичи в нашей. Кроме того, что была женой первого, она также была известным мастером фуина. К ней напрашивалось много людей в ученики, и только единицы смогли добиться этого. Знаешь, почему они её так уважали и любили? – не дождавшись ответа, Джирайя продолжил. – Жители признали её полезность. Она также была медиков, спасала жизни многим людям, потому её и полюбили. Мито-сама внесла огромный вклад в историю нашей деревни.
– То есть, я должен просто заполучить признание жителей деревни? Но как? Я не медик, я не мастер фуин печатей, и не воевал я, как она, пока что. Хотите сказать, что мне нужно прославиться на войне? Неужели статус лидера строится на крови побеждённых врагов?
– Да, да, Наруто. Почти во всех случаях происходит именно так! – сказал Джирайя, схватив меня за плечи, стараясь удержать зрительный контакт. – Ты знаешь, почему четвёртый Хокаге стал известным?
– Джирайя... – попыталась перебить своего товарища Сенджу.
– Не мешай, пожалуйста, Цунаде. Так ты знаешь?
– Ну, благодаря своей коронной технике "Летящего Бога Грома". Он мастерски использовал её на поле боя, – выдал я с удивлением, делая вид, что не понимаю, к чему клонит мой будущий учитель.
– Это так. Но ты не знаешь всю историю. Минато Намикадзе убил за считанные минуты тысячную армию камня и облака, используя свою коронную технику. После этого случая его стали называть "Желтой молнией Конохи". Понимаешь, к чему я? – максимально серьёзно спросил отшельник.