Совершенство

Мне в своем решении измениться, следовало взять у Владивостока пример, чтобы, в желании стать хорошей, не растерять то, что было главным во мне: уверенность и силу, предприимчивость и умение подстраиваться под обстоятельства, смелость и решительность, умение добиваться поставленных целей. А я, кажется, утратила эти качества в погоне за недостижимым высокоморальным идеалом.

Сладкое яблоко немного поднимает настроение. Спустившись по ступенькам перехода, выкидываю в урну огрызок, и мы с Маком шагаем дальше вдоль трамвайных путей. Поскольку собеседник из пса такой себе, во время прогулки я молчу и копаюсь в себе, пытаясь найти направление для дальнейшего пути и воскресить в себе те свойства характера, которые кажутся безвозвратно утраченными. Сейчас ситуация видится мне яснее и четче. Нужно было всего-то научиться нести ответственность и учитывать чужие интересы, а не перечеркивать всю себя прежнюю.

Погрузившись в самокопание, сама не замечаю, как дохожу почти до центра, опомнившись лишь на повороте к «Ла Траттории» во второй половине дня, когда мутно-белое солнце уже зависло над заливом. Все это время я не чувствовала ни голода, ни жажды, а просто бесцельно шагала вперед в людском потоке. Мак, для которого подобная прогулка тоже в новинку, чинно шествует рядом, не отвлекая.

— Кажется, пора возвращаться, — сообщаю я псу, но он лишь вертит мордой, с любопытством ловя незнакомые запахи.

Разворачиваюсь и прохожу пару остановок в обратном направлении, но, поняв, что устала, вхожу в попутный автобус. Встаю у входа, чтобы не тащиться с псом в самый конец. Мак садится у поручня, за который я держусь, но на таком видном месте его присутствие не остается без внимания.

— Не могла кого поприличнее завести? Пуделя какого чтоль? — доверительно намекает бабулька напротив. — Такие собачища вообще-то людей жруть.

Не так давно сама думала так же, поэтому и причин для спора не вижу. Но все же не остаюсь в долгу и намекаю в ответ:

— Только тех, что мне не нравятся. И их пуделей на закуску.

Бабулька размышляет над моими словами, пытаясь вычленить из них долю шутки и понять, насколько велика доля правды. А мы с Маком спокойно доезжаем до Баляева. На остановке покупаю бутылку минералки и за несколько глотков выпиваю почти половину.

Мак, поскуливая, просит поделиться. Приходится снять с него намордник и полить остаток воды над асфальтом тонкой струйкой, давая псу напиться. Нам предстоит путь на вершину сопки, чтобы добраться домой, но ноги так устали от долгой прогулки, что я присаживаюсь на скамейку остановки, чтобы немного отдохнуть перед последним отрезком пути.

Вспоминаю о персике и, достав его из пакета, с удовольствием вгрызаюсь в нежную мякоть фрукта, позволяя сладкому соку стекать по губам и подбородку. Представляю, как приятно будет залезть в ванну с прохладной водой и поесть что-нибудь посущественнее фруктов. Записываю видео для подписчиков о своей сегодняшней прогулке, о собственных философских рассуждениях и о вкусных фруктах в овощном киоске Баляевского рынка. Выкладываю в соцсеть.

По натруженным мышцам растекается слабость. За день размышлений так и не пришла к какому-нибудь выводу, кроме того, что ответственность и эмпатия должны стать для меня новым лозунгом. Но как вернуть прежнюю уверенность в себе и решительность? Как сделать так, чтобы в мою жизнь вернулась стабильность?

«Сможешь забрать меня из аэропорта, цыпленок?» — интересуется Антон в коротком сообщении.

Когда-нибудь мне придется рассказать ему, что я продала свой красивый БМВ, или он сам узнает из соцсетей, но не сегодня. Сейчас я слишком устала и слишком растеряна. Печатаю:

«Извини, Тош, занята. Не успею».

И, глядя на экран телефона не замечаю очередную кошку, взявшуюся не пойми откуда. Мак срывается с места настолько стремительно, что меня буквально сметает со скамейки и дергает вперед. Даже в глазах темнеет.

Увлеченный охотничьим азартом, пес мчится, не видя ничего, кроме мелькающего перед ним кошачьего хвоста, воинственно задранного вверх. А через мгновение я вдруг осознаю, что осталась оторопело стоять на остановке, держа в руках поводок с разорвавшимся от резкого рывка собачьим ошейником.

«Ответственность» — первое, о чем вспоминаю в этот момент. Ведь именно я отвечаю сейчас за дурного пса, который уносится прочь в оживленном районе. В сознании тут же возникают яркие картинки того, как Мака собьет машина. А если он покусает кого-нибудь? А если… некогда думать и представлять.

Стартую следом за удаляющимся псом, пока он совсем не исчез из вида, в надежде его поймать. Но стафф летит настолько быстро, что всё, на что я могу рассчитывать, это на то, что он вдруг утомится и решит остановиться отдохнуть. А в отличие от меня, Мак, кажется, совсем не устал, или у него вдруг открылось второе дыхание.

Он бежит к виадуку, но кошка неожиданно уходит вправо и убегает прямо под мост. Туда, где ни на секунду не прекращается скоростной поток автомобилей. За ней, не отставая ни на шаг несется Мак, а следом — я. Со всех сторон сигналят и матерятся водители машин, визжат тормоза, но гораздо громче я слышу собственное сбившееся от бега дыхание и бешеный стук сердца, каждый удар которого, словно барабанный бой гулко бьет в висках.

Мыслей в голове нет. Только та, что мне необходимо догнать пса во что бы то ни стало. Словно он — единственное, что у меня осталось. Словно это снова соревнование, в котором «не догоню», значит «проиграю». Я так много уже проиграла, что почти сдалась. Но сейчас не намерена. И бегу за Маком, стараясь не угодить под автомобильные колеса.

— Стой, Мак! — запыхавшись, кричу я, но он очень убедительно притворяется глухим.

Из-за пасмурной погоды туманные сумерки опускаются на площадь слишком рано, а под мостом и без того полумрак. Водители резко тормозят, заметив нас в последний момент в тусклом желто-белом свете фар.

Стафф, кажется, всё же упустил кошку, потому что, остановившись на секунду, вертит мордой в ее поисках. Ослепленный фарами, разворачивается. Мчится на меня, широко расставившую в стороны руки в надежде его поймать. Проносится мимо и эстафета продолжается, несмотря на то что кошка уже где-то финишировала, и мы с псом остались единственными участниками гонки.

Снова друг за другом перебегаем в обратную сторону несколько автомобильных полос под мостом, чудом не угодив под колеса. Ближе к жилым домам оба замедляемся, выбившись из сил.

Какая-то женщина, что только что вывела на прогулку двух пушистых померанских шпицев, заметив несущегося на нее стаффа с раскрытой клыкастой пастью и сверкающими в сумерках глазами, торопливо подхватывает своих питомцев на руки и убегает обратно в подъезд.

Мак удивленно останавливается и озирается по сторонам, не находя больше для себя ничего интересного, чтобы продолжать бежать. Смотрит на мое приближение, удивленно наморщив лоб, словно только что заметил.

— Дурак дурной! — выдыхаю я охрипшим голосом и обхватываю его за шею, не позволяя снова сбежать.