Совершенство
Шрифт:
Джей убирает ноги со стены.
– Она тебе нравится.
Колин нагибается завязать шнурки, которые и не думали развязываться.
– Да это круто, что девчонка тебе нравится. Она не уродина, ничего такого, но она… Я не знаю. Ъгхая. – Джей делает долгий глоток из бутылки с водой. – Может, это не так уж и плохо. Аманда вон никогда не затыкалась. Господи. Дай угадаю, она постоянно болтала, пока вы с ней…
– Чувак. – Колину не хочется думать о другой девушке, когда он смотрит на Люси. Это кажется неправильным, будто сравниваешь речную гальку с рубином.
– В точку, да? – усмехается Джей
– О Колин, Колин, Колин, – произносит он притворно высоким и дрожащим голосом.
Колин не отвечает, засунув вместо этого в рот пригоршню чипсов. И, кстати, у Джея вышло очень похоже.
– Ты с ней говорил? – спрашивает Джей.
– С Амандой?
– С новой девушкой.
Колин пожимает плечами и вытирает ладони о джинсы.
– Пару раз. В последний раз она от меня сбежала.
– Это потому, что ты урод, – говорит Джей, ткнув его кулаком в плечо, – Симпатичный, конечно, но все же урод.
Помолчав, Колин собирает обертки, комкает их и зашвыривает в мусорку.
– Ты только что назвал меня симпатичным уродом.
Джей подмигивает ему, но две секунды спустя Колин опять получает тычок в здоровое плечо.
– Так ты собираешься с ней поговорить, или как?
Колин пожимает плечами, зная, что собирается.
– Ладно, любовничек, – вздыхает Джей, потягиваясь. – Приятно было поболтать, но я обещал Шелби, что мы встретимся за школой.
– Ты – ходячее клише.
Джей относится к девушкам примерно так, как Колин – к велосипедным шинам. Пара безумных поездок – и до свидания. Проигнорировав комментарий друга, Джей кивает подбородком в сторону Люси, которая уже идет обратно через двор метрах пяти от них.
– Она возвращается.
На какую-то секунду глаза Люси встречаются с его глазами. И, хотя Колину кажется, что она тоже за ним наблюдала, девушка вдруг меняет направление, ускоряет шаг, и расстояние между ними начинает увеличиваться.
– Вперед. – Джей покровительственно хлопает Колина по спине и удаляется.
Колин поднимается и широкими, быстрыми шагами идет через футбольное поле, стараясь ее нагнать. Он понятия не имеет, о чем говорить, с чего начать. Это совсем другое, чем с девчонками из школы, которые помнят его еще пятилетним, когда он еще толком и писать не умел. Девчонки, которые знают, что, когда ему было десять, он целую неделю носил одну и ту же футболку с Ханом Соло. Девчонки, которые потом, похоже, никогда не могли сказать «нет». Нет, это будто подкрадываешься к экзотической змее.
Явно почувствовав, что он рядом, Люси поворачивается и смотрит на него.
– Привет, – нервно произносит Колин, засовывая здоровую руку в карман. Не знает, куда девать вторую.
Она хмурится, но не останавливается.
– Ни разу не видел, чтобы ты ела, – продолжает парень, шагая рядом. – Ты что, не голодная была? Дот делает вкуснющий сыр на гриле.
Люси только едва заметно качает головой, но этого достаточно, чтобы он ощутил прилив робкой надежды.
– Тебе не холодно? У меня в комнате флиска есть… – Колин морщится. Звучит, как самая дурацкая пикаперская фраза.
Еще с минуту они молча продолжают идти, только листья шуршат под ногами. Молчание становится неловким, но, странное дело,
ощущения, что его игнорируют, у Колина нет.– Ты что, недавно сюда переехала? – он улыбается ей, склонив голову набок. – Ты будто просто – раз, и появилась.
Она слегка сбивается с шага, но это все. Колин изучает ее профиль: нежная бледная кожа и пухлые алые губы, как будто все время слегка надутые.
– А в какую школу ты ходила до этого? – интересуется он.
Люси ускоряет шаг, но ничего не отвечает. Парень уже решает сдаться, когда она почти останавливается и, показывая на его гипс, произносит:
– Как ты сломал руку?
Он бессознательно сжимает и разжимает пальцы на левой руке.
– Да на велосипеде. Прыжок не удался.
– Болит? – спрашивает она. Голос у нее хриплый, будто прошлым вечером она была на концерте и орала там так, что чуть голова не отвалилась. Он представляет себе, как она танцует одна, будто с цепи сорвалась, и ей совершенно наплевать, что о ней подумают.
– He-а. Бывало и хуже. Кости ломал, трещины, сотрясения мозга, вывихи. Все было. А это – фигня. – Тут он резко замолкает, осознав, что это звучит, будто он хвастает, как какой-нибудь типчик из студенческого братства, который треплется всем, как бьет о лоб пивные бутылки.
Люси хмурится вновь.
– Почему ты продолжаешь этим заниматься, если все время причиняешь себе боль?
– Ради острых ощущений, – даже не задумавшись, отвечает Колин. – Для адреналина. Ну, такое чувство, знаешь, когда делаешь что-то, и это напоминает тебе: ты жив?
Люси резко останавливается; лицо у нее теряет всякое выражение, и она обхватывает себя руками.
– Мне надо идти.
– Погоди, – просит он. Но уже слишком поздно. Она удаляется прочь быстрым, решительным шагом.
Глава 5
Как только Люси вспоминает о том, что с ней случилось, в памяти всплывает еще несколько островков-воспоминаний, соединенных зыбкой сетью ассоциаций. Она вспоминает себя: громкий смех, тонкие руки и волосы настолько безнадежно-прямые, что постоянно выбивались из любой заколки или резинки. Ей легко давалась химия, а еще она любила искусство и запах апельсинов и боялась собак.
Она вспоминает лицо своей первой учительницы, но не лицо отца. Вспоминает любимые драные джинсы и толстовку с Куки-монстром, которую маленькой требовала надевать каждый день.
Другими словами, она не вспоминает ничего такого, что могло бы хоть как-то намекнуть на то, почему она здесь, а не раскатывает где-нибудь на облаке, или не танцует в пламени где-то там, внизу.
И этот самый вопрос – Зачем я здесь? – начинает потихоньку разъедать ее скромную защитную оболочку. Вопросы жгут ей язык. Но она знает – отвечать на них некому. С тех пор, как она очнулась, часами размышляла, пытаясь понять, кто же она такая. Если она вернулась на то место, где была убита, значит, она – призрак? И если это действительно так, то каким образом она может носить одежду, открывать двери – как ее могут видеть? Может, она – ангел, упавший, пробив облака, на тропинку у озера? Тогда куда девались крылья? Где чувство цели?