Совершенство
Шрифт:
Столько усилий, столько потерь. Все, ради чего Элизабет жила, было уничтожено буквально у нее перед носом. Они потратили столько лет, добираясь в этот сектор на этот проклятый затерянный рай в космосе. И в итоге…
— На планете бушуют ионные бури, при входе в атмосферу корабль сильно пострадал. Грузовой отсек повредило… Все погибли. Мне очень жаль, — Дэвид сидел напротив, сочувственно заглядывая в лицо и держа ее за запястье.
Элизабет трясло не только от состояния после гиперсна, но и от разочарования и злости. Эти Создатели… Сначала заманили их в ловушку на свою военную базу, хотели
Она резко подняла голову, сверля андроида злым взглядом, полным слез:
— Как ты мог это допустить? Я доверила тебе управление полетом и посадку, а ты случайно уничтожил всех жителей планеты? Я тебе не верю, Дэвид, слышишь!
Дэвид опустил взгляд. Сочувствие пропало с его лица, сменившись сожалением и виной. Он хотел что-то сказать, но Элизабет резко поднялась с места, отпихнув его руку.
— Я все проверю по корабельному компьютеру.
Быстрее, пока Дэвид не успел что-нибудь поменять. Если он уже этого не сделал. Почему она ему доверилась? И что делать дальше?
Андроид бесшумно шел за ней следом, чтобы прослушать проведенные через дешифратор корабельные записи о случившемся. Курс, длительность полета, плохие погодные условия, неполадки в системе, разгерметизация, аварийный сброс балласта из-за сбоя в системе, потеря управления — Дэвид пытался удержать груз и выровнять корабль.
— Я не мог допустить гибели последнего члена экипажа «Прометей»…
Элизабет ничего не ответила, опуская голову. Тупая-тупая-тупая логика андроидов…
***
Повреждения от столкновения оказались существенны. Элизабет не могла выходить наружу: патоген оставался в воздухе, мутировал и поражал живые организмы. Корабль стал ее спасением и тюрьмой на умирающей планете.
Но Дэвид каждый день уходил в погибший город, чтобы вернуться с инструментами, нужными деталями или просто записями Создателей. Он чинил корабль днями и ночами, пока Элизабет пыталась вместе с ним разобраться в истории погибшей цивилизации. За время полета Дэвид успел кое-что перевести, и теперь она жадно впитывала новую информацию — жалкие крохи вместо того, что можно было узнать у самих творцов истории.
Время взаперти шло медленно, растягиваясь, словно патока. Пока они летели к планете Создателей, у них была цель, которая придавала сил и веры. Что оставалось у Элизабет теперь? Воспоминания о доме, который она могла больше никогда не увидеть, и возлюбленном, чья жизнь оборвалась так ужасно. Ее поиски зашли в тупик, вера разбилась о несчастный случай с патогеном. Она все еще не могла смириться с тем, что судьба была с ней так коварна. Может, Бог и в самом деле не хочет, чтобы люди знали правду?
Первые несколько недель Элизабет было страшно. Пока они с Дэвидом были глубоко в утробе корабля, копаясь в проводах или книгах, можно было не думать о том, что за прочными стенами происходит самый настоящий апокалипсис. Но вечерами, когда Дэвид уходил в город на вылазку, она прислушивалась к шуму за прочными дверями.
Ужасные, полные боли крики диких животных и птиц, которых вирус поражал, вызывая мучительную смерть.
—
Боже, его словно разорвало на куски, — однажды она увидела выпотрошенного окровавленного оленя неподалеку от входа в корабль.— Вирус проникает в организм, где вырастает в новую форму жизни и убивает своего носителя. Ты ведь и сама знаешь…
Дэвида ничуть не трогали смерти людей и гибель целой расы, Элизабет видела это по тому, как он рассказывал о произошедшем. Скорее он чувствовал вину лишь перед ней за то, что она не смогла узнать ответы. Но нисколько не был расстроен смертью тысяч жителей планеты.
В такие моменты Элизабет приходилось напоминать себе, что перед ней вообще-то синтетик, а не человек, чья эмоциональность крайне ограничена. Навряд ли сам Дэвид чувствовал вообще хоть что-то, скорее уж Шоу сама себя накручивала.
Иногда она думала, что Создатели, возможно, заслужили то, что получили. Разработали такое ужасное оружие… Которое в итоге обернулось против них.
А после корила себя за подобные мысли: чем она, в таком случае, отличается от них, если желает смерти целой расе?
Дэвид остался ее единственным собеседником. Он был для нее опорой, помощником, утешителем, другом, в конце концов. Так просто оказалось забыть, что он не настоящий человек.
Он поддерживал ее беседы, помогал разбираться в книгах, охранял, пока она спала, и развлекал по мере своих возможностей. Каким бы заносчивым говнюком ни был Питер Вейланд, он все-таки был гением. И его создание было так неотличимо от человека, что Элизабет совсем забыла об осторожности.
***
— Что это такое, Дэвид?! Какого хрена? Что это за тварь, которую ты чуть ли не за ухом чесал?! Я видела тебя из отсека Б!
Дэвид прошел мимо, занося внутрь и ставя на пол какие-то коробки с записями, игнорируя ее вопрос.
— Дэвид! Я спрашиваю тебя! — Элизабет обогнула его, заставляя посмотреть себе в лицо, и уперла ладонь ему в грудь, не давая пройти мимо.
— Что ты делала в отсеке Б? Там не безопасно, ты могла пострадать, — пальцы Дэвида мягко легли на ее кисть, но взгляд остался холодным, как и голос.
— Не заговаривай мне зубы. Ты милуешься с этими монстрами, когда ходишь в город! Зачем тебе это?
Сердце Элизабет колотилось как бешеное. Увиденное словно вернуло ее в реальность, по-настоящему разбудив от гиперсна. Словно покинув капсулу, она не до конца проснулась.
Как она могла быть такой беспечной? Дэвид всегда был себе на уме, слишком своенравный, любопытный, рассуждающий на скользкие темы. И вирус был ему не страшен, ведь он не ходячее мясное рагу для паразита.
— Они не монстры.
Серый взгляд против карего. Твердый, как сталь, как пальцы, сжавшие запястье Элизабет до боли…
Она открывала и закрывала рот, не зная, что ответить. Шокировано смотря в лицо андроида, который не считал монстрами тех кошмарных, кровожадных тварей за стеной корабля. Тех, что вырастали за минуты, визжали и шипели на весь лес, отчего по коже Элизабет бежали мурашки. Тех, что рвали животных и друг друга на куски, без жалости.
Рука онемела, и она рванулась от Дэвида, выдергивая кисть из захвата. Он отпустил без сопротивления.