Сovert Netherworld. Бесконечность II. Медальон погибшей принцессы

Семеныч вспыхнул.

– Да много ты понимаешь, баба – фыркнул лысик – ты знаешь, какие мне деньги за неё бы предложили. Да ты таких денег с роду никогда не видела.

Воротынцев резко встал между ними.

– Так хватит – жестко сказал он – потом между собой разберетесь. Кто сколько денег видел.

– Вы про девушку расскажите лучше – добавила Наташа – вы её точно видели.

Лысик энергично закивал.

– Да лучше глаза бы мои не видели – сказал он – так точно. Крутилась она здесь. Фотографию старинную показывала. Просила узнать её историю. Я же барышня не всё время здесь торгую. Это так, прибавка небольшая. Зарплата-то в университете – слезы, а до пенсии ещё топать и топать. Сейчас реформу провели… Вообще хоть помирай.

– Так что за фотография была? – нетерпеливо спросил Воротынцев – что?

Лысик махнул рукой.

– Ох интересная – сказал он – фотография-то Великой княжны Анны, царствие ей небесное, дочери последнего царя нашего, вот значит, которую она своему возлюбленному подарила, когда он на фронт уходил, Великой войны.

Наташа нахмурилась. Что-то она не слышала ни о каких возлюбленных дочерей последнего царя.

– Да такое фото историческая ценность – нашелся Воротынцев – кто тебе мог предлагать подобное?

Лысик испуганно охнул.

– Бес попутал – начал каяться он – я же вижу, фото-то и верно редкое. Я дамочке этой и говорю. Мол оставить себе его должен. Для исследования. Она, нет, давайте вы лучше со мной поедете. А у меня, даже лупы с собой завалящей не было. В общем сказал ей, что вечером приеду. Попросил адрес оставить. Ну, короче распрощались мы. Это всё под утро было. Ну на вроде, как сейчас. А когда я уже киоск-то свой закрывал. К дамочке той собирался ехать. Взял инструмент кое-какой. Это вечером было. Ещё дождь зарядил. Чувствую взглядом меня сверлит кто-то. Поворачиваюсь, девица стоит. Только совсем другая. Пальто на ней длинное бордовое, типа тречна, бархатное с капюшоном, и ещё с какими-то шнуровками и застежками, и оторочка кружевная, а лица не видать, только нижнюю половину. Подбородок белый, как из льда. Не понравилась она мне шибко. Я ей и говорю, «закрыта лавка. Завтра приходите». А она фыркнула и говорит: «Я издалека. Слышала тебе сегодня интересную фотографию показывали» Я ей «тебе-то что за дело?». А она «Скажешь, где, заплачу, щедро». У меня так душа в пятки и ушла «Катитесь вы барышня отсюда со своими деньгами», говорю «Не видел я никакой фотографии». Она даже внимания не обратила «То, что не видел, тебе повезло», шипит, «где с продавцом встречаешься скажешь»

– И вы сказали!? – грозно спросила Наташа.

Мужчина съёжился под её взглядом.

– А что мне было делать? – сварливо спросил он – ждать пока меня удавят, как котенка?

Наташа покачала головой. Ох уж мне этот простой люд, подумала девушка, нет она, конечно, не причислила себя к принцессам крови, но это простофильство доводило её порой просто до белого каления.

– Ах ты ж шкура, а! – воскликнул Воротынцев.

Мужчина опасливо покосился на офицера.

– Вы её не видели! – посетовал он – она словно падший ангел, такой и не это расскажешь, что теперь меня убивать за это? – жалобно поинтересовался мужчина. Видно, что даже вспоминать гостью ему было не по себе.

Наташа призывно подняла руку.

– Хватит причитать – веско произнесла она – сделанного, как говорится не воротишь. Что ещё вы можете сказать про девушку, которая фото приносила.

Лысик замотал головой.

– Да она особо не говорила ничего – сказал он – да и знаете, в таком деле, меньше знаешь-целее будешь. Мне кажется меня поэтому, та вторая девица, отпустила.

– Что же это за чудовище такое? – иронично спросил Воротынцев – что вы даже сейчас трясетесь.

Лысик фыркнул.

– Будто бы вы не знаете – нервно бросил он – что за девицы такие ходят. Есть такие девицы, которые если к тебе пожалуют, то сразу эпитафию пиши, если они конечно тебе позволят. Ни жди от них ни жалости, ни пощады. Они сама смерть.

Наташа вздрогнула. Неужели к этому торговцу явилась охотница? Эти девицы всегда были на уровне конспирологических историй. Наташа в силу природной любви к логике не поверила бы, если бы не испытала на себе их э-эм… возможности.

– Значит девушка к вам пришла с фотографией – заговорила Покровская – просто, можно, сказать с улицы, и вы сразу захотели сделать оценку?

Лысик пожал плечами.

– Да я же говорю, что не вникал особо – бросил он – меня только бабки интересовали, хотел уломать её продать снимок мне.

Наташа с ухмылкой на лице посмотрела на Воротынцева.

– Полковник – сказала она – а вы поверите в то, что этот прелестный мужчина не поинтересовался откуда у девушки антикварный фотоснимок, да и ещё определив сразу кто на нём изображен?

Воротынцев поморщил лоб.

– Да мне кажется, что даже если ему фото кота или собаки принесли бы – ухмыльнулся офицер – он и тогда бы поинтересовался откуда.

Наташа кивнула.

– И не сделал бы он этого в одном лишь случае – мягко сказала девушка – если бы с девушкой его попросили бы встретиться и попросил человек, которому он доверяет. Вот тогда бы он не боялся оказаться где-нибудь на пере у антикварного авторитета.

Мужчина спал с лица.

– Да не просил меня никто – замотал он головой – она сама пришла, сама.

Наташа осклабилась.

– Ну да, мы уже в песне это слышали – сказала она – невиноватая я, он сам пришел. Только вот, девица, что к вам после приходила тоже скоро догадается, что вы ей не все сказали, и она с вами задушевных бесед вести не будет и с тем, кто вас просил тоже.

Лысик испуганно заморгал глазами.

– Есть один человек – тихо сказал он – его называют «Собиратель». Он хозяин над всеми дилерами. Вот он меня просил.

– Где его можно найти? – спросила Наташа.

– Не знаю – сказал лысик – он же мне не докладывает.

– Но узнать можно? – допытывалась Покровская.

– Послушайте, я не хочу с пером в боку оказаться – заныл лысик – «Собиратель», он такой… ему чего не понравится, он кивнет, так, обстоятельно и ты в Неве.

Наташа пожала плечами.

– Ну если для вас предпочтительно быть с перерезанным горлом… – задумчиво начала девушка.

Лысик вновь заморгал, взвешивая шансы.

– Гостиница «Британия» – быстро произнес он – номер 639 люкс. Он его всё время снимает, когда в Петерштадт приезжает. Только я вам ничего не говорил.

– Вот – сказала Наташа – значит разум вам не чужд. Выбирать правильно, всегда полезно.

Лысик только заломил в отчаянии руки.

– Господи Боже! – заверещал он – это же что делается? Уже и антикварную вещь просто так купить нельзя. Когда такое было, а? Да куда же это мы идем-то?

У Наташи ответа не было. Она сама не знала, куда.

* * *

Старинная дача лежала окутанная тишиной и сизо-сиреневым туманом рассвета. Вот его входная дверь тихонько скрипнула, и в прихожую бесшумно проскользнул Штильхарт, закатывая чемоданы. В четыре часа утра он получил смс от подруги, где она в своей обычной лаконичной манере, иными словами, не объясняя ничего, попросила его привезти все их вещи на дачу.

Вкатив чемодан в гостиную, Флориан, подошёл к буфету, откупорил недопитую бутылку вина и понюхав пробку, как заправский сомелье, налил немного в бокал. Его всегда умиляла эта местная привычка: спокойно оставаться на ночь в чужом доме, совершенно не зная хозяев. Нет он не страдал брезгливостью, боже упаси, просто ко всему в этом мире он относился с изрядной долей рациональной осторожности. Его же подруга была, по-моему, готова верить и помогать всем, в любой ситуации, даже не надеясь на результат.