Совьетика
Шрифт:
Народу на улицах было много – и многие пытались что-то продать. Многие из торговцев выглядели весьма плачевно. Но мне было жалко смотреть даже на тех, кто на первый взгляд вроде бы не бедствовал: эти жевали где-нибудь на углу свою chicken leg с довольным видом, и им ничего на свете больше было не нужно.Я боялась остановить машину – и не из страха быть ограбленной, а потому, что мне очень больно было видеть местную мизерию . Мне вспомнились слова одной маминой подруги, которые так метко описывают бытие жителей любой кап. страны – от Гаити и до Соединенных Штатов (да простит она меня за дословную цитату, уж больно точно было сказано!): «Это бесперспективность,
жизнью растений, и они мирятся сэтим, как с само собой разумеющимся: что рядом с
ними вырастает и вытягивается паразит, которого они даже не догадываются
убрать. Для них паразит – капитал, который душит все их жизни, – это норма.
Они просто и не догадываются и не хотят догадываться, что капитал высасывает
из них все жизненные силы и если его убрать, жить будет легче. Но для этого
надо уметь думать, а главнее, действовать… И за это-то
миллионы людей даже во имя своих жизней не хотят браться. Вот что самое удручающее. А подлинная включенность в жизнь в этих странах может быть только у тех, у кого есть деньги. Это и хорошие профессии, и участие в политике, и лучшие дома, и образование для детей…. Остальным – обочина. «
И они притулились там действительно как растения на непрополотой и неудобренной почве – и рады хотя бы тому, что их никто не скосит… Вот и вся их «свобода».
А тем временем над головами антильцев кружат американские военные самолеты. С тех пор, как они разместились на антильской земле, в том же самом аэропорту Хато, у них под боком, находят, например, только за 1 раз 40 000 таблеток «экстази», доставленных на Антилы не из «ужасной наркотической» Колумбии, а из благополучных Нидерландов… Пока эти «борцы с наркотиками» летают над Колумбией и Венесуэлой с разведкой за (пользуясь терминологией гаитянина Жана) «плохими коммунистами», наркоторговля растет как снежный ком не в Колумбии, а буквально у них под носом. Да они и сами не прочь побаловаться наркотой: голландцы совсем недавно замяли скандал вокруг употребления наркотиков их собственными военными – десантниками, размещенными на Кюрасао официально специально для борьбы с ними…
У нас в России почему-то до сих пор думают, что в таких местах, как Антилы – «райская жизнь». Наверно, потому что все мы выросли на мультфильмах вроде «Катерка» с его «Чунгой-Чангой» (кстати, Сонни счел этот мультик глубоко расистским!):
«Чунга-чанга, синий небосвод,
Чинга-чанга, лето круглый год,
Чунга-чанга, весело живем,
Чунга-чанга, песенку поем!…
Чунга-чанга, места лучше нет,
Чунга-чанга, мы не знаем бед,
Чунга-чанга, кто здесь прожил час,
Чунга-чанга, не покинет нас!»
Ну, про Кубу еще можно так спеть, но про остальные страны…
Может, конечно, мои соотечественники считают, что эти места – рай для обитателей вилл за заборами? Но что это за рай такой, в котором надо сидеть под охраной и за забором с сигнализацией? Что-то не припомню, чтобы о таком говорилось в библии!…
…Мы вышли из машины- прямо босиком на теплый песок. Над нашими головами загорались первые звезды. С Карибского моря потянуло свежим ветерком – почти совсем как 16 лет назад, когда со мной здесь был Сонни…
– Слушай, как тут здорово! – удивленно воскликнул Ойшин.
Я и забыла, что для него все это было в новинку.Я огляделась. Жирные туристы, в полусумерках разлегшиеся по всем 4 направлениям от нас, напоминали бы мне выброшенных на берег китов – если бы они не были такими шумными. Местные дети кривлялись перед ними на песке за монетки: да, подрастает достойная смена для Кампо Алегре …. А к нам уже спешил с подобострастным заученным выражением лица антильский официант.
– Что желаете выпить? – выпалил он с ходу на 4 языках.
– Пока ничего, спасибо!- ответила я на первом попавшемся из них и, не выдержав, отвернулась.
Ойшин не заметил перемены моего настроения – он по-прежнему упивался карибским пейзажем, который видел впервые в своей жизни.
– Я пойду поплаваю, а?- спросил он меня так, словно он был малышом-дошкольником, а я -его мамой.
– Иди-иди, – сказала я материнским тоном. – Только осторожно, там волны сильные.
И он побежал к морю как был – прямо в футболке и длинных шортах.
А я смотрела вокруг – и тоска по Полководцу охватывала меня все безудержнее…
Да, здесь вполне мог бы быть рай на земле. Но за те 16 лет, что меня не было на Антилах, жизнь стала здесь для большинства населения только еще тяжелее. Цены взлетели до небес. Голландскими властями было введено множество новых налогов. И почти ликвидированы были даже те скромные защитные меры в сфере занятости, которые раньше ограничивали наплыв на остров голландцев и обеспечивали преимущественное предоставление рабочих мест коренному населению. Глобализация хлынула на прекрасные пляжи и в сельские кунуку Кюрасао подобно зловонному потоку из провавшейся канализации. И я вовсе не имею при этом в виду ямайцев и гаитян….
Ойшин вернулся минут через 20, совершенно мокрый. Видно, он так и выкупался – в футболке и шортах; не знаю почему. А спрашивать было как-то неудобно.
– И вода какая теплая! Как парное молоко!- не переставал удивляться он, вытряхивая из уха воду. Хотя понятно же было, что она будет теплая.- А ты чего такая мрачная… Саския?
– Да ничего. Не поймешь ты, мне кажется….- вздохнула я.
– А может, все-таки попробуешь, объяснишь?
Я вздохнула еще раз, вспомнив, как «понял» наш фильм «А зори здесь тихие…» его соплеменник Киран.
– Ну вот, понимаешь…
Тут на помощь мне пришел переносной маленький приемник, который был у нас с собой – по нему начался выпуск новостей.
«Согласно недавно принятому в Великобритании законодательству сотни тысяч людей, вступившие в отношения с новым партнером, смогут проверить в базе данных полиции, нет ли у их нового партнера судимости за преступления сексуального характера, в частности, за педофильство…»
– Вот-вот, – подхватила я, – Вот что меня убивает, тебе понятно? Такие вот вещи.
Его реакция оказалась именно такой, какой я ожидала.
– А что же тут плохого? Это очень хорошо – что детей можно будет защитить.
– Я же говорила, что ты не поймешь… Во-первых, что это за такой «партнер», которого ты знаешь недостаточно, чтобы ему доверять – и как его можно подпускать близко к детям и даже к самой себе, если ты считаешь нужным проверить его данные в полицейском архиве? Не лучше ли с таким «партнерством» не спешить? И неужели у людей нет своей головы на плечах, чтобы заметить, что в человеке что-то не то? А во-вторых, неужели ты не видишь, что власти намеренно нагнетают паранойю и атмосферу недоверия между людьми в обществе, показывая, что без полицейских баз данных им ну никак не обойтись?