Советник Аида

А пока они потеряли своего сотрудника и ничего не понимали. Им и в голову не могло прийти поискать Зверева в психиатрической клинике.

А он, тем временем, продолжал "буйствовать" и угрожать расправой. Абсолютно неверный ход в психушке, где имеются свои Гитлеры, Сталины, человеки-пауки, Бонды, маньяки и прочие личности. Психиатрам было вполне достаточно звонка, где дежурный по ФСБ объявил конкретно - такого сотрудника нет и подземного завода тоже. Кому же хочется выслушивать постоянно лекции о вывернутых матках, оторванных яйцах, порванных телах и прочем угрожающем бреде больного? Назначенные препараты делали свое дело, превращая бузотера в элементарный овощ. А когда больной уже без эмоций все же пообещал вырезать всю семью доктора, ему добавили еще один препарат для лечения. Теперь Зверев не реагировал ни на какие внешние раздражители и процессы в его головном мозге уже не подлежали регенерации. Больной мог бы вылечиться, но безопасность семьи прежде всего и теперь он не причинит вреда уже никому.

Чекисты посетили адвокатский кабинет через три дня. Вошедший представился майором Морозовым и спросил не появлялся ли здесь некий Зверев.

– Так все-таки это ваш сотрудник, - усмехнулся Громов, - а дежурный по ФСБ отрицал это. Не понимаю - зачем федеральной службе безопасности понадобилось разводить адвокатов на наличие секретных заводов по обогащению урановой руды? Какую роль мы должны сыграть в ваших шпионских играх?

– Зверев не наш сотрудник, - неохотно пояснил чекист, - он один из фигурантов определенной секретной разработки. И, как я понял, он был здесь.

– Действительно был, - согласился Илья, - нес какую-то чушь и нам пришлось вызвать скорую помощь. Врачи признали его невменяемым и увезли в психушку. Больше нам пояснить нечего.

Чекист мгновенно исчез. Понятно, что побежал в психиатрическую клинику. И там столкнулся с серьезнейшей проблемой. Никто не отрицал присутствия Зверева в стационаре, но он был объявлен больным тяжелой формой шизофрении, не поддающейся эффективному лечению. И чекист вновь побежал докладывать руководству.

Утверждение, что в России все возможно, приобрело для Громова и его коллег вполне реальный смысл. Невероятно, но вскоре адвокатский кабинет Ковалевой вновь посетил необычный человек. Вряд ли можно назвать клиентом мужчину в маске и с пистолетом в руке. Он сразу махнул рукой Анне, чтобы сидела, не мешая, и заявил безапелляционно, обращаясь к Илье:

– Ты разрушил мое счастье и отправил любимого человека в психушку. Ты недостоин жизни и будешь наказан.

Мужчина в маске выстрелил в грудь Громову и произвел контрольный выстрел в голову. На грохот из своей комнаты выбежали Климов с Лосевым и обезоружили преступника, повалив его на пол, связали руки за спиной его же ремнем.

Разорванная пулей рубашка на груди в области сердца совсем немного пропиталась кровью, и дырка во лбу между бровей тоже кровила слабо. Лосев инстинктивно пощупал пульс на сонной артерии Громова и воскликнул:

– Он жив!

Скорую вызвали немедленно и потом полицию. Прибыли все практически одновременно и невесть откуда появились журналисты - вероятно имели своего человека в дежурной части. Следователь глянул на Илью и произнес изумленно:

– Дырка во лбу и он жив!? Извините...

Собственно, расследовать по этому уголовному делу было нечего. Преступник задержан с поличным, в комнате велось видеонаблюдение и задержанный не отрицал содеянного. Он лишь пояснил, что убил обидчика из мести - тот поместил его любовника в психиатрическую клинику. Его никто не поправил, что не убил, а ранил - в конечном исходе не сомневались. Оставалось только грамотно все задокументировать. Но личность преступника ошеломила всех - им оказался полковник ФСБ Колотов, непосредственный начальник Зверева. Эти геи чекисты давно состояли в любовной связи. Фактам мужеложства никто не обрадовался, кроме журналистов. Эти раздули информацию до невероятных сенсаций, словно отыгрываясь за недоступность и зловещую таинственность. "Извращенная любовь чекистов... и как тогда они любят Родину?". "Вместо работы - однополый секс в кабинете". Примерно в этом духе писали все газеты, вещали по телевизору.

На следующий день следователь решил сам съездить в хирургическое отделение городской больницы - забрать пули выемкой и попросить провести вскрытие побыстрее. Но там его ждал сюрприз. Заведующий отделением пояснил:

– Больной Громов Илья Антонович поступил к нам в отделение с огнестрельными ранениями области сердца и лобной кости. Для определения месторасположения пуль сделаны рентгеновские снимки. Одна пуля застряла в четвертом ребре, сломав его, конечно, но не прошла дальше. Больному повезло невероятно. Вторая пуля, пробив лобную кость, застряла в ней. Пули мы извлекли и требовалось дальнейшее оперативное вмешательство - убрали мелкие осколки костей, омертвевшие ткани в результате удара. Ушиб мозгового вещества сто процентный и мозговые оболочки повреждены, вероятны кровоизлияния... Череп проломлен пулей и это не простая болячка...

– Понятное дело, пульки можно забрать?

– Да, забирайте.

Врач отдал две сплющенные пули, словно они попали не в человека, а в стальной лист.

– Когда можно переговорить с больным?
– спросил следователь.

– Никогда - он исчез, - ответил хирург.

– Не понял?
– переспросил следователь.

– Я тоже не понял, - ответил доктор, - но больного нет, он исчез.

– Встал и ушел что ли?
– выдвинул свою версию следователь.

– Вы с ума сошли!
– возмутился врач, - как может уйти больной с такими ранениями? Тем более, что он еще от наркоза толком не отошел. Его отвезли в палату на каталке, зашли через пять минут, а его нет. Не мог он уйти сам, не мог. И как его похитили - непонятно. По коридору врачи ходят, медсестры и никто ничего не видел - не выносили никого из палаты. Даже если это проделки спецслужб, то все равно непонятно - через отдушину они его выкрали что ли?

Следователь знал, что в Громова стрелял полковник ФСБ Колотов. Он уже арестован и не отрицает содеянного. Жалеет лишь об одном - что не убил, а только ранил и надеется, что сдохнет во время или после операции. В ФСБ вполне могли организовать похищение, они на это мастера. А врач - обыкновенный лепила, профи в своей области и ни черта не смыслит в похищениях.

По месту прописки Громова не нашли. Соседи пояснили, что он живет на даче и в квартире бывает крайне редко, наездами. Дача где-то на заливе, адрес неизвестен. Следователь решил позже посетить адвокатский кабинет Ковалевой, там наверняка знают фактическое место жительство Громова. Его необходимо найти и допросить в качестве потерпевшего.

Заведующий отделением и его коллеги утверждали однозначно - сам Громов уйти не мог по состоянию здоровья. А это означало одно - похищение. Пришлось возбуждать еще одну статью уголовного кодекса.

* * *

Илья не мог позволить докторам многократное изумление. Они и так не понимали многое. С двумя подобными пулевыми ранениями не выживал никто. Но, в данном конкретном случае пули не проникли в мозговое вещество и сердечную сумку. Лобная кость и ребро предотвратили тяжкие последствия. Сплющенные пули свидетельствовали о том, что патрон не был подмочен или испорчен. Кости против пули никогда не выигрывали. На излете они могли задержать ее, но тогда пуля бы не деформировалась так сильно.

Повторных рентгеновских снимков не избежать, как и полного обследования. Илья знал, что через сутки не только срастутся кости, но и на коже не останется никаких следов. Придут врачи на следующий день, а у больного ничего нет, даже кожа не поцарапана. Все изумления, охи и ахи закончатся одним - такого больного необходимо исследовать, в обязательном порядке исследовать. Стать подопытной обезьянкой в секретных спецлабораториях он не желал.

В собственный коттедж на заливе Илья проник осторожно. Не хотелось, чтобы его кто-нибудь видел. Он вошел в гараж - его Крузак на месте, как и Лексус Анны. Она пригнала его машину из города, молодец. Теперь надо как-то подготовить ее к собственному появлению. А как - готовь-не готовь: результат один. На первом этаже Анны не было, на втором тоже. Осталась непроверенной одна спальня, но только семь вечера... Наверное, устала от всего и легла пораньше. Он открыл дверь...

Его Анна занималась любовью с заместителем прокурора области. Его Анна... теперь уже не его. Он зашел и кашлянул. Прокурор мгновенно скатился с Анны, и они оба в страхе смотрели на вошедшего хозяина дома.

– Бить или убивать я никого не стану, - спокойно произнес Илья, - тебе, прокурорское отродье, даю минуту на сборы. Если останешься дольше - могу покалечить. Тебе, Анна, пять минут вещички собрать. Потому, что ты больше здесь не появишься никогда. Лексус тоже можешь забрать - я подарки не возвращаю.