Советник

Он развернулся на пятках и ушел, оставляя ярость в каждом шаге.

— Это. Было. Насыщенно, — Алекс оперся на массажный стол. — Я бы даже рискнул опоздать, лишь бы получить изощренное наказание. Святой Боже, я и правда хочу БДСМ прямо сейчас.

Джульетта опустила плечи с облегчением.

— Оба эти красавчика хотят заполучить вас. Вы ведь знаете это, да?

— Первый из них даже не заслуживает взгляда на вас, не то, чтобы наслаждаться вашей киской, — теперь лицо Дмитрия потемнело от новой злости.

— Не переживайте, — ответила я, — моя киска — только моя, если вы имеете в виду это. Кстати, что Люций сказал вам по-русски?

Я не думала, что это возможно, но сердитый взгляд Дмитрия стал еще глубже.

— Он, как вы говорите, уверен, что ваша киска станет его.

— Ну, — Алекс взял меня за руку. — Я, может, и не попробую киску, но у нас есть только два часа сладкая, и вы вся моя.

Дмитрий пробурчал что-то о том, что не закончил массаж, и пообещал, что вернется, чтобы позаботиться обо мне.

Алекс опустил меня в своей стул для работы. Он, словно безумец, орудовал ножницами и спреями, которые пахли скипидаром и переспевшими фруктами. Он складывал фольгу, нагревал, опрыскивал и подрезал локоны, превращая мою голову в триумф красоты. Волосы остались того же рыжего оттенка, но он добавил немного более ярких и немного светлых тонов на разные пряди, чтобы создать целую палитру рыжих оттенков. Он накрутил локоны на крупные бигуди и обрызгал их немереным количеством лака для волос.

Затем он поставил передо мной косметичку, чтобы заняться макияжем. Я была немного взволнована, глядя на его павлиньи тени и яркие губы. Он еще больше усугубил мою тревогу, не позволив наблюдать в зеркало, пока не закончил. Спустя, по ощущениям, час расчесывания, нанесения теней, подводки глаз, выделения губ контурами и нанесения румян, я, наконец, получила свой шанс взглянуть на окончательный результат.

— Вуаля! — он повернул стул и придержал свободно спадающие волосы перед зеркалом.

Я никогда не оценивала свой внешний вид на десятку. Я понимала, что была красивой по большинству параметров, но ничего во мне не выказывало модель или кинозвезду. Когда я посмотрела на то, что сделал с моей внешностью Алекс, в моем взгляде было нечто большее, чем просто любопытство. Он подчеркнул мои скулы и пухлые губы. Придал моим бровям драматичности, выделив их изгиб. Но больше всего он подчеркнул зеленый цвет моих глаз. Они никогда не казались такими яркими.

— Вау, — было всем, что мне удалось сказать.

— Это точно «вау», детка. Именно за это стоит платить деньги. За это лицо, за эти волосы. Ты одна на миллион, уж поверь мне, — улыбнулся он мне в зеркало.

Рене вошла и хлопнула в ладоши перед собой.

— Это… Вы… Я никогда… — она не закончила ни одну из свои реплик, вместо этого издав писк.

Сдержанная горничная выглядела абсолютно по-девчачьи.

— Вы — абсолютное совершенство.

— Ну, спасибо, — Алекс изобразил слабый поклон.

Я засмеялась. Мне начинало нравиться общество моих ассистентов. Я попыталась не думать о том, что могу не увидеть их вновь после сегодняшнего дня. Было тяжело думать о причине, по которой Вайнмонт прислал бы их ко мне снова. Я не могла представить, что отправлюсь на другие балы. По факту, я подозревала, что этот «бал» был чем-то большим, чем казался.

Неважно, чем. Я должна пойти. Мне нужно сделать то, что я должна, чтобы мой отец остался жив и свободен. Пути назад не было, лишь вперед. И «вперед» означало, что мне придется выдержать бал и оставшиеся 363 дня.

— Швея здесь, — Рене успокоилась и кивнула мне присоединиться к остальным в главной комнате.

Швея оказалась миниатюрной женщиной в брючном костюме и балетках, с мелом на пальцах и карандашами за обоими ушами. То, что она принесла для меня, не было практичным платьем, если не сказать меньшего. Оно было пошито под фигуру модели. Я никогда не видела ничего подобного на страницах журналов. Это было длинное платье в пол глубокого изумрудного цвета с открытым декольте, кружевной шнуровкой на корсете, шлейками и юбками, полностью сшитыми из черных перьев павлиньего хвоста.

Алекс резко втянул в себя воздух и подбежал к платью.

— О, Боже мой, Боже мой. Я не видел ничего настолько же обворожительного за все годы моей практики, и, поверьте мне, я видел больше, чем просто какие-то ярмарки. Кто дизайнер и когда у меня будет такое же?

— Дизайнер — я, и уверяю тебя, оно уникально. — Швея окинула меня внимательным взглядом. У меня сложилось отчетливое ощущение того, что она каким-то образом снимала с меня мерки через полотенце. Уголок ее губ приподнялся, словно она была довольна. — Думаю, оно сядет на фигуру почти идеально, только придется собрать кое-где.

Алекс истекал слюной, глазея на платье. Оно было экстравагантным, сверхизысканным. Его хотелось нарисовать и не надевать.

Рене вошла в примерочную, изучая его сверхкритичным взглядом. Я не могла представить, как женщина, носившая только черный цвет, не делавшая макияж, и, казалось, вообще не занимавшаяся своей красотой, могла найти изъян в изделии мечты, висевшем перед ней.

— Думаю, тебе почти удалось, Энид, — Рене постучала пальцем по подбородку. — А где узор лозы?

— На накидке, — Энид щелкнула пальцами, и ассистентка поспешно вошла в комнату, поправив очки на переносице, и катя манекен перед собой. На нем была черная накидка с вышитыми зелеными лозами винограда, которые оплетали весь материал.

— И украшения, — Энид указала на вторую ассистентку, которая стояла ближе. Та держала красный бархатный футляр под рукой.

Энид взяла его и открыла элегантную крышку, ослепляя меня мерцанием. Внутри находилось колье с изумрудами с теми же мотивами лозы. Пара крупных сережек с драгоценными камнями дополняли набор.

Глаза Рене заискрились, когда она увидела фантастические украшения.

— Я не видела их двадцать лет, — она потянулась к драгоценностям, словно хотела коснуться их, но всего лишь задержала руку над ними.

Энид ударила ее по руке.

— Эй, мы тратим время. Сбрасывайте полотенце, и давайте оденем вас.

Я переминалась с ноги на ногу.

— Вы принесли белье? Мне нужно сходить в свою комнату и взять какой-нибудь набор прежде, чем я надену это.

Энид уперла руки в бока.

— Вы думаете, я позволю испортить мое роскошное творение какими-то хлопковыми трусиками?

Я в такой же манере опустила руку на свое бедро.

— Я не могу пойти на бал голышом, вы так не думаете?