Советская разведка накануне войны

Демонизацию этого договора британское правительство и британская разведка осуществляли и осуществляют по одной простой причине. Этот договор демонизируется отнюдь не потому, что якобы способствовал войне. После аншлюса Австрии и особенно Мюнхена, а, тем более, тех гарантий безопасности, что злоумышленно выдала Англия Польше и Румынии, война в любом случае была неизбежна. Так называемые «гарантии безопасности» Польше были выданы Великобританией лишь с одной целью - «гарантии были наиболее верным способом ускорить взрыв и мировую войну…подстрекали Гитлера», отмечал в свое время известный английский историк Б. Лиддел-Гарт. Главное же заключалось в том, что Договор поменял ее расписание, а, следовательно, и послевоенную конфигурацию, сделав невозможным для англосаксов войти в Восточную Европу как в начале войны, поскольку надо было оборонять Западную Европу, так и после победы для ее изъятия из орбиты СССР. Неуместно именуемый Пактом Молотова - Риббентропа советско-германский Договор о ненападении от 23 августа 1939 г. является крупнейшим провалом английской стратегии за весь ХХ век, и его всегда будут демонизировать. А ведь, к слову сказать, Сталин еще в конце марта 1935 г. открыто предупредил Англию о серьезной вероятности именно такого поворота событий! Более того, об этом же Англию открыто предупреждали и ее собственная разведка, и дипломатическое ведомство, и дипломаты иностранных государств, и разведслужбы союзных Англии иностранных держав, и проницательные журналисты-международники и т.д. Особенно же предупреждали в предмюнхенский период. Но разве то было нужно британскому премьер-министру Н.Чемберлену?! Кстати говоря, мало кому известно, какими уникальными разведывательными данными располагал Сталина за несколько месяцев до подписания Договора. Это очень любопытные данные. Прежде всего, отметим, что, начиная с середины 30-х гг., советская разведка регулярно «пасла» материалы сверхсекретного досье британского Форин Офис под названием «Германская опасность». Все, что заносилось в это досье, все, что поступало в Лондон по различным каналам, все становилось известным Москве. Что же касается до тех уникальных данных, о которых я только что упомянул, то речь идет о следующем.

1. Секретный меморандум британского МИДа от 22 мая 1939 г., направленный правительству Франции. В меморандуме открыто признавалась нецелесообразность заключения тройственного пакта о взаимопомощи между Великобританией, Францией и СССР, зато совершенно четко было прописано, что «в случае войны важно попытаться вовлечь в нее Советский Союз». Для Запада самым важным было втянуть СССР в войну!

2. Секретный доклад британского министра по координации обороны лорда Чэтфилда от 27 мая 1939 г. об итогах проходивших в апреле - мае 1939 г. секретных англо-французских штабных переговорах (на уровне Генштабов). В этом докладе черным по белому и с невероятной же циничностью англо-французские генштабовские «умиротворители» откровенно показали, как они намерены проигнорировать свои же гарантии безопасности Польши: «Если Германия предпримет нападение на Польшу, то французские вооруженные силы займут оборону по линии Мажино и будут сосредотачивать силы для наступления на… Италию». Что же касается Англии, то она, видите ли, «сможет осуществить эффективное воздушное наступление, в случае… если в войну вступит Бельгия». То есть совершенно открыто расписались, что выданные ранее гарантии безопасности Польше являлись преднамеренным обманом последней! Зато «в случае войны важно попытаться вовлечь в нее Советский Союз»! Они, значит, будут отсиживаться, и сосредотачиваться неизвестно для чего, а СССР - иди и отдувайся за них!

3. Запись секретной беседы от 29 июля 1939 г. политического деятеля Великобритании Родена Бакстона с влиятельным германским дипломатом - сотрудником службы дипломатической разведки германского МИДа Т.Кордтом. Содержание этой беседы свидетельствовало о том, что Англия намеревалась осуществить польский вариант Мюнхенской сделки с Гитлером. То есть сдать ему «в аренду» территорию Польши для нападения на СССР в обмен на очередной пакт о ненападении с Германией, ради чего Р.Бакстон от имени правительства Англии наобещал прекратить ведшиеся в то время переговоры о заключении пакта о взаимопомощи с СССР, начатые под давлением Москвы. Проще говоря, Великобритания намеревалась по аналогии с Мюнхенской сделкой отдать Гитлеру Восточную Польшу, дабы тот заимел бы, наконец, столь желанный для него плацдарм для нападения на СССР - плацдарм, с которым фюрер и его генералы еще на рубеже 1936-1937 гг. увязывали грезившейся им успех в блиц - «Дранг - нах - Остен» - криге. Одновременно такой же вариант готовился и для прибалтийских лимитрофов.

Однако едва только Иосиф Сталин дал достойный ответ, так тут же Коварный Альбион поставил перед собой уникальную по своей подлости геополитическую задачу: Восстановить График Войны в Первозданно-Британском Виде! Вот что и являлось сутью дезинформации английской разведки с осени 1939 г. И вот почему доклад ГРУ от 20 марта 1941 г. и начинался с абсолютно точной констатации реалий того времени: «Большинство агентурных данных, касающихся возможностей войны с СССР весной 1941 г., исходит от англо-американских источников, задачей которых на сегодняшний день, несомненно, является стремление ухудшить отношения между СССР и Германией». Без этого Англия просто не смогла бы выжить! И в ГРУ это прекрасно понимали. Вот почему вывод № 2 был сформулирован именно так, как сформулирован, а не иначе: «Слухи и документы, говорящие о неизбежности весной этого года войны против СССР, необходимо расценивать как дезинформацию, исходящую от английской… разведки…». К тому моменту уже нарастал шквал неопровержимой информации внешней разведки НКГБ и ГРУ именно о таких действиях британской разведки. Тем более что на пике этого шквала выдающийся советский разведчик Гайк Бадалович Овакимян документально разоблачил в начале мая 1941 г. самую крупную из серии дезинформационных акций операцию британской разведки. Она преследовала цель на фоне «визита» Гесса в Англию ускорить вооруженное столкновение между СССР и Германией, дабы отвести от Англии уже отчетливо маячившее поражение в единоборстве с Германией, в которое, подчеркиваю это вновь, Англия вляпалась по собственно же дурости. Так в чем же ошиблось или со страху перед Сталиным сугодничало ГРУ в выводе № 2?!

Как видите, и в помине нет никаких оснований для подобных выводов. И без особых пояснений ясно, что в отношении действий английской разведки тон вывода доклада ГРУ не случайно категоричный. В то время как в отношении германской разведки - смягченно вероятностный. Может быть, именно тут ГРУ ошиблось или сугодничало? Да нет же, ежели здраво поразмыслить. Тут все логично, не говоря уж о том, что и оправданно с разведывательно-аналитической точки зрения. Потому что для будущего агрессора куда важней усыпить бдительность запланированной жертвы своей очередной агрессии, нежели брехать на всех европейских, а то и мировых перекрестках о том, что вот-вот он нападет! Германский военно-морской атташе в Москве Н. Баумбах в апреле 1941 г. усиленно старался опровергнуть слухи о войне и даже о дате ее начала - 22 июня. Небезынтересно отметить, что он лгал и говорил правду одновременно. Ложь была в том, что-де Германия не готовится к нападению, а вот правда состояла в том, что по состоянию на начало последней декады апреля 1941 г., когда разгорелась эта полемика, дата «22 июня» официально еще не была утверждена Гитлером в качестве даты нападения. Это произойдет только 10 июня 1941 года. Более того, на тот момент она еще не была озвучена даже самим Гитлером, который сделает это только 30 апреля 1941 г. Кстати, попутно хотелось обратить внимание присутствующих на следующее. С этой историей связаны совершенно неадекватные фактам и реалиям того времени утверждения уважаемого в научных кругах человек историка А.И.Уткина, который считает себя вправе ретроспективно обвинять Сталина в том, что-де он передавал немцам секретную разведывательную информацию, получаемую от англичан накануне войны. И в качестве подтверждения приводит именно этот случай с Баумбахом. Это фигурирует во многих его книгах о Второй мировой войне. Последний раз в книге «Русские во Второй мировой», М., 2007, стр. 177. Но что было в действительности - я уже сказал. Более того. Добавлю, что 22 июня как дата нападения на СССР в категорическом тоне была заявлена бриттами специальному представителю президента США Рузвельта - Уильяму Доновану - только 6 июня 1941 года. Если американцам, от которых в самом прямом смысле слова зависела жизнь Англии, эта дата была сообщена только 6 июня, то, как англичане могли сообщить ее Сталину еще в феврале-марте-апреле. А то, что британский посол озвучивал эту дату на одной из пресс-конференций в Москве, вовсе не означает, что он передал эти сведения Сталину. На тот момент это была расчетно-аналитическая дата. В подобные тонкости почему-то никто не хочет вникать. В тот момент об этой дате не знал даже один из самых информированных британских агентов в высшем германском командовании - пресловутый Адольф Хойзингер, он же агент «Фил». Так что более чем непонятно, чем руководствовался уважаемый доктор наук, выдвинув такое обвинение. Добавлю также, что по указанию Гитлера еще в начале 1941 г. были разработаны и введены в действие руководящие указания начальника штаба Верховного главнокомандования по маскировке подготовки агрессии против Советского Союза № 44142/41 от 15.2.1941, пункт первый которых так и гласил: «1. Цель маскировки - скрыть от противника подготовку к операции «Барбаросса». Это главная цель и определяет все меры, направленные на введение противника в заблуждение. Предположим, что тогда, в марте 1941 г., сие гитлеровское «цэу» по вопросам дезинформации не было известно советской разведке. Вполне вероятно, что так оно и было. Но сейчас-то, когда этот трофейный документ уже лет десять как опубликован, можно же было воздержаться от беспочвенных упреков в адрес ГРУ и тем более Сталина?!

Ведь ГРУ не ошиблось, высказав свое мнение о причастности германской разведки к слухам о возможности войны весной 1941 г. в смягченно вероятностной форме. Потому как если сопоставить этот вывод с тем, что было написано в том «цэу» № 44142/41 от 15.2.1941, то нетрудно будет заметить, что там была расписана вся дезинформационная брехология нацистов, кроме одной детали - ни в одной его строчке нет ни звука о дезинформации именно о времени нападения, то есть насчет весны 1941 г. и тем более о 22 июня! А с 12 мая 1941 г. началась вторая фаза германской дезинформационной операции - именно в тот день было подписано распоряжение № 44699/41 от 12.05. 1941 начальника штаба Верховного главнокомандования Вооруженных сил рейха по проведению второй фазы дезинформации противника в целях сохранения скрытности сосредоточения сил против Советского Союза, в котором тоже нет ни звука о дезинформации по вопросу о времени нападения, тем более, весной 1941 г., до конца которой в тот момент оставалось всего 19 дней! А уж о дате нападения тем более. Тем не менее, все усиленно стремятся бросить в Сталина и ГРУ булыжник упрека, да поувесистей. Неужели так трудно уяснить, что замысел - спровоцировать СССР на какие-либо упреждающие грядущую агрессию «телодвижения» своими Вооруженными силами, которые затем можно было бы преподнести «прогрессивному демократическому мнению» Запада как агрессивные по отношению к Германии и тем самым заранее оправдать ее агрессию, - тоже присутствовал. Это вообще входило в арсенал тактических уловок стратегии блицкрига, не говоря уже о том, что это же было в тот момент и стратегической целью Англии и вообще Запада. Однако вплоть до самого нападения включительно, гитлеровцы едва ли не навзрыд все время сетовали, что Советский Союз не дает ни малейшего повода заподозрить его в каких бы то ни было «недружественных» и уж тем более в агрессивных намерениях по отношению к Германии. В кавычках потому, что никакой дружбы не было и в помине - был абсолютно голый прагматизм с обеих сторон.

Теперь обратим пристальное внимание на то, что ГРУ без обиняков назвало все сообщения о якобы неизбежности войны весной 1941 г. именно слухами. И тут никакой ошибки тоже нет - оценка аналитиков ГРУ и здесь абсолютно точна. А вскоре новые данные Лубянки вновь подтвердили это. И ГРУ именно потому точно оценило эти сообщения как слухи, что на тот момент, то есть по состоянию на 20 марта 1941 г., еще не было зафиксировано данных, способных засвидетельствовать хоть какую бы то ни было реальность подобных утверждений. Любая военная разведка, тем более столь солидная, как ГРУ, при оценке угрозы нападения, особенно в те безъядерные времена, исходила (да и сейчас будет исходить) из двух фактов: из факта сосредоточения войск противника у своих границ и особенно факта завершенности этого процесса. Так вот, именно в то время, то есть по состоянию на 20 марта 1941 г., ГРУ видело и четко фиксировало действия командования вермахта, связанные только с сосредоточением и развертыванием войск. Но самое главное, что оно видело в то время, - так это то, что этот процесс еще не завершен и даже еще не переведен в режим финишного этапа, то есть в режим военного времени, когда начинается отсчет времени «Х». Любая военная разведка, тем более столь многоопытная, как российская военная разведка располагает уникальными системами индикаторов, позволяющих даже по косвенным признакам своевременно зафиксировать тот факт, что процесс сосредоточения и развертывания войск противника завершен либо уже явно близится к завершению. По состоянию же на 20 марта 1941 г. ГРУ еще не располагало такой информацией. Потому и расценило эти сообщения о вероятности войны весной 1941 г. как слухи, распускаемые именно англосаксонскими, особенно британскими силами. Потому как их задачей в тот момент действительно являлось практически никак не скрывавшееся желание поскорее стравить СССР и Германию в смертельной схватке, что и было чуть позже вновь четко подтверждено сотрудником нью-йоркской резидентуры НКГБ Г.Б. Овакимяном.

ГРУ ни на йоту не ошиблось еще и потому, что по состоянию на 20 марта 1941 г. ни одна из разведслужб СССР еще не располагала хоть какими-то данными о переводе графика военных перевозок вермахта на Восток в режим финишного этапа и тем более в режим военного времени. Если на немецком штабном языке того периода, о введении в режим максимально уплотненного графика движения эшелонов. Этими исключительно важными данными однозначно индикаторного характера Москва стала обладать лишь в начале последней декады мая 1941 г., то есть в самом конце весны этого года. Именно тогда от своего ценного агента - крупного железнодорожного чиновника рейха - берлинская резидентура НКГБ получила неопровержимые документальные данные о том, что этот график переводится в режим военного времени (максимально уплотняется). Только в тот момент стало понятно, что процесс сосредоточения и развертывания войск вермахта для нападения на СССР вступил в финальную стадию. В том числе было установлено, что командование вермахта приступило к выдаче предписаний ж.-д. чиновникам рейха об их обязанности прибыть на некоторые узловые ж.-д. станции в приграничной зоне СССР на пятый день с момента начала агрессии против Советского Союза. А теперь сопоставьте. График военных перевозок вермахта был переведен в режим максимального уплотнения движения эшелонов 22 мая 1941 г., а уже 24 мая 1941 г. Сталин созвал секретное совещание членов Политбюро с участием высшего военного командования. И на этом совещании прямо так и заявил, что в самое ближайшее время, судя по всему, СССР может подвергнуться внезапному нападению со стороны Германии! То есть о переводе этого графика в иной режим он знал заблаговременно и, судя по всему, явно еще в начале мая, самое позднее, так как уже 13 мая он лично санкционировал выдвижение всех намеченных для этого войск к западным границам, насчет чего Жуков и Тимошенко и дали соответствующую директиву. Так за что же попрекать славное ГРУ и особенно Сталина в части, касающейся вывода № 2?! Как видите, не за что.

Но, быть может, ГРУ ошиблось или сугодничало, тем более из страха перед Сталиным, и даже отдало некую дань культу «гениального вождя» в выводе № 1 - «…наиболее возможным сроком начала действий против СССР являться будет момент после победы над Англией или после заключения с ней почетного для Германии мира»? Увы, для всех, кто абсолютно без каких-либо на то оснований вовсю «полощет» кровью и потом многих поколений военных разведчиков заработанный высочайший авторитет ГРУ и тем более имя Сталина, ничего подобного и в этом случае нет! ГРУ и в этом случае ни на йоту не ошиблось. Сама жизнь, весь ход последующих событий, сама трагедия 22 июня ясно показали, что ГРУ было изумительно точно в своем безошибочно провидческом, но столь трагически же подтвердившемся прогнозе. Вы только вдумайтесь в то, что же написало ГРУ в выводе № 1. Ведь военная разведка в сущности-то беспрецедентно точно, провидчески спрогнозировало ситуацию с так называемой «миссией» Гесса: заместитель фюрера по партии именно для того и рванул в Англию, чтобы как раз и договориться на почетных условиях с лидерами верхушки ее правящей элиты!

Разве это никому не известно? Как этот вывод мог снять значение приведенных в докладе сведений, тем более ввести в заблуждение самого Сталина, если сама жизнь трагическим образом, но беспрецедентно точно подтвердила вывод № 1 доклада ГРУ от 20 марта 1941 г.? Все получилось так, как и прогнозировало ГРУ. Нападение на СССР произошло после того, как, во-первых, в Англию рванул Гесс. А, во-вторых, что и есть главное, после того, как между высокопоставленными представителями Англии и Р. Гессом была достигнута некая по сию же пору официально неизвестная в полном объеме и особенно в не вызывающей сомнений и подозрений документальной точности договоренность. Проще говоря, Гитлеру была гарантирована практически полная безнаказанность однофронтового разбоя Третьего рейха на Востоке, сиречь против СССР. Аж до 1944 г.! О чем, к слову сказать, в сентябре 1941 года Черчилль лично проболтался советскому послу Майскому.

Итак, в чем могло ошибиться или сугодничать ГРУ в части, касающейся вывода № 1?! Ведь дата 22 июня 1941 г., как дата нападения Германии на СССР, четко, однозначно, а главное же, письменно впервые была указана в документах германского военного планирования только 10 июня 1941 года. В документе под названием «Распоряжение главнокомандующего Сухопутными войсками о назначении срока начала наступления на Советский Союз» № 1170/41 от 10.6.1941 года. Разве требует особых доказательств тот факт, что 10 июня - это ровно месяц после 10 мая, то есть ровно месяц после того, как Р. Гесс сиганул через Ла-Манш в Англию? В чем здесь ошибка ГРУ или ошибка, а то и заблуждение самого Сталина? Ведь почти за три месяца до письменного свершения факта определения Гитлером даты нападения на СССР, ГРУ абсолютно точно их спрогнозировало, в том числе и особенно точно спрогнозировало ситуацию, в которой это решение будет принято, то есть в ситуации откровенных попыток Гесса достичь почетного мира с Англией?