Советская разведка в Китае. 20-е годы XX века
Шрифт:
Кроме того, ОМС был связующим звеном между Коминтерном и Разведслужбой Генерального штаба, а также между Коминтерном и тайной полицией». [102]
Итак, ОМСу подчинялись все тайные торговые предприятия ИККИ и секретные службы информации. Он занимался также редактированием, шифровкой и расшифровкой донесений. В его функции входило и взаимодействие с ОГПУ — НКВД и Разведупром РККА. Кроме того, в состав ОМСа входил отдел документации, которым руководил Фриц Мильтер. Именно здесь подделывались визы, паспорта, печати, документы.
102
Цит. по: Владимир Пятницкий. Ук. соч. С. 197–198.
2 мая 1921 г. Малое бюро ИККИ назначило заведующим ОМСа И. А. Пятницкого, [103] вступившего в должность после III конгресса Коминтерна.
Заместителем его по отделу, а с декабря 1922 г. заведующим отдела стал П. А. Вомпе (1890–1925). [104] С августа 1925 г. заведующим ОМСа стал М. Грольман, [105] затем до июня 1926 г. — А. Е. Абрамович, известный также как Альбрехт, Александр, Четуев, Арно, Вудро, М. Хабер [106] (1888—?). После ухода из ОМСа А. Е. Абрамовича (он в 1926–1931 гг. стал референтом Отрготдела ИККИ, в 1926–1930 гг. (с перерывами) представителем ИККИ в Китае, в дальнейшем на научно-педагогической и хозяйственной работе, с 1961 г. на пенсии) И. А. Пятницкий, который к этому времени возглавлял одновременно Бюджетную комиссию Коминтерна, Орготдел, Оргбюро и Секретариат ИККИ,
103
Иосель Орионов Таршис (Пятницкий Иосиф Аронович) родился в уездном городке Ковельской губернии Вилькомире (ныне Укмерге, Литва) в 1882 г. У него было три старших брата и три сестры. Иосель выучился читать самоучкой, не по букварю, а по газетам и листовкам на русском, еврейском и литовском языках, большинство из которых было революционного содержания. В семье говорили только по-еврейски. В тринадцать лет родители отдали его в обучение к дамскому портному. Так он становится ремесленником и начинает самостоятельную жизнь. В конце 1897 г. Иосель перебирается в Ковно (Каунас) к одному из братьев, у которого и поселился. Брат был столяром. Иосель включился в деятельность кружка самообразования и нелегального профсоюза столяров. А оттуда — прямой путь к подпольной революционной деятельности. Интересно, что в Ковно в этот же период начинают действовать будущие соратники Пятницкого по Коминтерну: Пранпс Эйдукявичус, Арон Сольц и Викентий Капсукас (Мицкевич), а также молодой Феликс Дзержинский.
Из Ковно Иосель перебирается в Вильну, где с помощью местных товарищей получает работу и вступает в нелегальный профсоюз дамских портных, а вскоре становится его секретарем и кассиром, не оставляя работы в мастерской. Здесь, в Вильне, в 1900 г. происходит боевое крещение Пятницкого, он участвует в захвате полицейского участка и освобождении трех арестованных товарищей. Спустя две недели ему поручили обеспечить переход двух женщин из числа освобожденных через границу. Это был первый случай, когда ему пришлось иметь дело с нелегальным переходом границы, делом, которым он позднее профессионально занимался на протяжении десяти лет.
Иосель помимо еврейского и литовского, говорил очень плохо на русском и немецком, немного на польском языках. Он, как вспоминают его современники, был очень коммуникабельным человеком, был очень ловок, предприимчив и отважен. Но, несмотря на пылкость натуры, умел сочетать смелость с точным расчетом. В Вильне он знакомится со слесарем по кличке Файвчик, прибывшим из Парижа по поручению группы «Освобождение труда», только что объединившейся с «Искрой». От приезжего Иосель узнает о программе группы «Освобождение труда» и о подготовке издания газеты «Искра». Происходит знакомство с младшим братом Мартова (Цедербаума) Сергеем Цедербаумом (Ежовым). Иосель всецело переключается на транспортировку «Искры» в Россию и отправку нужных людей за границу. Он сопровождает транспорты с нелегальной литературой и занимается переправкой своих людей через границу. В 1902 г. первый арест девятнадцатилетнего Пятницкого в вагоне поезда. Его отправляют в Киев в Лукьяновскую тюрьму. Там он знакомится со многими крупными социал-демократами: Н.Бауманом, М.Литвиновым (Валах), наборщиком «Искры» Иосифом Блюменфельдом, последний всерьез занялся политическим образованием Иоселя.
18 августа 1902 г., отсидев за пять месяцев и четыре дня, вместе с группой единомышленников Пятницкий совершает дерзкий побег из тюрьмы.
В Киевском государственном архиве имеется несколько материалов Департамента полиции и Киевского губернского жандармского управления. Вот один из них от 5 сентября 1902 г.: «Литер Б-262. Секретно.
Сведения о лице, привлеченном к дознанию в качестве обвиняемого:
Таршис Иосель:
…П.18. Место воспитания, образование: ни в каких учебных заведениях не был. Совершенно не грамотен по-русски и малограмотен по-еврейски.
…П.22. Основания для привлечения к дознанию: агентурная связь и данные наблюдения, из коих известно, что Таршис был знаком многим крупным деятелям и носил в партии конспиративную кличку «Виленец».
Именно с этого времени у Иоселя появилась кличка, ставшая фамилией на всю жизнь. Социал-демократки мать и дочь Бахи придумали ему в целях конспирации прозвище Фрейтак (в переводе с немецкого Пятница), так как он постоянно назначал им встречи именно по пятницам.
К 1903 г. Пятницкий оказывается в Берлине, сразу же включившись в организацию транспорта литературы и людей в Россию. В конце 1903 г. в Берлин приехал член ЦК РСДРП Носков. Пятницкий вместе с ним выехал в Лондон, где в то время находилась редакция «Искры». Там он впервые встретился с Лениным и Крупской. Речь шла о создании транспортного пункта «Искры» в Берлине. Пятницкий должен был организовать службу связи заграничного центра партии с Россией. С этого момента он стал специализироваться в конспиративной и подпольной «технике» и обладал этим делом настолько, что после 1917 г. ЦК партии поручил ему организовать Службу связи Коммунистического Интернационала. Он должен был реорганизовать и улучшить работу ОМСа. Фактически И.А.Пятницкий стал создателем нового конспиративно-технического аппарата Коминтерна. В конце 1921 — начале 1922 г. он лично объехал все основные зарубежные пункты связи, по результатам поездки представив доклад руководству (В.Пятницкий. Ук. соч. С. 14, 203)
104
П.А.Вомпе (1890–1925) родился в Луге в семье земского врача. Получил высшее образование, работал помощником юрисконсульта на Николаевской железной дороге.
105
П.Хубер вообще не упоминает его в руководстве ОМСа (Peter Huber. The Cadre Department, the OMS and the «Dimitrov» and «Manuil'sky» Secretariats during the Phase of the Terror.- Centre and Periphery. The History of the Comintеrn in the Light of New Documents (edited by M.Narinsky and Surgen Rojaher). International Institute of Social History. Amsterdam. 1996.)
106
Frederick S. Litten. The Noulens Affair. P.499
107
Александр Лазаревич Абрамов (Миров-Абрамов) (1895 — 1937) один из руководителей советской военной разведки. Видный деятель Коминтерна. Родился в Москве в купеческой семье. Получил образование в Германии. Большевик с 1916 г., участник Февральской и Октярьской революций в Москве. С 1921 г. на дипломатической и коминтерновской работе в Берлине. С ноября 1935 г. — заместитель заведующего. Службы связи ОМС. С 5 сентября 1936 г. — в IV (Разведывательном) управлении Генштаба РККА — помощник начальника Управления, руководитель испанского направления. Арестован 21 мая, расстрелян 25 ноября 1937 г. (А.Колпакиди, Д.Прохоров. Ук. соч. С. 302–303.)
108
А.Л.Абрамов работает на этой должности до августа 1936 г., с сентября 1936 г. в IV управлении РККА — помощник начальника Управления, руководитель испанского направления).
109
Там же. С.202.
В 1920–1921 гг. значительную часть работы ОМС составляла переправка в Москву и обратно делегатов конгрессов Коминтерна, пропагандисткой литературы, различных грузов, в том числе оружия. Этим занималась специальная курьерская служба, созданная при ОМС решением ИККИ. 21 января 1921 г. Малое бюро по докладу Бейко постановило «просить ЦК РКП, чтобы 1) в числе сотрудников НКИД (в отделе дипломатических курьеров) был товарищ, назначаемый Коминтерном и исполняющий поручения Коминтерна; 2) то же в Наркомвнешторге; 3) то же в каждой из торговых миссий». [110] Такое право Коминтерну было предоставлено.
110
РЦХИДНИ. Ф.495. Оп. 2.Д.6.Л.20 об.
Следует сказать, что курьерская служба и фельдъегерская связь были самыми распространенными средствами связи. Основным средством передвижения вплоть до начала 30-х годов на Дальнем Востоке оставался железнодорожный транспорт, так как регулярное воздушное почтовое сообщение Москва—Новосибирск открылось только 1 августа 1928 г. Весь путь с четырьмя пересадками продолжался 26 час. 30 мин.
30 августа 1922 г. Оргбюро ЦК РКП(б) приняло решение о том, что отныне пересылка всей секретной коррреспонденции за пределами Москвы должна осуществляться силами
специального вновь созданного при ГПУ НКВД подразделения фельдъегерской связи. Иркутск использовался как «пункт сбора информации» на Китай, Чита — на Монголию, затем собранная информация из этих городов один раз в три недели отпралялась по назначению в Китай и Монголию. [111] Однако существовали и определенные трудности. Секретрь Восточного отдела ИККИ И.Мусин жаловался 22 марта 1923 г. на отсутствие возможности передачи информации по маршруту Москва—Владивосток. Так как официальный фельдъегерский маршрут существовал только до Читы, дальнейшая же передача информации могла соуществляться на основе «личной договорености» с работниками региональных партийных органов власти. Выпадение по каким-либо причинам того или иного «неформального курьера» вело к нарушению информационого обмена по всей цепочке между центральными органами КИ и их региональными подразделениями восточнее Читы, особенно зарубежными. В среднем получение обратного ответа на письменное сообщение посредством фельдъегерской связи осуществялось чрезе один месяц. За период прохождения информации от одного к другому адресату от одного до нескольких месяцев происходили серьезные изменения в обстановке на местах, которые не могли учитываться в Центре.111
РЦХИДНИ.Ф.17.Оп.84.Д.403.Л.124. — Цит. по: М.В.Фукс. Ук. соч. С.168.
Горестное признание медленной передачи информации и документов на большие расстояния, которое вредит революционному делу, содержится в письме полномочного представителя Советской России в Китае А. Иоффе на имя В. Ленина от 27 января 1923 г.: «Месяцами мы совершенно ничего не получали из Москвы, ни директив, ни указаний, ни даже серьезной информации газетного характера. Когда я посылал подробную телеграфную информацию в Москву, то получал сообщение, что это слишком дорого [112] и должно быть отменено; информация моя о Китае, как правило, должна идти с курьером и лишь в исключительных случаях по телеграфу. Принимая во мнимание, что Китай как никак, а переживает свою революцию, и события здесь разворачиваются с чрезвычайной быстротой, благодаря всему этому создалась полная взаимная оторванность, при которой сообщаемые мной с курьерами факты, сплошь да рядом, по получению их Вами, уже менялись и уступали место другим, зачастую их отрицающим фактам, а в кои веки получаемые Вами соображения относились к событиям уже несуществующим. К этому нужно прибавить, что еще чаще Вами даются указания по вопросам, касающимся политики в Китае, не мне, а Дальбюро, Дольревкому, и притом указания, которые противоречат моей политике здесь и все чаще противоречат Вашим же собственным директивам, данным ранее». [113]
112
Телеграфные линии вдоль КВЖД (Иркутск — Пекин), а также часть других линий, связывающих Россию с заграницей (в Восточной Азии — связь по линии Шанхай — Нагасаки — Владивосток), еще в 1906 г. были отданы в концессию «Датскому северному телеграфному обществу», которое взимало плату за свои услуги в свободно конвертируемой валюте. В соответствии с действующими тарифами «Датского общества», Дальневосточный отдел ИККИ в Москве, исходя из своего бюджета, был, например, в состоянии отправить заграницу только 15 страниц (8 слов в строке; 30 строк на 1 стр.) телеграмм в год. Кроме того, этому же отделу полагалось только 24 часа пользования «прямым телеграфным проводом» в год для переговоров со своими подразделениями в Сибири и на Дальнем Востоке (М.В.Фукс. Роль региональных властных структур во внешней политике Советской России на Дальнем Востоке в первой половине 1920-х годов. — Русский исторический журнал. Москва Том 1.1998. № 2. С.166).
113
РЦХИДНИ. Ф.5. Оп.1. Д.2147. Л.20; Цит. по: М.В.Фукс. Ук. соч. С.169.
Одной из наиболее сложных проблем в те годы были вопросы финансирования. Почти всегда Коминтерн испытывал недостаток денег для закордонной работы. Еще в начале 1919 г. Л. М. Карахан обратился с «совершенно секретным» меморандумом на имя Ленина по вопросам финансирования. Он просил «отпустить Народному комиссариату по иностранным делам 200 тыс. золотых рублей на поддержку рабочих организаций Востока, посылку агитаторов для целей пропаганды на Востоке, на первую четверть года, январь—март 1919 г.». Среди стран, перечисленных в данном меморандуме, в которые планировалось направить «агитаторов» для поднятия угнетенных масс на пролетарскую революцию, указывались Северный и Южный Китай, Корея, Персия, Индия. [114]
114
Владимир Пятницкий. Ук. соч. С.320.
Первый бюджет Коминтерна, принятый специальным решением политбюро в апреле 1922 г. по докладам Сокольникова и Пятницкого и подписанный Сталиным, составлял 5 536 400 золотых рублей. [115]
Однако в эти годы официальный бюджет составлял лишь часть ассигнований на деятельность Коминтерна. Зачастую из так называемого «резервного фонда», фонда политбюро, бюджета ОГПУ направлялись деньги на те или иные запросы национальных компартий. Так, в апреле 1922 г. Карахан докладывал И. Сталину, что он передал крупные суммы корейцам (дважды золотом на сумму 600 тыс. рублей и один раз царскими купюрами — 4 млн. рублей) для создания двух типографий (в Шанхае и Пекине) и для непосредственной нелегальной работы в Корее против японцев, в том числе для организации вооруженного сопротивления. [116]
115
Владимир Пятницкий. Ук. соч. С.246.
116
Владимир Пятницкий. Ук. соч. С.246.
Часто на места Коминтерн посылал не денежные купюры, а драгоценности, бриллиантты, их легче было нелегально перевозить через границу. Они занимали меньше места. Драгоценности довольно часто заделывались в подметки ботинок и каблуки туфель агентов Коминтерна, направлявшихся в ту или иную страну. В Коминтерновском архиве найден интересный документ от 18 августа 1919 г., как повторное письмо на имя секретаря ЦК ВКП(б) Е. Д. Стасовой на вопрос: зачем для нужд служб Коминтерна необходимо определенное количество кожи следующего содержания:
«Уважаемый товарищ Стасова! Кожа нам нужна для подметок, в которые мы будем заделывать ценности, главным образом бриллианты. У нас теперь имеется для этого вполне надежный человек.
Очень прошу Вас сделать соотвествующую надпись на нашей бумаге. С товарищеским приветом управляющий делами Клингер». [117] И видимо необходимая коминтерновским работникам кожа была выделена.
Однако не всегда деньги попадали по назначению, часто они шли на иные цели. К примеру, руководитель Восточного отдела Коминтерна Г. И. Сафаров докладывал Сталину, что денежные средства и ценности выдаются совершенно «безответственным людям из отдельных групп». Он приводил пример, когда неким Ху Нан Гену и K° Чи Иру было выдано 200 тыс. золотых рублей для поддержки национального движения в Корее, однако, как выяснилось, деньги пошли для продолжения фракционной борьбы в корейской эмиграции. [118]
117
Коминтерн и идея мироввой революции. М.1998. С.153.
118
Владимир Пятницкий. Ук. соч. С.247
Известен и другой случай. Таро Есихара (псевдони — Ноги) приехал в Россию в 1920 г. из США, где он был активистом профцентра Индустриальные рабочие мира, руководимого Уильямом Хэйвудом. В России он участвовал в первом съезде народов Востока в Баку в 1920 г. и был делегатом III Конгресса Коминтерна в 1921 г. Осенью 1921 г. по поручению Коминтерна он был направлен в Японию для установления связи с японскими коммунистами, вез с собой драгоценные камни на крупную сумму для финансирования организационных мероприятий по созданию КПЯ, но расстратил эти средства. [119]
119
ВКП(б), Коминтерн и Япония. 1917–1941.М.2001 С.253.
Очевидно, злоупотребления были настолько очевидны, что В.Ленин вынужден был лично набросать проект секретного письма ЦК РКП(б) от 9 сентября 1921 г. следующего содержания:
«Нет сомнения, ч[то] денежные пособия от К[оммунистического] И[нтернационала] компартиям буржуазных стран, будучи, разумеется, вполне законны и необходимы, ведут иногда к безобразиям и отвратительным злоупотреблениям.
Ведя беспощадную борьбу с этими злоупотреблениями, ЦК РКП обращается с этим секретным письмом ко всем членам партии, работающим за границей, находящимся там или знакомым ближайшим образом (тем или иным путем) с этой работой.