Советская республика и капиталистический мир. Часть I. Первоначальный период организации сил
Шрифт:
Рабочие уже спрашивают, какая организация заведует отправкой вооруженных отрядов в деревню. Иные из рабочих, имея достаточное вооружение, хотели бы на свой риск и страх отправиться в деревню. Товарищи, необходимо устранить возможные недоразумения. Продовольственную кампанию, т.-е. борьбу за хлеб, нужно вести строго организованным, строго централизованным путем. Те рабочие, которые хотят составить продовольственные отряды, должны снестись немедленно с Народным Комиссариатом продовольствия, у которого имеются списки всех губерний, уездов и волостей, богатых продовольствием и нуждающихся в такого рода рабочих отрядах. Иначе, если группы рабочих-добровольцев будут отправляться на свой страх и риск, без ведома Комиссариата продовольствия, может выйти так, что в одну губернию, в одну волость направятся десятки отрядов, в другую – ни одного, и получится анархия, беспорядок, разруха. А мы хотим вести продовольственную кампанию организованным, централизованным путем, т.-е. чтобы иметь в центре общее руководство всем продовольственным положением в стране, и чтобы на местах продовольственные рабочие отряды действовали не иначе, как по указаниям местных продовольственных организаций, крепко связанных с центром. Повторяю, нам необходима согласованность, а не разброд и разлад.
Еще высказывают мысль, что надо ввести монополию и установить твердые цены на все. [274]
274
Записка, о которой идет речь, гласила: «Тов. Троцкий! Установите твердые цены на все предметы потребления, то „кулаки“ Вам дадут добровольно хлеб по твердым ценам».
IX. Подкоп буржуазии под Советскую власть
Буржуазия считает, что власть должна принадлежать ей всегда. Таково твердое исконное убеждение всех имущих классов: оно покоится на том, что у буржуазии уменье управлять передается из поколения в поколение, от отца к сыну. Кроме того, историческая самоуверенность буржуазии покоится на ее богатстве. А богатство буржуазии – все равно, что снежный ком, который валится с горы, нарастает и превращается в лавину. Сидит буржуазия на горе золота и презрительно смотрит сверху вниз. Она уверена, что сама может все, а что касается трудящихся масс, то как они были под кнутом, под ярмом, так и должны остаться. Она убеждена, что трудовой люд неспособен на такое привилегированное дело, как управление государством, и что власти ему не удержать. Но чтобы доказать всему миру обратное, рабочий класс в России власть завоевал и удержал. И вот, если бы рабочие и крестьяне, после того как, в первый в истории всего человечества раз, во всей стране взяли власть в свои руки, эту власть из рук выпустили бы, отдали бы ее из рук Советов, – то не было бы большего праздника для помещиков, эксплуататоров, королей и министров во всех странах, повсюду. Каждый буржуа во Франции, Англии, Германии сказал бы тогда своим рабочим, своим крестьянам: «вы называете себя социалистами, собираетесь сбрасывать нас, буржуа, и брать власть в свои руки; но поглядите, чем кончили рабочие, которые это сделали? Взлетели-то они высоко, а где сели? Они вернулись на свое прежнее место и отдали власть в руки кулаков, помещиков, спекулянтов, в руки мародеров. Почему? Потому что не сумели справиться даже с продовольственным вопросом; голод их истощил, надорвал, силенки-то, чтобы справиться с ним, у них не хватило».
Голод и контрреволюция друг другу помогают, идут рука об руку. Контрреволюция винит в голоде Советскую власть; но так ли это? Вдумайтесь, что такое Советская власть вообще? Это вы, рабочие и крестьяне, сами Советскую власть поставили. Если выбранный вами в совет Иванов или Петров плох, то изберите Карпова, прогоните Иванова, пошлите Сидорова. Когда же вам говорят, что Советская власть, как принцип, как организация плоха, то вам тем самым говорят, что вы сами никуда не годитесь. Что же? Это будет правдой, если мы не справимся с нашими историческими задачами. Если, засучивши рукава, мы не совладаем с трудностями, то, значит, действительно, слаб русский рабочий класс, чтобы стоять у власти. В таком случае, нечего пенять на Иванова, Сидорова, – надо призвать буржуазию господствовать и командовать, а рабочий класс и впрямь, стало быть, рожден для того, чтобы ей подчиняться, служить и за ней подмывать ее грязные следы.
Если вы согласитесь с этим, тогда отдайте ваше доверие кадетам, правым эсерам и меньшевикам, тем самым, которые теперь всеми силами и всеми средствами подрывают продовольственное снабжение рабочих, чинят самый преступный саботаж в таком священном деле, как прокормление голодных трудящихся. Обратите внимание на резолюции эсеров, резолюции меньшевиков. О чем они говорят? О том, что нельзя оказывать поддержки Советской власти. Почему нельзя оказывать поддержки? Да потому, что поддержкой рабочих и крестьян Советская власть только и сильна. Да потому, что г. Рябушинский, известный вам московский капиталист, дал эсерам и меньшевикам средство ослабить поддержку Советской власти со стороны трудящихся… Он сказал еще в прошлом году: «вот когда костлявая рука голода возьмет за горло рабочий класс, тогда он научится „дисциплине“, т.-е. станет послушным». – Это г. Рябушинский имеет у себя на привязи, в качестве приказчиков и помощников, правых эсеров и меньшевиков. Теперь они, считая, что момент предсказаний Рябушинского уже наступил, бегают и нашептывают вам: одни – повернитесь спиной к бесхлебной Советской власти, другие – повысьте хлебные цены, третьи – давайте созывать сейчас Учредительное Собрание. Про «пользу» повышения назначенных Советской властью цен на хлеб мы говорили. Теперь попутно коснемся Учредительного Собрания.
Кто будет в этом Учредительном Собрании? Какие такие спасители? Разве мы не знаем? – Те же самые правые эсеры и меньшевики, которые держали власть в своих руках до Октябрьской революции. Ведь новых людей не выдумаешь, новых партий к жизни не вызовешь. Мы знаем Учредительное Собрание, как свои пять пальцев, наперечет. Это Керенский, Авксентьев, Церетели, Дан, Чернов, вся старая до-октябрьская компания. Чего хочет она? Только продолжать ту политику соглашательства с буржуазией, которая затянула хозяйственный кризис, истощила страну, в результате взвалив на плечи народа ношу страшной тяжести. И есть, не скрою, есть среди рабочих такие отчаявшиеся элементы, которые готовы искать спасителя откуда-нибудь извне, в том числе и из самого последнего места, из среды правых эсеров и меньшевиков. А эти преступники и враги народа подбивают отчаявшихся на возмущение. Конечно, мы знаем, что значит трудовому населению получать четверть фунта или восьмушку хлеба. При таком положении возможны голодные бунты темных людей против Советской власти. Что дадут, чем помогут эти бунты? Ведь эти бунтовщики будут похожи на того безрассудного младенца, который не находит молока в истощенной груди своей матери и кусает материнскую грудь. Это – возмущение
против себя. Нет, не голодные бунты против ваших собственных представителей, которых вы можете сменить, заменить, отозвать, – не голодные бунты, а упрочение власти рабочих и крестьянской бедноты над богатеями, изъятие хлебных запасов и правильное распределение их по всей стране – вот настоящее средство, настоящий путь спасения!X. Кто предал Украину?
Тем господам, которые в голоде винят Советскую власть и напоминают, что на Украине есть 500 миллионов пудов хлеба (они умалчивают о том, что немцы теперь стремятся перевезти его к себе), – этим господам мы скажем: но кто открыл ворота Украины империалистам, кто призвал немцев? – Украинская Рада. А из кого состоит Украинская Рада? – Из украинских эсеров, украинских меньшевиков и им подобных предателей.
«Советская власть повинна в голоде», – кричат они. А когда наши советские отряды отступали на Украине под напором немцев и советовали крестьянам и рабочим: «Увозите из Украины хлеб, золото, металл, уголь; чего не можете увезти, уничтожайте – иначе все захватит немец и увезет к себе», – что при этом говорили меньшевики и эсеры? – «Не увозите ничего, все оставьте, иначе мы погибнем с голоду». И что же? Пришел немец и все забрал. Каждую курицу обложил налогом. Немец умеет аккуратно действовать: на каждый двор наложил налог в виде известного количества фунтов масла и бутылей молока; насел так, что у крестьян не осталось ничего. И теперь буржуазные газеты пишут, что на Украине небывалый разлив большевизма, что вся крестьянская масса говорит, что правы были большевики, когда предупреждали, что «немцы будут все отбирать, что все надо увозить».
Вот что сообщают по этому поводу буржуазные газеты: «По словам Скоропадского, Киевская, Подольская, Полтавская, Харьковская, Херсонская, Екатеринославская и часть Воронежской губернии охвачены сплошными крестьянскими волнениями. Наивысшего напряжения беспорядки достигли в Подольской и Екатеринославской губерниях. Крестьяне присоединяются к рабочим. Криворожский округ в настоящее время находится в руках мятежников. На территории Екатеринославской губернии идет бой между крестьянами и войсками. В Подольской губернии прибывшие карательные отряды прекратили было беспорядки, но они вновь возникли».
Таково состояние, в котором сейчас находится Украина. Буржуазная печать пишет о росте большевизма на Украине; то же самое пишут о Польше, оккупированной немцами. Варшава находится в состоянии всеобщей забастовки. Товарищи, прибывающие за последнее время из Курляндии, Эстляндии и Лифляндии, сообщают, что там тоже настроение в высшей степени напряженное, страшно обострены отношения между местным населением и немецкими войсками.
XI. Кто организовал чехо-словацкий мятеж?
И вот в таких трагических условиях, в то самое время, когда мы голодаем, а наши братья в оккупированных областях ведут жестокую – то глухую, то открытую – борьбу, у нас вспыхивает в тылу чехо-словацкое восстание. Кто его организовал? Ответ ясен: те, кто винит Советскую власть в голоде, кто предал Украину. В Ново-Николаевске и Омске утвердилось так называемое Сибирское правительство. Оно заявило; что берет в свои руки власть, опираясь на чехо-словаков. Из кого оно состоит? Как и Украинская Рада – из правых эсеров и меньшевиков. Чехо-словацкое восстание на Сибирской линии уже на две недели задержало движение хлебных грузов из Сибири в Москву и Петроград. По-эсеровски, стало быть, в голоде столиц виновата, конечно, Советская власть. У нас имеются документы, доказывающие, что в Сибири, помимо английских и французских империалистов и русских контрреволюционеров, офицеров, монархистов, в контрреволюционном движении прямое и непосредственное участие принимают правые эсеры и меньшевики. И эти же самые люди здесь подходят к рабочему и жалобно говорят: «Вы голодаете, рабочие; смотрите, Советская власть вас довела до голода». А потом они поворачиваются и говорят чехо-словакам: «Восстаньте, поднимитесь против Советской власти, чтобы задержать движение грузов по Сибирской жел. дороге на неделю, на две, на месяц». Здесь, в Москве, мы открыли заговор, в котором участвовало несколько сот офицеров, монархистов, заядлых контрреволюционеров, старых слуг царя, а во главе стоял Савинков, лидер правых эсеров. [275] Я спрашиваю вас, есть ли теперь та черта, которая отделяет контрреволюционеров, монархистов, эксплуататоров, кулаков, от наших вчерашних соседей – правых эсеров и меньшевиков? Нет, такой черты нет; они соединились в один черный лагерь контрреволюционеров против истощенных рабочих и крестьянских масс (крики: «позор»). Я должен сказать, что удивляюсь долготерпению вашему… И хотя в советах рабочих депутатов, где представлено трудящееся население, находятся в подавляющем большинстве коммунисты и левые эсеры, но нет-нет, а в уголке сидят пять-шесть или десять правых эсеров. Они заседают в советах рабочих депутатов – не кулацких, не банковских депутатов, а рабочих депутатов, и в то же самое время устраивают восстания офицеров-монархистов и чехо-словаков против рабоче-крестьянской Советской власти… Я думаю, что пора нам сказать, что предателям, изменникам революции не может быть места в рядах рабочих и крестьянских советов.
275
Белогвардейский заговор в Москве, – о котором упоминает тов. Троцкий, раскрыт в мае 1918 г. Подготовлявшая заговор организация была основана Савинковым вскоре после Октябрьского переворота из б. офицеров царской армии. Еще в конце 1917 г. Савинков прибыл с Дона в Москву с поручением от генерала Алексеева объединить офицерские силы в Москве без различия партий на единой «патриотической» основе. Ближайшей целью организации, названной вскоре «Союзом защиты Родины и Свободы», было свержение Советской власти и продолжение войны с Германией. Учредительное Собрание «Союз» считал аннулированным и предлагал установить такой образ правления, который будет наиболее «соответствовать потребностям русского народа». Крупная денежная помощь, полученная «Союзом» от Массарика, позволила быстро расширить организацию. Уже к марту был создан штаб во главе с полковником Перхуровым. Непосредственное участие в работе принимало около 200 чел.; по сведениям белогвардейских газет штаб имел связь с 5.000 офицеров в Москве и некоторых провинциальных городах. К лету «Союз» готовился к выступлению, но не в Москве, а в Казани. (Выступление в Москве считали рискованным.) В самый разгар подготовки к переезду организации в Казань, 29 мая, ВЧК арестовала московский штаб; выступление было сорвано, и вся организация раскрыта. (Подробнее о Савинкове см. Собр. соч. Л. Троцкого, т. XII, примечание 85.)
Но мы скажем себе и скажем нашим врагам, что как ни трудно положение, в которое нас поставила судьба, но у нас еще достаточно силы. Мы знаем, что наступают три самых трудных месяца в советском году. Это – июнь, июль, август – самые тяжкие месяцы, пока страна не соберет нового урожая. Голод стоит у ворот многих городов, деревень, заводов и фабрик. Эти три месяца являются грозными для молодой Советской власти. Но зато, если мы эти три месяца проживем твердо, как революционеры, которые решили не сдавать своих позиций врагу, Советская республика утвердится навсегда.