Советские разведчики в нацистской Германии

Чем же занимался Ренер? Лучше всего об этом говорится в отчете резидентуры за 1935 год:

Через «Юнкера» мы вели разнообразную установочную работу, а временами и наружное наблюдение за интересующими нас лицами. Очень много установочных задач поступало из Москвы по линии контрразведки и экономической разведки. В некоторых случаях установки, проведенные А-26, давали очень ценные материалы. Например, данные о работающих в СССР немцах, связанных с германской разведкой. Делались установки на разрабатываемых резидентурой лиц и их окружение. Были случаи, когда А-26 обнаруживал наблюдение со стороны немецких спецслужб за нашими сотрудниками, что помогало своевременно избежать провала. Через А-26 резидентура выявила в интересующих ее кругах агентов гестапо, абвера и органов безопасности. Конспиративные встречи с «Юнкером» проводились раз в неделю, и каждый раз от него поступали важные сведения. В частности, «Юнкер» узнал о готовящейся серьезной провокации против Георгия Димитрова на Лейпцигском процессе по делу о так называемом поджоге рейхстага.

Чем дольше советская разведка знала Ренера, тем больше убеждалась в том, что он идеально подходит для выполняемой работы. Высокий профессионализм в сочетании с отсутствием излишнего любопытства делал его ценнейшим агентом. Именно «Юнкеру» поручалось проводить негласную проверку всех вербуемых агентов. Но с каждым годом работать становилось все труднее и труднее: немецкая контрразведка после чисток 1933 года стремительно набирала силу. К тому же делать ставку только на «Юнкера» было бы явной ошибкой, и в резидентуре задумались о создании второй проверочной группы. Все карты спутало досадное происшествие, не очень серьезное само по себе, но разраставшееся, как снежный ком, летящий с горы.

Двадцать первого января 1935 года один из сотрудников Ренера был арестован полицией за слежку. В участке он сразу же назвал имя своего шефа. Ренер был немедленно взят гестапо, и около месяца его продержали за решеткой. «Юнкер» рассказал байку о том, что задание он получил от некоего господина Шредера, о котором ничего не знает. По крайней мере, так он сообщил после освобождения в посольство. Резиденты призадумались: детектив работал за деньги, сознательным врагом нацистского режима он не был. Следовательно, его вполне могло перевербовать гестапо. И хотя часть сотрудников была убеждена в том, что агенту А-26 можно доверять, из Москвы пришло категорическое указание: прервать с ним всякие связи! В крайнем случае, если Ренер хочет продолжать сотрудничество, перебросить его в Стокгольм. Но этого не произошло.

Любопытно, что в 1946 году Ренер предложил советской разведке возобновить контакты. На что он рассчитывал, когда его возраст приближался к 80 годам и никаких оперативных возможностей уже не имелось, – не совсем ясно. Москва, понятное дело, ответила четким отказом.

ПРОРЫВ К ФЮРЕРУ

Говоря о том, что нашей разведке так и не удалось проникнуть в ближайшее окружение Гитлера, я не погрешил против истины. Но это не значит, что такие попытки не предпринимались. Одним из интереснейших моментов была вербовка Вальтера Марии Стеннеса, старого сподвижника и близкого друга Гитлера.

Информация к размышлению. «Друг»

Не слышали о таком? Неудивительно. Другом фюрера Стеннес считался тогда, когда тот еще был главой маленькой баварской партии, каких по всей стране насчитывались сотни. Капитан СА, он командовал всеми берлинскими штурмовиками и, как многие нацисты Северной Германии, попал под влияние Штрассера. Идеи Штрассера были на редкость просты – в национал-социализме он ставил на первое место социализм и считал, что буржуев надо заставить делиться с простым народом. Гитлер, который в это время как раз усердно налаживал отношения с «буржуями», не мог не вступить в конфликт с богатыми слоями населения. Фюрер победил, но многие штурмовики уступили лишь потому, что искренне полагали – Гитлер всего лишь обманывает капиталистов, стоит ему прийти к власти, и все будет по-старому.

Но настал январь 1933 года, появился Третий рейх, а Гитлер все никак не начинал социалистических преобразований. Стеннес решил мягко намекнуть другу, что народ-то ждет настоящей революции. Первого апреля 1933 года он поднял в Берлине бунт штурмовиков, захватил редакции нескольких газет и выдвинул требования: ликвидировать все монополии и повысить денежное довольствие штурмовикам. Вместо ответа Гитлер бросил на мятежников полицию. Бунт подавили, но расстрелять Стеннеса не решились: это подняло бы волну возмущения в двухмиллионной армии СА, с которой фюрер пока еще вынужден был считаться. Кроме того, у мятежника были обширные связи в церковных кругах и, как ни странно, среди промышленников. Поэтому капитана всего лишь бросили в застенки. Вскоре, правда, Гитлер распорядился выпустить своего друга и даже попытался с ним помириться.

Но Стеннес был отнюдь не туп. Он прекрасно понимал, что с ним расправятся при удобной возможности, и продолжал бороться. Сплотив вокруг себя верных людей, капитан, которого выкинули из НСДАП, начал издавать собственную газету и создал партию «Национал-социалистический союз». Впрочем, закончилось все полюбовно: Стеннесу предложили выехать на работу в Китай, на что он с удовольствием согласился и в качестве немецкого военного советника отправился на Дальний Восток.

В 1939 году в преддверии большой войны, когда всех немецких специалистов из Китая отзывали, Стеннесу, который на тот момент занимал пост руководителя личной охраны Чан Кайши, по понятным причинам очень не хотелось возвращаться на родину, где его в лучшем случае ждал расстрел. И тогда бывший друг Гитлера пошел на контакт с советской разведкой.

Надо сказать, что контакт этот не был для Москвы неожиданностью. К Стеннесу присматривались давно, еще с начала 30-х годов. Но вербовать человека, с которого не спускало пристального взгляда гестапо, казалось (и было по сути своей) самоубийством. Лишь в Китае вербовка могла осуществиться достаточно спокойно и успешно. Занялся этим сотрудник внешней разведки Яков Тищенко.

Встретившись со Стеннесом, Тищенко долго беседовал с ним на общеполитические темы: о судьбе Германии, о том, как должны развиваться отношения в Европе… Лишь под конец беседы Стеннес открытым текстом заявил:

В мои обязанности советника Чан Кайши входит руководство его разведкой. Я обмениваюсь информацией с представителями разведок США, Англии и Франции в Китае и мог бы на джентльменской основе делиться получаемыми сведениями с вами. Однако раскрывать вам мои источники я не стану. Так будет безопаснее для всех нас, особенно для лиц, которые мне доверились. За все, что я смогу сделать для вас, и мою информацию прошу только одно: в случае необходимости помочь мне вернуться в Европу проездом через СССР, когда для этого наступит время.

Стеннес надеялся, что ему удастся организовать успешный заговор против Гитлера, и рассчитывал в этом деле на помощь Советского Союза. В Москве ему пошли навстречу. Новому агенту было присвоено кодовое имя «Друг». В 1940 году специально для встречи со Стеннесом в Шанхай приехал Зарубин. Советский разведчик получил от «Друга» ценную информацию. Продолжались такие контакты и в дальнейшем. Хотя Стеннес находился в тысячах километров от Германии, у него остались обширные связи на родине, и он зачастую оказывался ценнее многих немецких агентов. Особенно возросла роль «Друга» после разоблачения и ареста в январе 1942 года в Токио агента Рамзая – знаменитого Рихарда Зорге.

После войны Стеннес остался в окружении Чан Кайши. Американская разведка предлагала ему сотрудничество, но он отказался. Вернувшись в ФРГ в начале 50-х годов, он принял активное участие в политической жизни страны. После этого советская разведка всяческие связи с ним порвала. Хотя вербовку Стеннеса можно отнести к несомненным успехам нашей разведки, все-таки «тропинкой в окружение Гитлера» агент «Друг» не стал. Сам факт вербовки объясняется тем, что бывший капитан СА вступил в серьезный конфликт со своим недавним приятелем. После этого о получении какой-нибудь сверхсекретной информации особой важности говорить просто не приходилось.