Советско-финский плен (1939-1944).По обе стороны колючей проволоки

В финской исторической литературе, как и в советской, за 50 лет после военных событий отводилось немного места проблеме военнопленных. В Финляндии при описании советско-финляндских войн 1939–1944 годов внимание в основном сосредоточивалось на внутри— и внешнеполитических аспектах военных событий, на ходе развития боевых действий.

Правда, есть заметные различия в историографии двух стран. В Финляндии почти во всех книгах с военной проблематикой все же в той или иной мере затрагиваются вопросы, связанные с пребыванием советских военнопленных в лагерях на территории Финляндии или финнов на территории СССР [19] . Но, к сожалению, большинство авторов останавливается на поверхности отдельных исторических фактов, не исследует проблему глубже, выявляя причинно-следственные связи событий, не раскрывает полную историческую картину. Поэтому я остановлюсь только на тех работах, которые непосредственно связаны с проблемой военного плена.

19

Наиболее фундаментальными трудами по истории Зимней войны и войны Продолжения, освещающими практически все аспекты этих вооруженных конфликтов, являются многотомные Talvisodan Нistoria, 1–4. Sotatieteen laitoksen julkaisuja XVI: 1–4. WSOY, Porvoo-Helsinki 1976–1979 и Jatkosodan historia, 1–6. Sotatieteen laitoksen julkaisuja XXV: 1–6. WSOY, Porvoo 1988–1994.

Принципиальное отличие финской историографии от советской и российской заключается в обилии мемуарной литературы по проблеме финских военнопленных. А объединяет их то, что и в СССР, и в Финляндии почти нет аналитических публикаций. В связи с этим я считаю, что всю финску. ю историографию можно разделить на три большие группы: а) научная, б) историко-публицистическая и в) мемуарная литература о финских военнопленных в СССР в 1939–1944 годах.

Помимо журнальных и газетных статей о финских и советских военнопленных периода Зимней войны, имевших несколько тенденциозный характер, книги на эту тему не издавались на протяжении нескольких десятилетий. Определенный прорыв начался в конце 80-х годов в связи с 50-летием начала Зимней войны. В 1990 году выходит книга «105 дней» [20] , посвященная боевым действиям в северной части Финляндии. В ней, в числе прочих, опубликованы две статьи о советских военнопленных и о финских в СССР, написанные Райли Кауппила [21] . В них автор описывает режим содержания, продовольственное обеспечение советских пленных в лагере для военнопленных в Пелсо и финнов в Грязовецком лагере НКВД

20

105 Paivaa. Uhri ja valkoinen kuolema Kainuussa vv. 1939–1940, Kajaani 1990.

21

R. Kauppila. Sotavangit Kainuussa; Suomalaiset sotavan-keudessa // 105 Paivaa. Uhri ja valkoinenn kuolema Kainuussa vv. 1939–1940, Kajaani 1990, s. 106–139.

Более обстоятельно, с привлечением российских и финских архивов, описывается ситуация с советскими и финскими военнослужащими в книге о Зимней войне под редакцией Й. Лескинена и А. Юутилайнена, вышедшей в 1999 году [22] . В этом сборнике опубликованы статьи лиценциата философии, финского исследователя Тимо Малми и российского исследователя, сотрудника Российского государственного военного архива Людмилы Носыревой о финских военнопленных в СССР, в том числе о структуре и деятельности УПВИ НКВД СССР во время этой войны, о пропагандистско-агитационной работе среди финнов в Грязовецком лагере. В статье известного финского историка, профессора Охто Маннинена описывается пребывание русских пленных на территории Финляндии [23] .

22

Talvisodan pikkujattilainen. (toimittaneet J. Leskinen, A. Juutilainen) WSOY 1999.

23

Т. Malmi. Suomalaiset sotavangit; L. Nosyreva. Talvisodan ajan suomalaiset sotavangit; О. Manninen. Venalaiset sotavangit ja tapiot // Talvisodan pikkujattilainen. (toimittaneet J. Leskinen, A. Juutilainen) WSOY 1999, s. 792–815.

Надо отметить, по крайней мере, еще одну работу, посвященную советским военнопленным в Финляндии во время войны Продолжения. В 2000 году на кафедре финской и скандинавской истории исторического факультета университета г. Хельсинки Пиркка Миккола защитил дипломную работу по теме «Жизнь и смерть военнопленных. Причины высокой смертности советских военнопленных во время войны Продолжения» [24] . В ней он рассматривает проблемы, связанные с высокой смертностью пленных в Финляндии в 1941–1944 годах на примере лагеря для военнопленных № 9. Автор отмечает, что в Финляндии во время войны Продолжения умерли почти 30 % советских пленных. Анализируя различные документы, Миккола приходит к выводу, что основной причиной смертности был голод.

24

Mikkola Pirkka. Sotavangin elama ja kuоlеmа. Jаtkоsоdаn neuvostosotavankien suurеn kuolleisuuden syyt. Suоmеn ja Skandinavian historian рro gradu-tutkiеlmа. Неlsingin уliорistоn historian laitos, 2000.

Первая книга бывшего финского военнопленного периода Зимней войны вышла уже в 1941 году. Таддеус Сарримо опубликовал воспоминания о своем пребывании в Грязовецком лагере УПВ НКВД СССР [25] . Таддеус Сарримо девятнадцатилетним юношей в конце февраля 1940 года попал плен. Немного зная русский язык, он недолгое время был переводчиком в Грязовецком лагере УПВИ НКВД СССР Вернулся в Финляндию во время обмена военнопленными 20 апреля 1940 года. Осужден в Финляндии к четырем месяцам заключения за то, что работал переводчиком.

25

Sarrimo Taddeus. Krigsfenge i Sovjet. Sudеrstroms, 1941.

В последние десятилетия в Финляндии вышло несколько книг-воспоминаний бывших финских военнопленных. К сожалению, из памяти авторов по прошествии многих лет стерлись некоторые обстоятельства пребывания в плену. Проявляется также и свойственная мемуарному жанру некоторая современная тенденциозность в освещении событий. Но все же эти воспоминания помогают исследователям восстановить некоторые неясные, однако чрезвычайно важные детали общей картины военного плена, те, которые нельзя восстановить по официальным источникам и сохраненным архивным материалам [26] .

26

См. например: Summanen, Jaakko. Sotavanki. Gummerus, Jyvaskyla 1979; Luostarinen, Esko. Eika hautani ole taalla Тоrrеmo-linos 2000; Huttunen, Unto. Upseerisotavangin рrivаkiria. Kasikirjoitus; Martikainen, V. Olavi. Muistelmia sotavankeudestani Neuvostoliitossa 15.09.1942-25.12.1944 Moniste. Helsinki kеsа-kuussа 2001.

Немаловажная роль в изучении проблемы военнопленных принадлежит Ассоциации военнопленных (Sotavangit r.y.), основанной в 1969 году и объединившей в своих рядах бывших финских пленных. Под эгидой этой организации проводились исследования об их пребывании в СССР. В 1989 году в издательстве «Гуммерус» вышла книга Теуво Алавы, Рейно Хилтунена и Антти Юутилайнена «Muistatko… Sotavangit r.y. 1969–1989» (Ты помнишь… Ассоциация военнопленных 1969–1989) [27] , посвященная деятельности Ассоциации. В книге затрагивались вопросы, связанные с пребыванием финнов в плену, их возвращением на родину, а также их медицинским обследованиям по прибытии в Финляндию.

27

Alava Теuvо, Нiltunеn Rеinо, juutilаinеn Antti. Muistatko… Sotavangit r.у. 1969–1989. Gummerus kirjapaino оу, Jyvaskyla 1989

В финской историографии уделяется определенное внимание так называемым воинским формированиям из военнопленных [28] , но приводимые по этому поводу данные часто противоречат действительно верным историческим фактам. Нужно иметь в виду, что в основном подобные формирования набирались из гражданского населения оккупированной части Карелии, в частности ингерманландцев и эстонцев [29] .

В 1987 году в Финляндии вышла книга Мауно Йокипии [30] , В которой не исследуется проблема военнопленных, но показан исторический фон ее зарождения. Книга была переведена на русский язык в 1999 году под названием «Финляндия на пути к войне. Исследование о военном сотрудничестве Германии и Финляндии в 1940–1941 гг. [31] Несмотря на то что при переводе книга была сокращена, в ней довольно полно освещена проблема взаимоотношений нацистской Германии и Финляндии в межвоенный период, на этапе политического и военного сближения двух стран. Автор, используя обширный круг архивных источников, приходит к выводу о вполне сознательном вступлении Финляндии в войну. Книга помогает разобраться, в частности, в таком вопросе, как: была ли советско-финляндская война 1941–1944 годов продолжением Зимней войны или она являлась самостоятельной войной?

28

Отмечу лишь некоторые из них. См. например: S. Реrnu. Vapaaehtoispataljoona OS.H. еli Sissi Р5 talvisodan taisteluissa, 1988.

29

Heimo Veljet, Jr 200.

30

Маunо Jokipii. Jatkosodan synty. Tutkilmuksia sаksап ja Suоmеn sotilaallisesta уhtеistyosta 1940–1941. Otava, Helsinki 1987.

31

М. Йокипии. Финляндия на пути к войне. Исследование о военном сотрудничестве Германии и Финляндии в 1940–1941 гг., Петрозаводск, 1999.

Безусловно, необходимо учитывать и имеющуюся в распоряжении историков, изучающих проблемы военного плена, литературу более общего характера — например, исследования, касающиеся Главного управления лагерей (ГУЛАГ) НКВД СССР [32] . Это стоит сделать, в первую очередь, потому что именно ГУЛАГ фактически явился про образом создания лагерей для военнопленных, имевшим большой опыт содержания заключенных, а также «кузницей кадров» для Управления по делам военнопленных и интернированных. На этом вопросе я остановлюсь более подробно в своей книге. И хотя лагеря системы Главного управления лагерей НКВД СССР не являются предметом изучения в этой книге, но упомяну хотя бы работу английского историка Эдвина Томаса Бэкона Stalin's Forced Labour System in the Light of Archives (Сталинская система принудительного труда в свете архивов) [33] . Данное исследование интересно тем, что в нем прослеживается история создания, а также различные аспекты деятельности ГУЛАГа. Кроме того, в книге Бэкона приводятся статистические данные о количестве и национальном составе заключенных в интересующий нас период, то есть во время Зимней войны и войны Продолжения. К сожалению, приведенные в исследовании цифры о финнах не позволяют сделать точный подсчет числа военнопленных финской армии. Автор приводит данные о том, что в процентном соотношении к общему числу заключенных финны составляли от 0,2 % (в 1941 г.) до 0,3 % (в 1945 г.). А этот вопрос является достаточно интересным, так кaк некоторые финские пленные, осужденные за якобы «совершенные» ими преступления, содержались в 1940–1955 годах в лагерях Главного управления лагерей.

32

Литература по истории ГУЛАГа широко представлена не только в советской и российской историографиях, но также и в европейской и американской. См. например: В. Земсков. «Архивы начинают говорить» — Гулаг (историко-социологический аспект) // Социологические исследования, 1991, № 6; Л. Ивашов, А. Емелин. Гулаг в годы Великой Отечественной войны // Военно-исторический журнал, 1991, № 1; D. Dallin, В. Nikolaevsky. Forced LаЬоur in Soviet Russia. London, 1948 и другие работы, перечисление которых займет много места.

33

Е. Т. Васоn. The GULAG at war. Stalin's Forced LаЬоur Sуstеm iп the Light of Archives. MACMILLAN PRESS LТD, 1996.

Итак, мы видим, что на протяжении нескольких десятилетий финских и советских исследователей серьезно не интересовала проблема военнопленных. Интерес к этой проблематике по-настоящему возник лишь около 10–15 лет назад. С этого времени началось интенсивное накопление исторических фактов.

Содержащаяся в историографии информация о советских и финских военнопленных пока довольно неполна и часто противоречива. Ее явно недостаточно для того, чтобы охватить это явление в целом и с необходимой научной строгостью выносить суждения об отдельных сторонах проблемы. Часто мы имели дело лишь с осколками исторической картины произошедших событий.

Безусловно, важнейшие документы по тематике моей работы находятся в фондах Российского государственного военного архива (РГВА) (г. Москва). Созданный как Особый архив, он в начале 90-х годов был переименован в Центр хранения историко-документальных коллекций. В конце 1990-х его объединили с РГВА, передав ему название последнего. К сожалению, некоторая часть из его коллекции материалов еще не введена в научный оборот. Однако документы по истории создания и функционирования УПВИ НКВД СССР, а также материалы, так называемые «Истории» различных лагерей для военнопленных периода 1939–1945 годов — доступны для российских и зарубежных исследователей. Кроме того, значительный интерес представляют собой документы о содержании финских пленных в Грязовецком, Череповецком и других лагерях УПВИ. В фондах РГВА имеются этапные списки военнопленных финской армии, что позволяет установить судьбу некоторых финнов. Несомненный интерес представляет собой «Сводная строевая записка Грязовецкого лагеря НКВД военнопленных финской армии за период с 20/XII 39 по 22/V 40 г.», в которой приведены статистические данные о политической принадлежности, образовательном уровне финских пленных, а также ряд другой полезной и необходимой для исследователей информации. Нельзя обойти вниманием документы о советских военнопленных в Финляндии, например «Акты санитарного состояния военнопленных. Донесения о беседах с ними и сведения о количестве отобранных ценностей и документов финскими властями», которые хотя и не связаны напрямую с темой моего исследования, но все же дают необходимую для сравнения информацию и позволяют восполнить некоторые информационные лакуны.