Советы людей, которые не стареют
Шрифт:
«Решение проще, чем я представлял»
— Николай Николаевич, прошло несколько лет с тех пор, как вы сформулировали подход к зацикливанию возраста человека. Инъекции различных ингибиторов, которые необходимо делать каждые 8-12 часов, делали проблему по-житейски неразрешимой. Как за прошедшие годы изменилось ваше представление о технике зацикливания?
— Оно упростилось. Решение гораздо проще, чем я это себе представлял. На первом этапе мы осуществляем механическое воздействие на те органы, что вырабатывают ключевые метаболиты. Созданы химические препараты, что зацикливают растение уже
Живой организм словно считывает программу — от рождения до смерти один и тот же отрезок. В эту программу я вставляю возвратный блок, постоянно отсылающий организм к одной и той же точке.
Вот и сегодня (15 мая — С.К.), пока мы с вами разговариваем, у меня дома в горшке цветут цикламены, зацикленные с 9 марта. Не впечатляет? Наверное, вы просто не знаете, что цикламены отцветают весной. А уже стоят жаркие летние дни. На одном кустике находятся распустившийся цветок и незрелый бутон с яркими нежелтеющими листьями. Постараюсь аккуратно провести цветок до середины лета — тогда феномен станет самоочевидным.
— Хорошо, может, с цикламенами вы вытворяете чудеса. Но что можно ожидать с более ответственными экспериментами на людях?
— Препараты для зацикливания людей, которые я прежде намеревался мучительно составлять из различных компонентов, найдены в числе утвержденных Минздравом лекарств. Так что не потребуется даже специальных разрешений.
— Но если это известные лекарства, значит, многие принимающие их подвергаются зацикливанию, сами того не ведая?
— Нет. Для зацикливания необходимы три компонента. Их вводят в организм по определенному режиму Вероятность случайного выхода на этот режим практически нулевая. Эти лекарства не лечат, а лишь приостанавливают развитие болезней. Они опасны при передозировке — может появиться тошнота, повыситься температура, бывают судороги. Из-за таких нежелательных побочных явлений произошло разочарование в этих препаратах. Их производство угасает. В чем и состоит сейчас главная трудность моих предстоящих исследований.
— Помнится, схема зацикливания, которую вы предлагали прежде, была очень громоздкой, обрекала больных на столь частые инъекции, что они сделали бы бесконечную жизнь бесконечной мукой…
— Тогда идея лишь отрабатывалась. Сегодня инъекции вообще не нужны. Прием препаратов необременителен и не связан с неприятными ощущениями.
— Даже не верится: неужели все уже готово для практического бессмертия?
— Давайте для точности не использовать это понятие. Я говорю лишь о зацикливании возрастной фазы организма. Бессмертие, как вы понимаете, связано с бесконечностью. Упавший на голову кирпич немедленно прервет опыт. А чем длиннее жизнь, тем вероятней падение кирпича (или наезд автомобиля, что для жертвы одинаково смертельно). Так что подлинное бессмертие даже с точки зрения теории вероятностей — вещь недостижимая.
— Но остановить старение организма вы можете уже сегодня?
— Если сегодня
начать зацикливание, через три недели результаты станут очевидными: к примеру, остановится рост ногтей, составляющий 0,1 миллиметра в сутки. В зацикленнном состоянии человек не сможет ни заболеть, ни вылечиться.— А будет ли его мозг развиваться — накапливать информацию, творчески работать?
— Вы хотите знать то, чего пока никто не знает. Подождите, начнем эксперименты…
Шесть минут до бессмертия
Войдя в поезд на «Таганской»-радиальной, я притулился у надписи «Не прислоняться», достал из сумки заветный пузырек и плотно прижал ладонь к прикрытому фольгой горлышку. Перегон до «Пролетарской» сбросил один год с моих сорока девяти (а не пятидесяти, как в паспорте). На «Волгоградском проспекте» мне стукнуло 47. Огляделся: вроде на меня не смотрят. Наконец, когда возле мертвого автозавода поезд вырвался из тоннеля, мне исполнилось 46 (впрочем, это я узнаю только через день). В «Текстильщиках» все стоявшие рядом вышли, вошедшие же не видели меня пятидесятилетним. Значит, никто еще ничего не заметил. Дома кинулся к зеркалу: легкая седина на висках — на месте, морщинки у глаз — тоже. Слава Богу, жена пока не догадается.
Полторы сотни людей разыскали Исаева и напросились к нему «в кролики» на зацикливание. Реально отважились на эту небывалую процедуру около сорока. А на вторичную проверку изменения биологического возраста в медицинский центр, где Исаев работает научным консультантом, пришли только девятнадцать человек.
Двадцатого я застал в кабинете кандидата биологических наук Бориса Каурова, который, сидя за компьютером, как раз и определяет биовозраст.
Двадцать первым стал автор этих строк.
— Давление у вас — как у юноши, — подбодрил меня Борис Александрович, вписывая в карту: 124 на 82, - дай вам Бог и дальше с таким оставаться. Ну, а теперь сядьте поудобней, сделайте глубокий вдох и старайтесь сколько можете не дышать. Раз, два, три! — в руках врача щелкнул секундомер.
— 57 секунд — не блестяще. Но у меня еще две попытки.
Третье испытание почти цирковое: правую ногу следует прижать к опорной левой, закрыть глаза и как можно дольше удерживать равновесие. Да хоть полчаса простою, подумал я про себя, он замучится на секундомер пялиться.
Однако я дал крен уже через три секунды. Выругался на себя и снова встал в позу фламинго… Что за черт! Ведь капли в рот не брал, а больше четырех секунд не получается. С третьей попытки, шатаясь, достоял до пяти. Вот позор-то!
— Не удивляйтесь, — успокоил меня добрый доктор, — это совсем не так легко, как кажется. Не зря ведь статическая балансировка считается одним из основных критериев определения биологического возраста. Здесь завязано все: и четкость работы головного мозга, и прохождение импульсов в спинном мозге, и «послушность» опорно-двигательного аппарата…
Потом я отвечал на вопросы. В каждом из них таился более или менее прозрачный подтекст: насколько проявлены погрешности стареющего организма. Отвечал честно, не пытаясь омолодиться враньем. И про свой беспокойный сон признался, и головные боли не скрыл, и некоторую забывчивость…
Но при все при том компьютер выдал: 48 лет и 11 месяцев. А ведь мне еще весной «полтинник» врезал. Значит, мой организм отстает от графика на полтора года.
— Это хорошо! — резюмировал в соседнем кабинете Николай Николаевич. — В таких случаях при зацикливании омоложение ярко выражено, сбросите лет до десяти.