Совместное расследование

— Как вы назовете ее? — весело проворковала миссис Мейсон.

Она взяла озадаченную пару под руки и проворно вывела из комнаты.

— Ее? — переспросил Коннор. Вопрос прозвучал глупо, даже для его собственных ушей.

— Вашу маленькую дочку. О Боже милостивый, неужели я не сказала, что ваш ребенок — девочка? — миссис Мейсон рассмеялась. — Ну так вот, она девочка. Очаровательная маленькая девочка. Трех дней от роду, само совершенство во всех отношениях, как говорит мистер Ноллер. Какая очаровательная маленькая семья из вас получится!

Глава 6

—Очаровательная маленькая семья! — в третий раз повторил Коннор, когда они подъезжали к аптеке. — Вы, я и ребенок. Он выглядел таким растерянным.

— Что же нам делать? — воскликнула Кортни. Она старалась не впадать в панику, но ей это плохо удавалось. — Коннор, мы не получили никаких улик против Ноллера из интервью в его кабинете. Ничего, кроме слов о социальном работнике, который «устроит» отчет о домашних условиях, но всегда можно сказать, что это невинное замечание, рабочее слово, означающее изучение домашних условий.

— Знаю, знаю — Коннор отчаянно пытался сохранить спокойствие. Это было нелегко. — Предполагалось, что мы будем жить здесь некоторое время, держа глаза и уши открытыми, задавать вопросы и собирать улики. Вместо этого через десять минут после приезда мы отправляемся за пеленками.

— Мы собирались записать на пленку требования Ноллера об огромной сумме денег, а затем его отказ, когда выяснится, что у нас этих денег нет. А вместо этого получаем ребенка! — Кортни повысила голос:

— Коннор, мы даже не женаты!

— Постарайтесь не расстраиваться. Если мы потеряем самообладание, нам конец, — убежденно проговорил Коннор. Однако его собственное самообладание испарилось в тот момент, когда веселая миссис Мейсон радостно сообщила, что он и Кортни через час станут родителями. — Давайте постараемся обдумать все спокойно.

— Я могу думать только о том, что не имею ни малейшего представления, какие смеси покупать, — простонала Кортни. — Я умею нянчить детей, но я ничего не понимаю в смесях и бутылках. У моей старшей сводной сестры Кэти трое, и у сводных братьев по двое у каждого, но все три матери кормили своих детей грудью, так что я никогда не возилась со смесями. Коннор, что нам делать?

— Все, что планировали… только гораздо раньше, — твердо сказал он. — Когда появится Ноллер с ребенком, он наверняка скажет про деньги, так? Когда он назовет сумму, мы заявим, что она чересчур велика. Мы заставим его говорить. Он откажется оставить нам ребенка из-за того, что мы не согласны на его условия. Это будет железная улика!

Он повернул машину на стоянку перед аптекой.

— Если мы не дадим Ноллеру деньги, он заберет ребенка, — мрачно сказала Кортни. — Так зачем что-то покупать?

— Но нельзя же возвращаться с пустыми руками! У миссис Мейсон возникнут подозрения. В конце концов, они не должны понять раньше времени, что мы не можем позволить себе этого ребенка. Мы сохраним чеки и вернем все покупки завтра.

Они пошли в детский отдел и с помощью любезной продавщицы выбрали несколько банок высококачественной смеси, набор бутылочек, пеленки, маленькие белые рубашечки и несколько нежно-розовых трикотажных костюмчиков. Кортни, не удержавшись, положила в тележку крошечное розовое платьице и розовые вязаные башмачки.

— Я хочу, чтобы у нее осталось это платье, — сказала она, разглядывая маленькое изящное одеяние встревоженными темными глазами. — Ноллер может отдать его людям, которым продаст ее.

Ее кровь застыла в жилах от этой мысли. Одно дело — рассуждать о продаже детей абстрактно, но, когда доходит до возможности самой купить ребенка, ситуация выходит за пределы понимания. Глаза Кортни наполнились слезами, и она отчаянно замигала, не желая расплакаться прямо в очереди в кассу.

— Коннор, а что, если Уилсон Ноллер продаст ее ужасным людям, которые будут плохо с ней обращаться? — прошептала она хрипло. — И это будет наша вина, потому что мы вернем ее Ноллеру вместо того, чтобы…

— Купить ее самим? — прошипел Коннор. — Удочерить ее? Кортни, ради Бога, у нас нет выбора! Как вы верно заметили, мы не женаты. Мы не можем оставить ребенка себе!

— Тогда давайте заплатим и отдадим девочку Марку и Марианне. О, пожалуйста, Коннор! Мы…

— Возьмите себя в руки, Кортни. Если мы купим ребенка, то станем соучастниками преступления, которое, как предполагается, расследуем. — Он вытащил носовой платок и вытер ей слезы. — Ну и партнера я себе выбрал! Раскисла в самом начале дела!

Кортни закусила губу.

— Извините, — прошептала она. — Вы правы.

Она была так удручена, что Коннор смягчился. Он накрыл рукой ее руку, толкавшую тележку.

— Мы здесь для того, чтобы помешать Ноллеру отдавать детей богатым покупателям. И не волнуйтесь, мы проследим, чтобы девочка не попала к плохим людям.

— Не старайтесь задобрить меня, — огрызнулась Кортни, сбрасывая его руку. — Вы прекрасно понимаете, что мы никогда не узнаем о судьбе этого ребенка. И у нас нет возможности помешать Ноллеру продать ее тому, кому он захочет.

— Вовсе незачем кусаться! — Коннор разозлился. В первый раз он захотел без насмешек утешить ее, а она бросила его слова ему в лицо. — Я только пытался…

— Отмахнуться от этого ребенка! Просто уйти в сторону и заставить меня сделать то же самое. У вас ничего не выйдет, Коннор Маккей. Я не похожа на вас! Я не боюсь связывать себя обязательствами и выполнять их. И мы…

— Мы следующие, — холодно прервал он. — Разгружайте тележку.

Они молча вышли из аптеки и молча направились к машине. Ни один из них не проронил ни единого слова до тех пор, пока они не оказались в своей комнате в доме миссис Мейсон.

— Расстегните блузку, — приказал Коннор. Ее сердце гулко бухнуло в ребра.

— Что?

Кортни вдруг отчетливо осознала, что они одни, в спальне. И что она на самом деле его не очень хорошо знает.

Коннор увидел, как она побледнела и глаза ее расширились от ужаса.