Совместный номер. Противостояние

– Кэвин. Что-то случилось? Я же просила еще утром мне не звонить, или ты уже забыл, о чем мы договаривались утром?

– Кирс!
– я слышу сильно напуганный голос младшего брата, - мама, ей снова плохо.

Маме плохо. Снова! Мы так надеялись, что приступы прекратятся, но ей становится только хуже. Уровень тревоги поднимается во мне на несколько уровней, руки подрагивают, а адреналин разгоняет кровь и пульс дико пускается вскачь.

– Плохо? Снова был приступ? Насколько плохо?

– Я не знаю Кирс, но мне страшно.
– Дрожащим голосом говорит он, всхлипывая.

– Кэвин вызывай 911, я сейчас буду.

– Завершаю вызов и забегаю в аудиторию, на трясущихся ногах подбежав к миссис Флэтчер. Нужно срочно везти маму в больницу. И с ней Кэвин, совсем один. Мне нужно быть там, рядом с ними.

– Миссис Флэтчер, я прошу прощения, звонил мой брат. Моей матери плохо и он вызвал скорую. Я перепишу конспект у Рэйчел Смолс. Отпустите меня, пожалуйста!

– Да, конечно, только я сообщу, что вы отпросились на вашем отделении.

– Да, я потом все сдам, - добавляю я уже вслух, подбегая к своей сумке и небрежно забрасывая трясущимися руками в нее свой конспект и вещи. Я глубоко дышу, стараясь сильно не выдавать свою тревогу, но на глаза начинают наворачиваться слёзы. На секунду я зажмуриваюсь, прогоняя подступающие слёзы и панику. Опять делаю глубокий, но уже судорожный вдох с тихим всхлипом. Так, соберись Кирстен!

– Ты куда? – шепотом спрашивает Рэйчел, хватая меня за руку.

– Кэвин звонил, маме плохо, и, по-видимому, на этот раз все серьезно. Я смахиваю слезинку, скатывающуюся по щеке, смотря на подругу. Рэйчел округляет глаза.

– Я тебе вечером позвоню.

– Ок, - хватаю сумку и бегу из аудитории. Сейчас мне необходимо добраться до дома, как можно быстрее. Там Кэвин и ему страшно, не меньше, а даже больше чем мне. Он беспомощен и не знает, что делать. Да и я тоже.

Выбегаю из здания университета на крыльцо и на пару секунд останавливаюсь сделать глоток свежего воздуха. Осенний прохладный ветерок обдувает мои слёзы, тихонько скатывающиеся сами по себе. Сделав пару очищающих вдохов, бегу по лестнице вниз к своей машине, стараясь в спешке не подвернуть ногу. Достаю из кармана мобильный, и на ходу набираю Кэвина.

– Кэвин? Ты звонил в скорую? Как мама?

– Кирс, ее забирают в больницу, - его голос дрожит, - я…я боюсь Кирс.

– Кэвин, не волнуйся, позвони бабушке, а я сейчас поеду в больницу.

– Хорошо, я всё сделаю. Только ты быстрее давай!

– Я уже возле машины. Всё будет хорошо, слышишь?! - я и сама не знаю, говорю ли я правду, ведь маме последнее время становилось только хуже. Но брат, несмотря на одолеваемый страх, сделал всё, как нужно. Ему ничего объяснять дважды не нужно. Он умный и рассудительный. Кэвину всего двенадцать, но он быстро повзрослел, когда родители расстались. Впрочем, мы оба стали взрослыми и самостоятельными после развода родителей.

Я сажусь в наш старенький Форд темно-коричневого цвета и еду в больницу. Этот форд принадлежал еще маме, но когда у неё начались проблемы с сердцем, она отдала машину мне. Получив права, я стала полноправной хозяйкой машины. Она старовата, но имеет вполне ухоженный вид: покрашена, диски и колпаки на ней новые; мы обновили зеркала и фары, обтянули сидения в салоне новым материалом и поставили новый приёмник. Я часто мою машину и она чистая. Хоть ей и много лет, но выглядит она опрятно и очень достойно.

Полчаса мимо перекрестков и светофоров показались вечностью, и вот, наконец, я в городском госпитале. В коридоре суета: завозят больного с капельницей, несколько медсестер бегут в лифт, медбрат проносит мимо меня большой контейнер, и несколько человек, обеспокоенно стоят возле решепшена, куда нужно и мне. Запыхавшись подбегаю к ресепшену неотложки и перевожу дыхание. Люди немного отходят в сторону. На меня из под очков поднимает строгий и внимательный взгляд медсестра.

– Здравствуйте! Сюда должны были привезти Мелани Флорес.

– Одну минуту, - она смотрит в монитор, - да, есть такая. Отделение интенсивной терапии. А вы кто?

– Я Кирстен Флорес - дочь.

– Посидите в комнате ожидания, я вызову вашего врача, - она рукой указывает в сторону и я провожу взглядом за ней.

Натужно сглатываю и иду в комнату, на которую указала медсестра. Ожидание – это самое ужасное, что может быть. Открываю дверь и осматриваюсь. Да уж, обстановка желает лучшего. С сарказмом замечаю, что это отличный набор для того, чтобы сойти с ума. Нет, на самом деле комната вполне сносно обставлена: в ней есть диван, столик со стопкой журналов, колба с водой и упаковка одноразовых стаканчиков, но когда ты не знаешь, чего ждёшь - это угнетает, разбивая твои границы самоконтроля. И никакие журналы не помогут отвлечься от ожидания неизвестного. Тяжело вздыхаю, сомкнув веки, и тихо опускаюсь на диван. Остается только ждать.

Я от безысходности хожу по комнате, заламывая руки и про себя считая каждый шаг. Тревога бьет барабанной дробью по вискам, а в груди сжимает. И снова падаю на диван, потирая от волнения лицо и ладони. В тяжелом ожидании прошло сорок минут, и в комнату вошёл мужчина лет сорока.

– Вы Кирстен?

– Да, - встаю с дивана, приветствуя врача. Уверенным шагом высокий, темноволосый, со светлыми серыми глазами стройный мужчина в белом халате с бейджем и повязкой, приспущенной на подбородке, подходит ко мне с листком бумаги. Его уверенность и решительность в голосе выдают его немалый врачебный опыт и практику.

– Я доктор Нейлз, лечащий врач Вашей мамы.

– Что с ней? Снова сердце?

– Да, мы пытаемся ей помочь, но… - он качает головой, а у меня в груди холодеет.
– Ей нужна операция. У вас есть еще родственники? Ее страховка не покроет расходы, нужны дополнительные средства.

Я начинаю машинально соображать, к кому можно обратиться, но, увы, никого не могу вспомнить.

– У нее никого нет, кроме нас с братом и пожилой матери, - и тут я вспоминаю, что мама с бабушкой откладывали деньги нам с Кэвином на учебу, но мне деньги не понадобились для поступления. А на Кэвина мы еще можем успеть подкопить сбережения, времени еще у нас предостаточно. – Хотя, я думаю, мы что-то можем придумать. Какая нужна сумма?

– Точную сумму я смогу назвать Вам завтра утром, когда будет поставлен окончательный диагноз, а сейчас можете идти домой, сегодня Вы уже ничем не поможете Вашей маме.

– Спасибо, доктор, - я опускаю глаза вниз, опустошённая и уставшая. Вымотанная ожиданием, своими мыслями и полностью заполнившим сознание страхом.

Доктор выходит из комнатки, и я следую за ним. Он немного приостанавливается и поворачивается ко мне.

– Заполните, пожалуйста, необходимые данные в анкете для ресепшен и поезжайте домой, Кирстен.